- И я того же мнения, - подтвердила Джина.
- Спасибо, - благодарно улыбнулась Даниэла.
- Так что волноваться тебе нечего, - заключила ее подруга.
Хуан Антонио пригласил в ресторан Мануэля и Сонию, не предупредив ни ее, ни его, что будет кто-то третий. Он немного опасался, что, увидев друг друга, бывшие влюбленные оскорбятся. Но все прошло на удивление спокойно. Похоже было, что они решили стать просто друзьями. Сония поведала, как Долорес катала ее на своем мотоцикле.
- Лолита просто прелесть. Я ее очень люблю, - сказала она.
- Да, мама говорила, что виделась с тобой, - кивнул Мануэль.
- Она меня сумела развеселить, хотя я была в тот день страшно подавлена.
- Я сам убедился, что детям с ней веселее, чем на аттракционах в парке, - улыбнулся Хуан Антонио.
- Мне бы хотелось почаще видеться с ней, - вздохнула Сония. - После ухода Рамона мне так одиноко.
Хуан Антонио встревожился. Мужчины переглянулись. Мануэль спокойно сказал:
- О Рамоне я судить не могу, а вот об одиночестве - да. С тех пор как умерла Ракель, я чувствую, что переменился. И прежним мне уже не стать.
Грусть охватила всех троих. Но на душе у них было не так тяжело, как раньше - может быть, оттого, что каждый из них, будучи одиноким, почувствовал вдруг боль другого.
Херардо беспокоила судьба Моники. Видел он и то, что Эдуардо по-прежнему любит девушку. Он всем сердцем хотел помочь им обоим, но не знал, что предпринять.
- По правде говоря, я не возьмусь сейчас давать советы, - сказал он, отрываясь от экрана телевизора. - Возможно, Монике необходимо побыть одной. Не случайно же она исчезла.
- Я не могу не думать о ней, папа, - произнес Эдуардо.
- Любовь есть любовь, - вздохнул Херардо. - И если ты любишь ее, как прежде…
- Я никогда ее не забуду, - прервал его Эдуардо. - Если бы еще не этот ребенок, его ребенок…
Херардо внимательно посмотрел на него:
- А ты не думаешь, что можешь стать для этого ребенка отцом? Если она опомнилась и хочет вернуться к тебе…
Эдуардо снова не дал ему закончить.
- Я не уверен, что готов к этому. Но о чем тут говорить. Боюсь, она относится ко мне, как к доброму другу, и только.
Он встал и пошел к себе в комнату.
Алехандро, из головы которого не выходил дневной инцидент, заехал к Даниэле. Но той не было дома. Джина радушно встретила его и пригласила в гостиную. Ей хотелось прощупать фабриканта…
- Даниэла поехала к подруге своей дочери, - объяснила она.
- Вот как? Значит, она все-таки решила отыскать… Монику?
- Она ведь прежде всего мать, - сказала Джина. - Ах, Алехандро, Даниэла - самая благородная женщина в мире.
- Да, я уже заметил это, - подтвердил гость.
- Между нами говоря, - подмигнула Джина, - она тебе нравится?
От неожиданности Алехандро не сразу нашелся, что сказать.
- Знаешь, для меня было сильным потрясением, когда я понял, что собой представляет моя жена. Честно говоря, я совсем разочаровался в женщинах. Но благодаря Даниэле я переменил свое мнение.
- Ты не ответил на мой вопрос, - Джина была настойчивой. - Она нравится тебе?
- Да, - признался Алехандро. - Но я знаю, что она может быть для меня только другом.
- Сейчас она и думать не хочет о любви, - сказала Джина. - Но со временем… Как знать? - заговорщически произнесла она.
Даниэла действительно переступила через свою гордость и поехала к Маргарите. Она не выдержала: Монике необходима была помощь. Маргарита обрадовалась, увидев мать своей несчастной подруги.
- Я всегда полагала, что мы с тобой хорошие приятельницы, - сказала Даниэла.
- Да, - кивнула девушка. - Но мне было стыдно обращаться к вам из-за Рамона.
- Я очень люблю Сонию, и мне жалко, что так вышло, но в жизни не все бывает, как хотелось бы.
Маргарита виновато опустила глаза.
- Я пыталась бороться с собой. Но наши с Рамоном чувства оказались сильнее.
Даниэла вздохнула.
- Отношениям Сонии с Рамоном уже давно пришел конец. К сожалению, Сония не желает это признать.
- Я так благодарна вам, Даниэла, - сказала Маргарита. - Вы на самом деле удивительная женщина.
Но та досадливо поморщилась:
- Я в этом не уверена. Слишком часто я веду себя как гордячка, а это никуда не годится. Ну ладно, дело не в этом, я приехала, чтобы узнать, где Моника. Я очень боюсь за нее.
- Я тоже беспокоюсь за Монику, - сказала девушка. - Но, увы, мне неизвестно, где она. Надо надеяться, она объявится сама. В конце концов ей должно надоесть одиночество. Жизнь - суровый учитель.
- Да, это верно, - подтвердила Даниэла. - Что ж, будем ждать и умолять Господа, чтобы Альберто не нашел ее раньше нас.
Она обняла Маргариту. Та попрощалась с ней, плача. Глаза Даниэлы оставались сухими, но в душе у нее была настоящая буря.
А между тем та, о ком беспокоились столько людей, находилась в роддоме.
- Мальчик, сеньора! - торжественно объявил врач под оглушительный плач ребенка.
Дениз и ее мать сидели в холле. Медсестра вышла к ним и радостно произнесла:
- Родился! Чудесный мальчик!
Мать и дочь, плача, обнялись.
- Бедная Моника, она так боялась, - сказала Ромелия, вытирая слезы. - Я думаю, надо сообщить ее семье. Даже если она против.
- Да, так будет лучше, - согласилась Дениз. - Я сейчас же пойду и позвоню Маргарите - пусть она передаст все матери Моники.
- Мы должны что-то сделать для Моники. Она все время очень грустная. Так нельзя. Семья ей сейчас просто необходима.
Хуан Антонио был мрачнее тучи. Летисия пришла к нему на работу за деньгами и вела себя так, как будто ничего не произошло.
- Вот деньги, - сказал он, не глядя на нее. - Тебе совершенно ни к чему приходить за ними самой. Я буду присылать их.
Летисия, с лица которой не сходила улыбка, возразила:
- У меня по крайней мере раз в месяц будет предлог видеть тебя.
- Нам незачем видеться. Мы все обсудили, - холодно произнес Хуан Антонио.
Летисия подошла к нему.
- Через три месяца родится наш ребенок, - а это не пустяк. В такой важный момент я буду совсем одна!
- Я дам указания в твоем отеле, чтобы меня оповестили, когда начнуться схватки. Я сразу отвезу тебя в роддом.
- Наш ребенок еще не родился, а я уже чувствую, что от своего отца он не получит ничего, кроме милостыни.
Хуан Антонио поиграл желваками и сказал:
- Если бы это был действительно мой ребенок…
Летисия дала ему пощечину.
- Прекрасно, - усмехнулся он. - Ты еще и обижаешься?
- Как ты смеешь меня оскорблять? - прерывающимся голосом произнесла Летисия. - Ты прекрасно знаешь, что, кроме тебя, у меня никого не было.
- Не будем спорить, - спокойно сказал Хуан Антонио. - На самом деле это меня не волнует.
- Да, я тебя не волную, как и твой ребенок. Впрочем, чего еще ожидать от такого человека. Отцовские чувства у тебя всегда были слабы. Вот и Монике ты позволил пасть так низко.
Хуан Антонио вскинул голову, но взял себя в руки.
- Не тебе меня судить. Может быть, ты готова бросить в меня первый камень?
- Если меня и есть за что упрекать, то уж не за то, что я любила тебя.
- Точнее сказать, хотела пожить за мой счет. Ничего у тебя не вышло, Летисия. Я вовсе не выживший из ума старик, как ты думала.
- Нет, конечно, не выживший из ума старик. Ты - бессердечный старик! - зло сказала Летисия.
- Слушай, что тебе надо? Мне надоело все это слушать, - сказал Хуан Антонио, направляясь к двери, чтобы открыть ее.
- Как скажешь, мой господин, - усмехнулась она. - Я всегда готова выполнить любое твое желание.
Она ушла, а Хуан Антонио остался наедине со своими мыслями.
Чем ближе была презентация, тем напряженней шла работа над коллекцией. Ткани были готовы - Алехандро потрудился на славу. Даниэла и Джина остались очень довольны. Теперь нужно было шить платья. Сколько раз это все уже происходило в жизни Даниэлы - но она всегда волновалась, как впервые. И всегда казалось, что ей не успеть. Но всегда все было готово в срок…
- Кажется, еще ни одна коллекция не доставалась нам так трудно, - сказала Джина.
- Это потому, что мы обе в подавленном настроении, - отозвалась Даниэла. - Но если бы не работа… - она не договорила.
- Да мы бы просто сошли с ума, - подхватила Джина.
В дверь робко постучали.
- Кто там? - спросила Джина.
- Можно? - нерешительно заглянула Маргарита.
- А, проходи, проходи, - кивнула Джина.
- Заходи, Маргарита, - приветливо сказала Даниэла. - Рада тебя видеть.
- У меня потрясающие новости, - взволнованно произнесла девушка. - Вчера вечером я нашла дома записку: звонила Дениз, моя подруга из Монтеррея.
Даниэла побледнела.
- Что-нибудь о Монике?
Маргарита, не отвечая, продолжала:
- Сегодня утром я позвонила туда. Моника у Дениз. У нее родился ребенок. Мальчик.
Даниэла схватилась за голову.
- Боже мой, какое счастье! Слава Богу! Господи, моя Моника, - она закрыла глаза и покачала головой. - Моя Моника стала матерью! Джина, ты представляешь?
