Олеся задумчиво курила. Что намерена делать Люда? Почему она с таким маниакальным упорством преследует Дину? И бесконечный отвратительный туман... А мальчик слишком много себе позволяет. Эти галантные поклоны, прикосновения к милым, нежным ручкам...
Олеся резко встала, погасила сигарету и вышла из школы. Карен закачался от радости с пятки на носок, как ребенок. Усталая Олеся подошла к нему и недобро посмотрела в глаза. Мальчик сиял, даже не пытаясь спрятать бьющее через край ликование и с нетерпением ожидая, когда можно будет остаться с Олесей наедине и разом отпустить все тормоза. Он по-детски зажал на руке три пальца, радостно припоминая, сколько раз был уже близок с Олесей.
- Мы не должны больше видеться, - сухо и равнодушно, как показалось Карену, произнесла она. - Это совершенно ни к чему. Позже ты сам все поймешь. Я намного старше тебя, хотя, очевидно, не намного умнее...
Мир, в котором были только Карен и Олеся, разрушился. Оказалось, что уничтожить его легко и просто. Он был такой непрочный, их маленький и большой мир на двоих. Смутно юный Джангиров догадывался, что все равно они не могли бы просуществовать в нем долго.
Кровь отлила от лица Карена. Он судорожно сжал кулаки и шагнул к Олесе с таким выражением, что, наверное, был способен сейчас ее ударить.
- Старше, моложе! - закричал он. - Опять начинается все сначала! Что за дурацкая возрастная дискриминация! Мало вам всем, видно, национальной, теперь еще к возрасту привязались! Вечно во мне чего-нибудь недостает: то лет, то образования, то опыта жизни! Нигде нет и не может быть никаких законов о разнице возрастов! При чем тут это, ну при чем?! Должно быть совсем другое, и абсолютно безразлично, сколько кому лет, у кого какой цвет кожи, рост и вес! Разве это главное, ну скажи, разве это?!
Олеся прекрасно понимала его правоту. Сраженная бесконечной усталостью и внезапной вспышкой Карена, она сознавала всю глупость и своего положения, и своего последнего заявления. Мальчик был совершенно прав.
- Вы все бесчувственные! - кричал он. - Все без исключения! И ты в том числе! Но не думай, что ты все так спокойно и быстро решила! За меня и вместо меня вообще никто не имеет права ничего решать! Даже ты! И ты отсюда сейчас без меня не уедешь! Я тебя одну просто не отпущу! Мы поедем только вместе и только к тебе!
Карен сделал несколько шагов в сторону и загородил проход к машине.
- Чего ты хочешь? - хмуро спросила Олеся.
- Тебя! - четко и определенно ответил мальчик. - Одну тебя, Леся, и никого больше! Тебя навсегда! - Ее имя наконец легко и свободно сорвалось у него с языка. - Разве ты все еще не поняла этого? Я очень хочу, чтобы ты меня поняла в конце концов...
- Я только что пообещала Валерию Семеновичу, что никто ни о чем не узнает, пока ты не окончишь школу, - без всякой интонации сообщила Олеся. - Не нужно, по крайней мере, постоянно стоять возле здания. Только что здесь были девочки, они могут вернуться...
- Они не вернутся, - лаконично отрезал Карен, радуясь ее очевидному отступлению. - В принципе, я могу здесь и не стоять, но тогда я должен твердо знать, что могу в любое время, без звонка и приглашения, приходить к тебе. Ты должна дать мне слово!
Теперь он будет диктовать свои условия. И отныне так должно быть всегда.
Олеся бросила ему ключи от машины, которые он ловко, на лету поймал. Папа-Джангиров давно посадил сына за руль и купил права.
- Сегодня поведешь ты, - сказала она. - Я просто не в силах. Какой ужасный день, ничего не видно...
- Сегодня твой день, Леся, - уже совсем спокойно отозвался Карен, открывая машину. - Туман - это как раз ты и только ты.
Олеся с трудом улыбнулась.
- Наверное, в твоем наблюдении что-то есть...
Едва они начали ужинать, как в квартиру ворвалась Мэри. Карен не понял, как она сумела войти без звонка. Манекенщица расцеловала изумленную подругу и уселась за стол.
- Ты же собиралась уехать на месяц! - пробормотала Олеся. - А прошло чуть больше недели... Почему ты вернулась? Что-нибудь случилось?
- Абсолютно ничего! Все тип-топ! - весело махнула рукой Мэри. - Просто чертовски надоело! Я сегодня еле добралась до вас в этом паршивом молоке! - и она подмигнула Карену. - Привет, мальчуган! До чего же ты очарователен! Просто красавчик! Херувим!
Манекенщица выглядела еще блистательнее и ярче, чем раньше, казалось, она стала даже длиннее.
- Не хочешь ли ты поцеловать старую тетушку Мэри? - продолжала развлекаться ослепительная татарочка и погладила Карена по щеке. - Об этом мечтают многие мужчины.
Олеся постаралась спрятать улыбку в тарелку. Карен не сдвинулся с места. Он смотрел на манекенщицу обычным немигающим спокойным взглядом. Мальчик был как всегда уверен в себе.
- Боюсь, что я недостоин этой чести, госпожа Абдрахманова, - сдержанно отпарировал он. - Нос еще не дорос.
- Вот поросенок! - восхищенно щелкнула языком фотомодель. - А откуда ты знаешь мою фамилию, дружок?
- Кто же вас не знает, Мэри Умаровна! - снизошел до комплимента Карен. - Вы известны всей России и не только ей одной!
- Ну и подарочек ты себе завела, девушка! - снова с восхищением воскликнула Мэри. - Тебе не позавидуешь! А поначалу кажется, что он просто ягненок! Ну, тогда меня поцелует Полина! Эй, Полина, милая, скорее смотри, кто к тебе приехал!
Полина вихрем пронеслась мимо матери и вцепилась в гостью.
- Цыпленочек мой! Мое солнышко! Ребятеночек мой сладенький! - с умилением заворковала манекенщица, забыв обо всем.
Свое нерастраченное материнское чувство она в основном перенесла на Полину и по-настоящему тосковала, если долго не видела девочку.
- Ты знаешь, Олеся, я всегда мечтала родить Глебу дочку, - вдруг объявила Мэри. - Но так и не успела.
- У него уже есть две, - в замешательстве пробормотала Олеся. Ей было мучительно жаль Мэри. - И потом я не мечтаю еще об одной сестренке...
- Ну, это меня совершенно не касается! - заявила Мэри. - Да что теперь обсуждать...
Карен наблюдал за происходящим с иронической ухмылкой. Он еще многого недопонимал, и его просто забавляла фотомодель. Потом он взял вилку и нож и продолжил ужин. Пока будут звучать бесконечные "солнышки", все остынет, так что лучше не терять времени даром. Следом начала есть и Олеся, изредка обмениваясь с мальчиком улыбкой по адресу Мэри. Наконец восторженное словоизлияние манекенщицы стало ослабевать.
- Ты будешь с нами ужинать? - спросила Олеся.
- Нет, не хочу! - заявила Мэри. - Берегу фигуру. Я ее уже довольно давно ношу, такую худую и длинную, но почему-то никак не хочу с ней расставаться. Но я бы не отказалась выпить. Почему я не вижу ничего на столе?
Олеся покраснела. Карен был еще не в курсе ее пагубного пристрастия. Манекенщица встала, принесла початую бутылку и плеснула вино в три бокала. Но едва она подняла свой, на руку Олеси властно легла смуглая ладонь Карена.
- Ты не будешь больше пить, Леся, - тихо, но выразительно сказал он. - Я случайно видел тебя на днях на кухне...
- Да-а, - озадаченно протянула Мэри и поставила бокал на стол. - Тебе, девушка, действительно не позавидуешь. В доме новое правительство. Ну, ладно, я ведь заехала только узнать, как поживает Глеб.
Голос манекенщицы сразу изменился, интонация стала глухой и мрачноватой. Олеся пожала плечами и осторожно взглянула на подругу.
- А что ему сделается? Все нормально, как обычно. Ест свои апельсины...
- Я так и думала, - заявила Мэри. - Ты знаешь, он ведь нашел себе прибалтышку, по-моему, девку прямо с панели. Поля, милая, иди, детка, к себе, а ты, мальчуган, заткни уши! Какую-то тварь, которой едва минуло восемнадцать...
Карен фыркнул.
- А кто тут недавно рассуждал о сложностях и опасностях разницы возрастов? Кто это был, Леся?
- Помолчи, мальчуган! - приказала Мэри. - Дело совсем не в возрасте. Дело в том, что она просто легкомысленная дура, капризная потаскушка - неужели именно она нужна сейчас Глебу?
Олеся вытаращила глаза.
- Ну, то, что он не знает, что ему нужно, - давно известно! Но ты - и про легкомыслие!.. Прости, Мэри, у тебя такое заявление звучит очень смешно.
- Да, правильно, - согласилась фотомодель. - Я всегда утверждала, что серьезная женщина - это какой-то ужас! Что с ней делать-то, с серьезной, о чем говорить!
Олеся расхохоталась.
- Ты абсолютно нелогична! Как раз с серьезной и есть о чем говорить! Но папеньке нужно совсем другое...
- Правильно, детка, - вновь согласилась Мэри. - И никакой логики с меня больше не требуй. Кстати, я привезла тебе очередное творение Витковского. Посмотри, в каком-то богомерзком журнальчике! - И она с презрением швырнула Олесе на колени довольно красочное и вполне сносное издание. - Купила на отдыхе, чтобы развлечься. И развлеклась. Сразу сели все батарейки. Вирши называются "Откровение".
Олеся открыла журнал.
- Я знаю это стихотворение, но оно называется "Рейс в никуда". "Откровение" папа позже добавил в скобках.
- Но новый подзаголовочек гораздо ближе к истине и точнее отражает суть дела, - заявила Мэри. - А раз ты все уже знаешь, то дай прочитать мальчику, - и увидев, что Карен собирается возразить, быстро пресекла его попытку. - Только не говори, котенок, что ты этой чести тоже недостоин. Ни о какой чести здесь вопрос не стоит.
