– Арнольд Мартынович, вам сегодня выпала почетная миссия знакомить меня с моими, даже не знаю, как назвать…
– Молочными сестрами, – со свойственной ей, подчас излишней прямолинейностью неловко пошутила Миркина. – Мы когда-то уже знакомились, но это было так давно, что стерлось из памяти. Столько лет не встречались и вот наконец нашли время и место…
– Могли бы еще столько же подождать, но, видно, судьба такая, – холодно осадила ее хозяйка дома, проигнорировав напоминание об их прежнем знакомстве.
– Елена Алексеевна, позвольте все же вам официально представить нашего вице-президента Аллу Григорьевну, – сумел наконец вставить слово Кардиналов.
– Не буду лукавить, говоря, что мне очень приятно. Просто так надо, – завершила торжественную церемонию представления Елена, жестом приглашая гостью сесть.
– Хорошо бы знать, кому это надо? – начав как бы между прочим, ни к кому не обращаясь, постепенно стала заводиться Миркина. – Это все как-то странно. Я готовлюсь хоронить мужа, день назначен, все оповещены, и вдруг почему-то кто-то решает все отменить. Это же прихоть, не более того. Маленький мальчик Боря не может смириться с потерей папы и устраивает форменное издевательство над обрядом, традициями. Андрей лежит неотпетый. Мы тут на поминки собираемся, потому что так надо Боре.
– Я думаю, вам это тоже надо, – спокойно отреагировав на выпад Миркиной, сказала Елена.
– Я как-нибудь обошлась бы, – с сарказмом бросила Алла.
– Ну а мне это точно не надо было, – тут же подсуетилась Сорская, чувствуя, что направление главного удара антипатии хозяйки сместилось в сторону вновь прибывшей Миркиной и она может перевести дух, набираться сил, потихоньку огрызаясь. – Я считаю, что Андрей Константинович был незаурядным человеком и не мог принадлежать одной женщине. Он прожил несколько жизней, и теперь каждая из нас должна скорбеть по-своему, а не участвовать здесь в грызне непонятно из-за чего.
Елена Алексеевна даже не удостоила взглядом ярко-розовую блондинку, как она мысленно окрестила Матильду, глядя на ее ядрено-розовую кофточку. Зато Миркина, наконец, нашла объект, чтобы выплеснуть свои эмоции и раздражение. Она завелась буквально с полоборота:
– Понимаю, о чем вы скорбите, госпожа Сорская. Теперь вам, увы, придется пробиваться самой, что-то придумывать, а этого вы не умеете. Для этого все-таки надо немного поучиться, хоть для приличия. Вы можете только влезать на чужие места, а мы что? Хозяин барин. Сказал заменить ведущую, мы и меняем. Рейтинг падает, реклама летит фанерой над каналом, а Матильда Сорская свято убеждена, что «ап», и она уже звезда, она уже покорила Москву. Теперь-то и взаправду придется покорять.
– Вы меня еще не знаете, – прошипела Сорская.
– Узнали уже достаточно для того, чтобы понять, что ваши данные намного ниже ваших амбиций. Ну да не беда, найдете новую жертву и опять присосетесь к кому-нибудь. Правда, сочувствую, ведь такие, как вы, барышни в Москву каждый день пачками приезжают. Все хваткие, цепкие. Только познакомились с мужчиной, на следующий день уже вместе живут. Мужик доволен: ради него бросают все, а она просто решила свой квартирный вопрос и при этом получила все сразу и сейчас. Ждать некогда, и лучше взять все готовое у тех, кому, как вы считаете, это уже не нужно. И так считает каждая. В общем, бешеная конкуренция растет день ото дня.
– Это вы не выдержали конкуренции. Вот и беситесь.
– Девочки, не ссорьтесь, – взмолился Кардиналов. – Алла, ну не время и не место. Ты же не на планерке. И потом, должна же быть какая-то этика в общении.
Он видел, с каким чувством собственного достоинства и превосходства наблюдает всю эту сцену Елена Алексеевна, и ему было жутко неудобно и обидно за Матильду, которая в своей дерзости только проигрывает и начинает походить на рыночную торговку. Однако его слабая попытка примирить враждующие стороны успехом не увенчалась. Более того, он невольно подлил масла в огонь и дал Миркиной выйти на новый круг обличений.
– Пампусики мои, – еще больше завелась она, – мы вдруг об этике вспомнили. Это ты, старый интриган, создал в телекомпании атмосферу подозрительности и напряженности. Попробуй не то слово сказать в адрес твоей протеже, и можно лишиться работы. Это же ты пел в уши Андрею, какой дивный ум, какая коммуникабельность, как она сумела со всеми найти общий язык, как ее все сразу полюбили в коллективе. Народ у нас сообразительный. Зачем рисковать, что-то говорить, если руководство в таком восторге? Ну какой режиссер осмелится сделать замечание этой звезде из Мухосранска, у нее же там была своя программа «Пока все спят». О, простите, конечно же вы выходили в эфир в прайм-тайм, сразу после вечерней дойки.
Кардиналов, видя состояние Сорской, готовой вцепиться в волосы обидчице, поспешил на помощь своей протеже, понимая, что любое его вмешательство – это вызов огня на себя. Ну да он готов к этому.
– Алла, прекрати, – решительно вмешался он. – Ты что, с цепи сорвалась? Теперь все можно, да? Теперь, когда Андрея нет, ты сразу осмелела, почувствовала себя хозяйкой?
– А вот вопросы собственности тебя не касаются, – зло проговорила Алла. – Твоя забота «шифер и кровля». Хотя круг обязанностей у тебя в последнее время, я смотрю, расширился. Ты теперь у нас субсидируешь сериалы, пиаришь свою протеже. Пиарь дальше. Только какие события будешь освещать? То ты из кожи вон лез, чтобы всем вдолбить в голову, что она жена Вольнова, а теперь, ну ясное дело, вдова. Ты уж старайся. А то ведь работенку ей надо будет искать. Кстати, и тебе тоже.
– Ты успокоишься когда-нибудь? Кстати, не тебе решать, где я буду работать, – нервно проговорил Кардиналов, резко встал и заходил по комнате.
До этого не проронившая ни слова и лишь улыбающаяся одними глазами Елена Алексеевна вдруг неожиданно приняла сторону Миркиной.
– Почему это не нам? Не успокаивайтесь, Алла. Мне тоже очень интересно послушать, – сказала она. – Я для того и пригласила вас, чтобы прояснить, что и кому решать. Ваш диалог производит яркое впечатление. Что касается работы, то к этому вопросу мы вернемся, когда соберутся все, кто должен участвовать в этой встрече.
– Решили собрать здесь клуб бывших жен и любовниц и все вместе дружно меня ненавидеть? Что вам остается? Не смогли добиться того, чего сумела я, а теперь вы все просто пухнете от зависти и злобы, – ощетинилась Матильда, переводя стрелки с Арнольда на себя. Ей терять нечего, а его акции не должны так резко падать. Он ей нужен живым.
В прихожей раздался какой-то шум, дверь приотворилась, и домоправительница знаком попросила хозяйку выйти из гостиной.
– Простите, я ненадолго, надо дать кое-какие распоряжения, – сказала Елена Алексеевна и вышла из комнаты.
– Потрясающе, только страсти закипают, хозяйка – брык и выбегает куда-нибудь, – вслед ей проговорила Сорская.
– Что тут такого? Она в доме главная, и все вопросы решает только она, – активно вступилась Алла. Ее совершенно потрясла демонстративная поддержка Елены. Одним словом быстро определила расстановку сил: кто за белых, кто за красных. Справедливо рассудила. Алла – законная жена и основная наследница Вольнова. Елена хоть и бывшая жена, но ее сына Бориса Андрей мечтал видеть своим преемником на месте главы компании. Получается, что они вместе. А эта Матильда с Кардиналовым – люди посторонние, и сегодня они должны будут это понять и принять, заняв самое последнее место при разделе большого пирога.
– По лагерям разбились? Против меня решили объединиться? Ну-ну, посмотрим, что у вас получится, как долго вы вот так вместе будете, – с издевкой проговорила Сорская.
Елена Алексеевна вернулась очень быстро, и не одна. За ней, стараясь не обращать на себя внимания присутствующих, вошли четыре девушки словно с рекламы красящего шампуня. Представительницы всех мастей и оттенков волос. Это особенно бросалось в глаза, поскольку все четыре, как и подобает случаю, были одеты в черное. Алиса Лисовская с волосами черными как смоль, светло-русая Маша Сергеева, рыжеволосая Лариса Мартынова и Люси Магвайер с каштановой копной волос. При такой разнообразной гамме их попытка тихо влиться в уже собравшуюся компанию не удалась. Да и вообще вновь прибывшие девушки были не из тех, кого можно не заметить и пройти мимо. Все стройны и очень хороши собой, из той категории барышень, которые всегда находятся в центре внимания не столько в силу своей красоты, сколь благодаря очень мощной женской харизме, обаянию, притягательности. Хотя бы по этой причине их появление не могло пройти незаметным. Все они пришли с цветами. Сами в черном и с белыми букетами. Живописное зрелище. Только цветы у всех были разные – каллы, герберы. Вслед за ними в комнату вошла домоправительница с огромной вазой. Поставив ее на журнальный столик между диванами и креслами, она неторопливо забрала у девушек цветы, определила их в вазу, невольно составив очень красивый букет, после чего чинно удалилась. Все это время в комнате царило гробовое молчание.
