словом, используя Его имя и слово как товар, на котором можно заработать (2 Кор. 2:17). Шутливое, несерьезное произнесение имени Господа недопустимо. Я люблю шутки о странностях верующих и церковных традиций. Но шутки про Бога — это совсем другое дело. Если вы окажетесь в компании афроамериканцев в день Мартина Лютера Кинга, то станете ли вы рассказывать им анекдот, который начинается словами: «Заходит в бар Мартин Лютер Кинг…»? Как легкомысленное отношение к уважаемому человеку задевает нас, так и пустое произнесение имени Бога задевает Его.
Мы можем добавить к запретам и то, что третья заповедь повелевает нам делать. Мы должны восхвалять дела Бога, ведь они благие, справедливые и мудрые, а не обвинять Его во зле и сердиться на Него. Я считаю, что человек также бесчестит имя Бога, когда из феминистических соображений отказывается называть Бога «Отец наш», то есть называть Его именем, которым Он сам себя называет.
Наконец, мы должны действовать, думать, чувствовать и говорить, как подобает тем, кто назван святым именем Бога. Мы — христиане, мы носим имя Христа. Когда мы живем несвято, мы очерняем имя, которым мы наречены. Порой верующие отказываются от имени «христианин» и требуют, чтобы их называли «последователь Иисуса» или «ученик Мессии». Я понимаю, что они хотят избавиться от какихто стереотипов, но давайте все же не будем стыдиться имени «христианин». Это наше семейное имя, и оно библейское (Деян. 11:26; 1 Пет. 4:16).
Давайте же призывать друг друга воздавать честь имени нашего Господа Христа, а не произносить его попусту.
Воскресенье 37
Вопрос 101. Но возможна ли благочестивая клятва именем Божьим?
Ответ. Да, когда того требуют власти или обстоятельства, посредством клятвы следует подтвердить и подкрепить правду и истину — для славы Божьей и для пользы ближнего. Такие клятвы одобряет Слово Божье, и их давали верующие как в Ветхом, так и в Новом Завете.
Вопрос 102. Но можно ли клясться святыми или другими сотворенными существами?
Ответ. Нет, ибо дающие позволительную клятву призывают Бога, чтобы Он, Сердцеведец, подтвердил правдивость свидетельства и наказал меня, если я клянусь ложно. Ни одно сотворенное существо такой честью не обладает.
Можно ли давать клятву?
Только третью заповедь катехизис объясняет целых два воскресенья. Для когото вопрос, который поднимается в это дополнительное воскресенье, не выглядит важным. У нас столько других острых этических вопросов — неужели разумно целое воскресенье отводить проблеме клятв? Как часто верующие, читая третью заповедь, бросают все дела, чтобы поразмышлять о том, можно ли давать клятву?
Так или иначе, но во время Реформации это был очень важный вопрос. В первую очередь реформаторы должны были понять, что советовать экскатоликам, которые дали монашеские обеты (включая пожизненный целибат), но хотели бы от них освободиться. Кальвин считал подобные обеты «необдуманными» (то есть не учитывавшими будущие ситуации), а также полагал, что при их помощи люди хотели заслужить благосклонность Бога, поэтому он учил, что эти обеты неугодны Богу. Следовательно, их не только можно было нарушить, но давшие их обязаны были раскаяться в том, что вообще их давали.
Катехизис больше внимания обращает на клятвы святыми и ангелами. Поскольку только Бог знает сердце и только Богу мы дадим отчет за свое сердце, клятва любым другим существом — неуважение к Богу и Его власти. Если вы клянетесь здоровьем матери, вы тем самым призываете свою мать поручиться за вас и осудить вас, если вы соврете. Но ваша мама, какой бы прекрасной она ни была, не проницает сердца, и она не Судья. Только Бог достоин такой чести (см. Ин. 2:24–25; 1 Кор. 2:11; Мф. 10:28). Клясться кем-то или чем-то помимо Бога — бесчестить Его имя.
Во время Реформации также стоял вопрос, можно ли вообще клясться. Анабаптисты считали, что Мф. 5:33–37 и Иак. 5:12 запрещают любые клятвы. Ведь Иисус так и сказал: «Не клянись вовсе… Пусть слово твое будет „Да“ или „Нет“; а остальное от лукавого» (Мф. 5:34, 37, пер. с англ.). И все же Гейдельбергский катехизис вместе со всеми магистратскими реформаторами разрешал клятвы. Учитывая прямое учение Иисуса по этому вопросу, как можно оправдать использование клятвы в суде, на венчании и в частной беседе?
Во первых, мы должны рассмотреть слова Иисуса в контексте. Чуть выше Он сказал, что пришел не для того, чтобы отменить закон, а чтобы исполнить его (Мф. 5:17). Он спорил в Нагорной проповеди не с самим законом, который заповедал служить Богу, быть преданным Ему и клясться Его именем (Втор. 10:20), а с человеческими традициями, которые искажали закон. В частности, Он критикует обычную иудейскую практику I века клясться чем-то, помимо Бога. Люди клялись небом и землей или Иерусалимом, полагая, что подобную клятву выполнять необязательно, потому что имя Бога не было произнесено. Иисус же говорит, что подобные уловки — чистой воды лицемерие. Небо — престол Бога, земля — подножие Его ног, а Иерусалим — Его город. Бог остается судьей, видящим наши сердечные помышления независимо от того, произнесли мы Его имя или нет. Именно поэтому Иисус говорит: «Прекратите вообще давать клятвы. Они превратились в орудие обмана. Просто говорите то, что вы на самом деле думаете, и думайте, что говорите. Хватит выдумывать хитрые формулировки». Практически нет сомнений, что Иисус запрещает обман при помощи клятв, а не сами клятвы.
Во вторых, вряд ли Мф. 5 и Иак. 5 запрещают все клятвы, потому что клятвы постоянно встречаются в обоих Заветах. Авраам клялся царю Содома (Быт. 14:22), Авимелеху (Быт. 21:24), слуга Авраама клялся ему (Быт. 24:2–9); Иаков Можно ли давать клятву?
Только третью заповедь катехизис объясняет целых два воскресенья. Для когото вопрос, который поднимается в это дополнительное воскресенье, не выглядит важным. У нас столько других острых этических вопросов — неужели разумно целое воскресенье отводить проблеме клятв? Как часто верующие, читая третью заповедь, бросают все дела, чтобы поразмышлять о том, можно ли давать клятву?
Так или иначе, но во время Реформации это был очень важный вопрос. В первую очередь реформаторы должны были понять, что советовать экс-католикам, которые дали монашеские обеты (включая пожизненный целибат), но хотели бы от них освободиться. Кальвин считал подобные обеты «необдуманными» (то есть не учитывавшими будущие ситуации), а также полагал, что при их помощи люди хотели заслужить благосклонность Бога, поэтому он учил, что эти обеты неугодны Богу. Следовательно, их не только можно было нарушить, но давшие их обязаны были раскаяться в том, что вообще их давали.
Катехизис больше внимания обращает на клятвы святыми и ангелами. Поскольку только Бог знает сердце и только Богу мы дадим отчет за свое сердце, клятва любым другим существом — неуважение к Богу и Его власти. Если вы клянетесь здоровьем матери, вы тем самым призываете свою мать поручиться за вас и осудить вас, если вы соврете. Но ваша мама, какой бы прекрасной она ни была, не проницает сердца, и она не Судья. Только Бог достоин такой чести (см. Ин. 2:24–25; 1 Кор. 2:11; Мф. 10:28). Клясться кем-то или чем-то помимо Бога — бесчестить Его имя.
Во время Реформации также стоял вопрос, можно ли вообще клясться. Анабаптисты считали, что Мф. 5:33–37 и Иак. 5:12 запрещают любые клятвы. Ведь Иисус
