Все присутствующие с пониманием отнеслись к сказанному. Велий всё ж был сторонник перемен да придумал вот что – дать отпор неприятелю надобно вскоре, а для жителей, что в будущности проживать станут, оставить наставление, как уберечь от напасти Мирград-Землю и народы, что на ней проживают.
Было мудро решение Велия. Воеводу поддержали все сидящие в зале. Лишь седой старец остался стоять на своём, но никто уж не хотел его слушать. А меж тем, знал он многое. Решение было принято, и стали уры обходить стороной Мирград-Землю.
* * *
На Буяне все готовились к свадьбе князя. Обещало быть изящным торжество. Лишь в Тереме Золочёном целыми днями трудились Емель с Альмирой, леча и помогая всем, кто того желал.
В аккурат в те самые поры, на луне, что Луной называется, Род Лунный вёл беседу с Веледой.
С аппетитом уплетая вкусную снедь, состряпанную владельцем харчевни, Заор окинул взглядом просторную залу. Заведение не отличалось особой чистотой – и тут и там на полу валялись куски недоеденных блюд. Окрикнув хозяина, князь велел ему прибраться, да тот и ухом не ведёт – не твоего, мол, ума дело, ответил ур грубо, не ведая, кто перед ним сидит.
Кровью налились глаза владыки, но старец успокоил Заора, предложив решить вопрос мирно.
Отведя хозяина в угол помещения, старик прошептал какое-то заклинание, и нерадивый харчевник, бурча себе что-то под нос, принялся убирать разбросанную еду, приводя всё в порядок.
Князь со старцем никуда не спешили, решив остаться на ночь в этом захолустье. После ворожбы старика короткоостриженого хозяин места стал на удивление приветливым и на втором этаже нашлись две просторных комнаты для гостей, в которых два ура, очевидно слуги при харчевни, тщательно прибрались, расстелив свежие постели.
Поднимаясь по лестнице наверх, взгляд Заора ненароком остановился на женской фигуре – то была дочка хозяина харчевни, звали её Эльзера.
Почувствовав на себе взгляд, дева обернулась. Тут князь ощутил необъяснимое чувство, редко доступное урам, – это была любовь. Он понял всем своим естеством, что внизу сидит та самая единственная его избранница, которую он разыскивает.
Дева, засмущавшись, скрылась за дверями, ведущими на кухню. Заор немедля сиганул со ступеней, прыгнув на пол харчевни, и решительно направился за Эльзерой.
Догадавшись в чём дело, старик последовал за князем.
Далёко от тех мест на острове Буяне на Мирград-Земле наступил долгожданный день свадьбы князя Алеана и Селы. Гости начали прибывать с самого утра. Даже никем неприглашённые родные Селы прибыли в небольшом количестве на малой огненной колеснице выказать своё почтение и поздравить молодых, да преподнесли в дар буянскому князю чудесные доспехи, зная о недавнем покушении на него.
Была то на вид одёжа обычная, да кто не надень её, становился единовластным хозяином тех лат. Защитить могли лишь первого, кто наденет, они от любого посягательства.
Коли добрыми были намерения окружения твоего – доспехи бездействовали. Лишь стоит проявить злобу или агрессию подле тебя в округе десяти аршин – существо, от которого исходить будут злые мысли, тотчас без чувств на землицу падёт.
Алеан был польщён вниманием купцов да велел слугам выделить им стол на пиру, а также, в знак благодарности, обещал рассмотреть прошение ихнее о делах торговых меж Землями дальними и островом Буяном, невзирая на предыдущие передряги и недопонимания.
Емель и Альмира были заняты во Тереме Золочёном.
Поток люда всё не иссякал и, чтобы не обидеть князя с новой супругой, решил Емель на день торжества прекратить лечение нуждающихся. В том полностью поддержала его дева длиннокосая. Двое сообщили о том людям, толпящимся перед теремом, да обещали возобновить приём нуждающихся вскоре после празднества. Выйдя на задний двор, новые хозяева Терема Золочёного уединились в саду.
Меж тем, на луне, что Луной называется, Веледа излагала мысли свои пред Родом Лунным, коий предстал на сей раз в облике Перуна, Семаргла и Одина. Все трое имели различное мнение по поводу дел происходящих во Мирград-Земле.
Желала дева всем естеством своим помочь происходящему и одобрял её в том Перун, да Один не велел торопиться и предлагал Духу Земли Малой, в лице Веледы, на время присоединиться к Лунному Роду, затаившись до поры.
Семаргл же был озабочен решением правителей Арконы, зная, что отсрочив войну тайную с урами, люди изменят его предсказанное, но лишь на время.
Всё ж, придя к единому решению, все четверо заручились поддержкой более древних воплощений да порешили оставить Веледу на луне, что Луной называется.
* * *
Приглянулся Заор Эльзере да решила поиграть с ним, не выдавая сразу своих чувств.
Подойдя к деве, князь любовался её красотой. Не была она всё ж похожа на обычную урскую красавицу – было в ней что-то утончённое и изысканное, что тяжело было объяснить словами.
На самом деле, отец Эльзеры был женат на одной из потомков жителей с острова малого с Мирград-Земли, которых так не терпел урский повелитель. Да жена его померла два лета назад. Дочь и двое сыновей остались от неё.
Дева сделала вид, что не желает говорить с богатым купцом да отвернулась к огню, который горел, зажаривая ужин для очередных посетителей харчевни. Отец Эльзеры продолжал прибираться снаружи, и князь, в котором заиграла гордость, развернулся и зашагал прочь, а за ним и старец короткоостриженый.
Заподозрил наставник, каких дева кровей, да доложил Заору. А того словно подменили – выказал старику, что не питает он более ненависти к народу с острова малого да по возращению во хоромы княжеские велит издать указ, чтоб всех без исключения малых уров, так называл их князь, жаловали, ако всех прочих.
Понял тут старец, что запала дева в сердце владыке урскому да заметил также, что и он был по нраву ей.
В то самое время на Буяне гудел пир. Люди радовались, наслаждаясь дивными яствами, что приготовили на всех слуги князя Алеана в новоотстроенных палатах. Все были на пиру без исключения – и стар и млад, состоятельные и те, что победнее. Радость, казалось, переполняла всё и вся.
Села, ставшая теперь княгиней острова Буяна, всё ж обещание своё о помощи решила сдержать – коли уж дала слово, надобно выполнять всё сказанное. После торжества решено было отправиться во княжество жёлтое, что пострадало сильнее всех, да ускорить постройку хором для люда простого.
Князь Алеан души не чаял в своей избраннице и был готов идти за ней хоть на край света. Так и вышло. Отгуляв веселье, объявил о своём отбытии из государства на время неопределённое Алеан, да просил покорнейше спасителей своих, Емеля и Альмиру, приглядеть за порядком в его отсутствие. Было то дело по силам его друзьям, да всё ж в Тереме Золочёном пожелали остаться те, избегая княжеских палат. И хлынули люди вереницей снова – кто за советом, кто от хвори излечиться, а кто поклониться да поблагодарить за содеянное – необычайно полюбил народ Емеля.
* * *
В Белозёрье в те поры, люд жил своей жизнью, отличной от всей Мирград-Земли. И то и дело, вырастая, добры молодцы и красны девицы покидали родимый дом, находя себе пристанище у других племён и народов, делясь с ними своей силой и знанием светлым. Был в том смысл великий.
Наутро, Заор, недолго думая, разыскал Эльзеру в глубине харчевни да предложил ей ехать с ним в столицу, быть ему верной женой. Немного поразмыслив, та согласилась, да всё ж не знала за кого замуж собралась – думала, то купец зажиточный. Старику короткоостриженому велел князь заниматься денно и нощно книгой железной, собирая ту, дабы придать ей первозданный вид. Все трое отправились на малой огненной колеснице назад во дворец к князю.
Каково же было удивление невесты, когда прознала та, кто её суженый. Радость и печаль одновременно наполняли сердце девушки. Слыхала она о своенравном характере князя, да не в том была беда. Знала, что недолюбливает владыка малых уров, выходцев с Мирград-Земли, а ведь мать её была оттуда. О том поведала своему избраннику.
Заор лишь усмехнулся да сказал, что, мол, не о чём печалиться – теперече будут проживать жители острова малого наравне со всеми другими. То было его решение и никак не было связано оно с женитьбой. Успокоилось сердце девы. Начались тут приготовления к торжеству.
Услыхал, по возвращению, Заор от вельмож своих, что нынче прекратила Мирград-Земля торговать с урами. Подивился тому, но не стал ничего предпринимать. Мыслями о книге железной была голова его занята. Наставник же, старик его, прилагал все мыслимые и немыслимые усилия, дабы соединить все страницы воедино, придав первозданный вид древнему наследию предков. Но дело не шло на лад, как не старался старец.
