- Что ты собираешься делать с нами, когда мы прибудем в Большую Орду? - затаив дыхание от волнения, спросила я.
- Я хочу, чтобы ваша четвёрка певцов-музыкантов устраивала в Большой Орде представления, за которые я буду брать плату. Большую часть из неё буду отдавать Владыке, тогда он разрешит мне оставить вас у себя. Часть денег буду брать себе, часть - вам. Двух ваших воинов зачислю в свой отряд. Шамана тоже постараюсь оставить при себе, хотя убедить в этом Владыку будет не просто.
- Пожалуйста, не разделяй нас, ведь у музыкальной группы должна быть хоть какая-то постоянная собственная охрана. Иначе нам могут испортить инструменты, а самих - покалечить, выкрасть, убить. А Жакос и Доркус уже давно занимаются нашей охраной и знают, что ждать от окружающих и как себя при этом вести.
- Я подумаю об этом, - согласно кивнул Вождь. - А вот объясни мне, зачем вы дали такие странные имена своим оркам? Они ведь, наверняка, имели какие-нибудь прозвища, например, 'Тихий' или 'Скользкий'. Может, эти прозвища были неблагозвучны для вас, типа 'Вонючка' или 'Обжора'?
- Насколько я знаю, прозвища вы даёте во время испытаний мальчиков-подростков на звание мужчины. Но ведь жизнь длинная. И то, как проявил себя подросток, не значит, что так же он будет вести себя уже взрослым мужчиной. Тогда прозвище будет вводить в заблуждение окружающих. Вот, как ты, многие ли могут потом его изменить, ведь Вождём ты стал не сразу? А мы даём имя один раз при рождении, оно всегда твоё, в детстве, в юности, в зрелости. И только в твоих силах прославить его, в течение жизни, или опозорить.
- И какое бы имя ты дала мне? - заинтересовался орк.
- Не знаю, - растерялась я от неожиданного поворота разговора. - У нас, обычно, имя даёт мать. - Задумавшись, спросила: - А какое у тебя было прозвище раньше, можешь мне сказать, если оно не обидное?
- Меня звали Большой, - гордо расправив плечи, ответил он.
- В нашем Мире самые большие - это горы, поэтому тебе можно дать имя Горус. С одной стороны, это просто имя, с другой, в нём есть и определённый скрытый смысл.
Он помолчал немного, напряжённо глядя мне в глаза, а потом сказал:
- Мне нравится. Ты можешь называть меня этим именем, - встал, чему-то улыбнувшись, и добавил: - Всё на сегодня, скоро подъедем к стойбищу.
- Пожалуйста, подожди, последний вопрос, - тоже вставая, задержала я его. - Может быть, ты проявишь понимание и доброту, и отпустишь нас? -на всякий случай, предприняла я попытку.
Меняясь прямо на глазах, он взбешенно закричал:
- Никогда!
Выставив руки вперёд и, сдерживая невольную дрожь от испуга, такой его реакцией, я покладистым Голосом произнесла:
- Спокойно, я только спросила.
Ярость стала гаснуть в его глазах, он быстро развернулся и выпрыгнул из кибитки. Ну, что ж, на будущее буду знать, что этот вопрос лучше не поднимать.
Дальше повторилась вчерашняя схема. Вскоре к нам с Роном, в кибитку, запрыгнули парни. Снова спросили гнома:
- Как тут?
Он ответил:
- Всё нормально.
А потом мы на пару пересказали, что сегодня узнали нового от Вождя.
Я, давая возможность Такисарэлю хоть немного отдохнуть, сменив его, села на скамейку погонщика. Любуясь полыхающим закатом Красного солнца, окрасившего все небо в розовый цвет, заметила на горизонте очертания стойбища.
Когда мы добрались до этого стойбища, Рон, Такисарэль и я выбрались из кибитки позже всех, уже в темноте, чтобы сразу не шокировать степняков своим видом. В центре стойбища располагались одиннадцать шатров, вокруг которых стояло десять кибиток. В стороне паслось большое стадо, голов шестьсот. Самих орков было около двухсот шестидесяти.
Наш выход не остался незамеченным. Орки клана, подобострастно суетящиеся вокруг Вождя, занятые разговорами, приготовлением ужина, увидев нас, побросали все свои дела и стали пялиться. Вождь и его воины в ответ подняли недовольный крик, призывая не расслабляться обалдевших орков, а заниматься делами и скорее подавать еду. Вскоре, поев, все расположились на ночлег. А я, сняв швы с зажившей раны Такисарэля, спросила Петроса:
- Их много, почему они не окажут вооружённое сопротивление отряду Вождя?
- Потому что уже сталкивались с ними в бою, знают, что это хорошо вооружённые и хорошо обученные воины. Сражение с ними принесёт огромные потери, но главное, они знают, что если и сумеют убить этих воинов, Владыка пришлёт новых, и жестоко отомстит. Тогда никто из клана не останется в живых.
Утром воины нашего Вождя напоили своих ящеров в недалеко протекающей реке. Мы последовали их примеру. Искупав и напоив Шера, сами тоже помылись, выше по течению. Воины, в счёт дани, отобрали сто голов ящеров из стада и трех ездовых, для которых приготовили три грубо сколоченные повозки. На эти повозки сложили рулоны выделанной кожи и сотканной ткани. По обрывкам услышанных фраз я догадалась, что Большая Орда заинтересована в сырье, а не в готовых изделиях, потому что ремесленники там искуснее, чем в кланах.
Под конец сбора дани, к Вождю подвели трёх молодых, кажется, симпатичных орчанок. Вот и наложницы. Вождь, подозвав одного из своих воинов и, с грозным рыком, приказал ему:
- Осмотри, но не трогай! - и ткнув пальцем за шатёр, бросил на меня быстрый взгляд. В его взгляде я увидела смущение. Возможно ли, что он меня стесняется? Может, он раньше сам производил этот осмотр? Неужели понимает, каким отвратительным мне это кажется?
Через некоторое время воин, вместе с орчанками, вышел из-за шатра с широкой довольной улыбкой и, на вопросительный взгляд Вождя, утвердительно кивнул:
- Хорошие, крепкие, здоровые.
А наложницы, нисколько не стыдясь всего происходящего, тоже довольно улыбались.
Вскоре, Вождь, подойдя ко мне, спросил:
- Ты споёшь сегодня для нас?
- Конечно, - ответила я, и вместе с парнями начала готовиться к выступлению.
Наше выступление началось позже обычного, и мы показали неполную программу, но всё равно вложили в неё всё своё мастерство, желание понравиться, доставить радость, приободрить, заставить задуматься.
Это третье наше выступление в Степи подействовало на орков, как и предыдущие, вызвав вначале ошеломление, а потом и ажитацию. И чтобы снять их возбуждение, напоследок, я спела им колыбельную, почти не используя магию.
Ночь прошла спокойно, а утром мы снова тронулись в путь, покидая стан теперь уже довольно большим караваном. Стадо ящеров, три дополнительных повозки, груженные скарбом, на одной из которых сидели наложницы, ничуть не опечаленные своим отъездом из клана. Всё это замедляло движение и делало наш путь бесконечно однообразным и долгим. Если бы не ежедневные беседы с Вождём и ежевечерние небольшие вокально-инструментальные выступления перед орками, я бы, наверное, умерла от скуки.
Вождь не давал мне непосредственно общаться с остальными орками, не позволяя им приближаться ко мне. Но то, что мне удавалось увидеть со стороны, свидетельствовало о том, что воины Большой Орды более цивилизованы, по сравнению с орками степных кланов, а Вождь выгодно отличается и от своих воинов. Гораздо больший запас слов, более грамотная и образная речь, более широкий кругозор, способность быстро усваивать и анализировать полученную информацию, большая сдержанность в поведении и очень быстрая обучаемость. Например, вначале он с недоумением воспринимал наши часто повторяющиеся в речи слова вежливости типа 'спасибо', 'пожалуйста', но вскоре мы заметили, что общаясь с кем-то из нас, он и сам стал легко и к месту их использовать. Недаром он Вождь, и дело тут не только в физической силе. Интересно, а каков же тогда их Владыка? Моё представление об орках существенно изменилось, рождая тревожную уверенность, что с таким врагом, в случае открытого противостояния, эльфам не справиться.
Во время бесед с Вождем, задавая друг другу вопросы о природе, погоде, опасностях, ремёслах, традициях, особенностях быта, мы старались лучше узнать друг друга. Сходства между нами было очень мало. Начиная с того, что эльфы своих умерших сжигают на траурном костре, а орки закапывают в землю, если хотят отдать дань уважения, либо просто бросают в степи, особенно, если речь идёт о врагах или рабах. Эльфы привыкли к изобилию еды и воды, здесь за это приходится тяжело бороться. Для эльфа жизнь сородича священна и неприкосновенна, орки её очень мало ценят. У эльфов всеобщая грамотность, здесь такие знания - удел избранных. Эльфийки свободны в своём выборе и образе жизни, орчанки абсолютно во всём зависят от мужчин, с самого рождения, вначале от отца, потом от мужа или хозяина. У эльфов брак моногамный, у орков полигамный, мужчина может иметь трёх жён и бессчетное число наложниц, вернее, столько, сколько сможет прокормить. Видимо, это следствие того, что у эльфов дефицит женщин, а у орков - мужчин, из-за их высокой смертности в межклановых войнах. И очень-очень разное отношение к детям. У эльфов ребёнок сверхценность и родительский инстинкт на первом месте. У орков мальчики до шести лет, и девочки до двенадцати никому не нужная обуза, которую надо кормить и поить, а они, возможно, и не выживут, потому что детская смертность очень высока. Даже матери не имеют к ним глубоких чувств и привязанности, считая, что ещё родят много раз, и чем детей будет меньше, тем ей легче жить. Правда, подрастающие сыновья начинают цениться, ведь это будущие воины, добытчики, кормильцы. А вот дочери имеют цену только очень короткий период, пока юная, здоровая, сексуально привлекательная, и именно тогда её стараются выгодно продать.
