- Белиндаэль, не обманывай ни себя, ни меня. От нашей былой любви давно ничего не осталось. И я не понимаю, что ты сейчас от меня хочешь? Я, ни при каких обстоятельствах, не оставлю Эли, - сдерживая раздражение, ответил я.
- Александрэль, первая любовь не проходит бесследно, а тем более такая, какая была у нас. Вернись ко мне, - прошептала она, обняв меня за шею, прижавшись всем телом и приблизив губы для поцелуя.
- Нет, - ответил я, отстраняясь, снимая ее руки с себя и удерживая ее за них, чтобы сохранить дистанцию. - Это невозможно, даже если бы я был свободен.
- И что же, снова, сможет сделать тебя свободным? - заинтересовано спросила она, как будто не услышав сути сказанного.
- Ничего. Только смерть может разлучить меня с моей Малышкой, - ответил я с глубоким убеждением, сам удивляясь, откуда во мне взялись эти, передающие мои чувства, абсолютно честные слова.
Разочарование, проскользнувшее в глаза Белиндаэли, вновь сменилось решительным напором.
- Ты заблуждаешься, - возразила Белинаэль. - Я уверена, что мы снова, как прежде, можем стать счастливыми рядом друг с другом.
- Послушай, скажи честно, что тебе от меня надо? - обреченно вздохнул я. - Денег? Протекции у Королевы?
- Ничего, кроме твоей любви, - заглядывая мне в глаза и грустно улыбнувшись, ответила она.
- Белиндаэль, оставь эти мысли. Между нами уже ничего никогда не будет, - сказал я, отпуская ее руки и отходя от нее дальше. - Извини, я спешу.
- Я докажу, что ты ошибаешься! - крикнула она мне уже в спину.
Что это на нее нашло? Наверное, ее очередной возлюбленный в чем-то разочаровал. Но при чем тут я?
Долго об этом думать не было никакого желания, и я выбросил эти мысли из головы, как только переступил порог дома.
В этот раз, как я и думал, Эли меня все-таки не дождалась и сладко спала. Тихо, стараясь не шуметь, я быстро поел, принял душ и нырнул под одеяло, под теплый бочок моей Малышки. Надо быстрее заканчивать здесь свои дела, возвращаться в Эльгномор, привести Эли в свой дом, тем самым окончательно оформив наши брачные отношения. Интересно, как Хоркис с Умой там устроились?
***
Все запланированные мною дела подошли к концу. Музыкальный артефакт создан в двух экземплярах. Один передан в Академию, с подробной инструкцией по изготовлению и использованию, второй - с дисками, где записаны музыка и песни Ивануэли, принадлежит Эли.
Два ученика Академии, которых я посвещал в тайны создания гномьих артефактов, надеюсь, вскоре, сами станут Учителями на новом факультете Артефакторов.
Личные вещи Эли и Ариэли, купленные с помощью Еваниэли, упакованы. Карета для предстоящей поездки из Асмерона в Эльгномор, арендована.
Перед отъездом я забежал к Ивануэли, проститься с ней, ее детьми и ее мужем, Горусом. Горус насел на меня с просьбой создать для него аэростат, большего размера чем мой, для его регулярных визитов в Орочью Степь. Чтобы он имел возможность посещать отдаленные земли орочьего материка и лично убедиться, как там обстоят дела, а не полагаться на доклады Вождей, регулярно приходящих к нему навстречу к Дозору. Я перенаправил его к Королеве и ректору Академии Зоровадэлю, для себя решив, что такому приобретению Горуса надо всячески способствовать. Чем Владыка орков лучше контролирует Степь и знает, что там творится, тем спокойнее жить эльфам. Скажу об этом Королеве, пусть подумает.
Накануне отъезда я пошел в Королевскую Резиденцию проститься с Алинаэлью, а Эли, тем временем, отправилась прощаться с Казначеем, чувствуя себя уже вполне уверенно в городе и, без опасений оставляя Ариэль с Еваниэлью.
Уже обнимаясь на прощанье, на пороге Королевской Резиденции, с Алинаэлью, я вдруг почувствовал острый болезненный укол в сердце и быстро остывающий брачный браслет.
- С Эли беда, - прохрипел я, срываясь на бег, еще не понимая, а куда собственно бежать.
Бегущая рядом Алинаэль крикнула:
- Ты знаешь, где она сейчас?
- Нет, - выдавил я сквозь зубы, с трудом справляясь с паникой, не в силах ни на чем сосредоточиться, но чувствуя, что надо спешить.
- Остановись! - властно скомандовала Королева, и я невольно замер, хотя ноги так и рвались вперед. - Постарайся определить, где она. Иначе, мы потеряем время на бессмысленные поиски, - уверенно сказал она.
Я вынужден был согласиться, и, закрыв глаза, распахнул разум и душу окружающему эфиру, ища нити притяжения между парными брачными браслетами. Нащупав слабую связь, я понесся вперед, кажется левитируя над дорогой.
Я нашел Эли на Речной улице. Моя Малышка лежала на земле, в зарослях живой изгороди, на боку, с подтянутыми к груди коленями, без сознания, присмерти, но еще живая.
Я опустился рядом на колени, перевернул ее на спину и положил одну руку ей на спину, а другую на живот. Стал вливать в нее жизненную энергию. Одновременно пытаясь понять, что случилось? Мертвенная бледность залила всю ее кожу. Сердце работало с перебоями, слабое дыхание стремилось затихнуть. Внимательно осматривая ее, я увидел сбоку, на шее, под волосами, кончик торчащей иглы, выпущенной из духовой трубки. Выдернув иглу, я припал к этому месту губами, стремясь отсосать из ранки яд и понять, что это за яд.
Это был яд Свирепого Аспида - смертельно опасной змеи. Яд, не имеющий противоядия, несущий смерть в течение тридцать минут после укуса, содержащий нейротоксин и вызывающий паралич дыхательных органов, замедление сердцебиения, снижение кровяного давления в сосудах, быстро наступающую кому. Яд уже успел проникнуть в кровь, разнестись по всему телу, нарушить работу внутренних органов. И Эли еще жива только потому, что я принудительно поддерживаю ее жизнь.
Рядом опустилась на колени Алинаэль, а вслед за ней, ее телохранитель Орестонэль.
- Что с ней? - воскликнула Алинаэль.
- Яд Свирепого Аспида, - с надрывным хрипом, с трудом выталкивая слова из сдавленного горла, прошептал я, разжав кулак и указав Алинаэли глазами на иглу на моей ладони, пока еще сдерживая паническую дрожь в теле и желание завыть от ужаса. - Я ничего не могу сделать, она умрет. А вслед за ней и крошка Ариэль. Сейчас в городе нет ни одной женщины, недавно родившей ребенка и кормящей грудью, а других источников молока в нашем Мире нет.
Осознание неизбежности страшного конца, сдавило мое сердце невыносимой болью. Впервые в жизни мои глаза стали мокрыми. Горе затопило меня, я ослеп и оглох, теряя связь с окружающим. Смерть забирала у меня самое лучшее, что досталось мне в жизни. Никогда я не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас, а жизнь пустой и бессмысленной. "Прости меня, моя Малышка, не уберег, а я ведь клятву тебе дал".
Что-то происходило вокруг меня, мешая полностью закрыться от этого жестокого Мира, в котором мне, теперь, нечего делать. Пелена спала перед глазами, вернулись краски и звуки, когда я услышал в голове голос, четко произносивший: - "Артефакт Исцеления". В этот момент, я осознал, что Орестонэль удерживает меня, больно впившись пальцами в мои плечи. А Алинаэль, упершись своим лбом в мой, ментально передает мне мысль: "Есть надежда. Надо поспешить к древнему Артефакту Исцеления".
Отстранившись от Алинаэли, и прервав наш ментальный контакт, сбросив с себя руки Орестонэля, я подхватил Эли, и, прижимая к груди, понесся быстрее ветра в сторону Королевской Резиденции. Только на пороге Резиденции я осознал, что без Королевы до Артефакта не добраться, и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, дождался, когда ко мне подбегут Алинаэль и Орестонэль.
Алинаэль устремилась в сторону подземного уровня Резиденции и, прикладывая ладонь, открывала многочисленные двери, встречающиеся на нашем пути. Наконец, мы добрались до помещения, где стоял Артефакт Исцеления. Он выглядел, как прозрачная капсула с откидывающейся крышкой. Алинаэль подняла крышку, я осторожно уложил Эли в эту капсулу и с огромным напряжением воли, преодолевая страх, убрал от Эли свои руки, тем самым, перестав вливать в нее жизненную силу. Алинаэль тут же опустила крышку на место.
Сжав кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах, я сел на пол рядом с постаментом, на котором стоял Артефакт, не сводя глаз с моей Малышки. Ее лицо неестественно заострилось, кожа приобрела фиолетовый оттенок, грудная клетка поднималась неравномерно, то часто, то редко, свидетельствуя о предсмертном дыхании. Она умирала. И я умирал вместе с ней.
***
Сколько времени я просидел подле Артефакта Исцеления, без единой мысли в голове, прикованный взглядом к моей Малышке, что происходило вокруг, заходил ли кто сюда, - я ничего этого не знаю. Для меня весь мир сосредоточился только на Эли. Мне стало легче дышать, когда постепенно выровнялось ее дыхание. Мое сердце забилось спокойнее, когда стал размеренным ритм ее сердца. Я ощутил свое тело, когда ее кожа приобрела естественный цвет. Я улыбнулся, смахнув слезу, когда она открыла глаза.
