Это также есть его собственное новое и окончательное рождение. Он, кто был рожден как Сын Силы из ростков земли, кто был рожден как дитя Вод, теперь рождается во множестве форм сыном богини восторга, той, кто владеет всей полнотой счастья, иными словами, рождается в безбрежной бесконечности сыном божественного сознательного блаженства. Боги, или божественные силы в человеке, используя ум как инструмент, достигают там Агни, объединяются вокруг него, подвигают его на великий труд сего мира в этом новом, могучем и действенном рождении. Они, сияния беспредельного сознания, примыкают к этой божественной Силе, как ее яркие молнии, и из него в сверхсознательном, в безбрежной широте, в его собственном доме, добывают для человека Бессмертие (стихи 13, 14).
Таков глубокий, связный, лучезарно сияющий за покровом образности смысл ведийских символов семи рек, Вод, пяти миров, рождения и восхождения Агни, которое также есть устремленное ввысь путешествие человека и богов, чьи образы человек формирует в себе по мере своего продвижения с вершины на вершину великой горы бытия (sānoḥ sānum). Стоит нам воспользоваться им и уловить подлинный смысл символа Коровы и символа Сомы, а также понять концепцию психологических функций богов, как мгновенно исчезнет все, что казалось непоследовательностью, туманностью, странным хаотическим сумбуром в этих древних гимнах. Тогда просто, легко и свободно выходит на свет глубокая и светозарная доктрина древних Мистиков, истинная тайна Веды.
Семь Рек Вед, или Воды, āpaḥ, на образном ведийском языке обыкновенно именуются семью Матерями или семью вскармливающими Коровами, sapta dhenavaḥ. Само слово āpaḥ таит двойное значение, поскольку первоначально корень ap означал не только «двигаться» – откуда, скорей всего, и возникло значение вод, – но еще и «быть» или «вызывать к жизни», как в слове apatya – «отпрыск» или в дравидийском слове appā, «отец». Семь Вод есть воды бытия; это Матери, от которых рождены все формы существования. Однако мы встречаем и другое выражение – sapta gāvaḥ – семь Коров или семь Лучей, а также эпитет saptagu, который значит «обладающий семью лучами». Во всех ведийских гимнах слова gu (gvaḥ) и go (gāvaḥ) несут это двойное значение, это и «коровы», и «сияния». В древнеиндийской системе мысли бытие и сознание выступали парными аспектами, а Адити, беспредельное существование, из которого рождаются боги, описываемая как Матерь с семью именами и семью обителями (dhāmāni), рассматривается также и как беспредельное сознание, Корова, изначальный Свет, проявленный в семи Сияниях, sapta gāvaḥ. Так семичастный принцип существования отображается, с одной стороны, в образе Рек, берущих начало в океане, sapta dhenavaḥ, с другой – в образе Лучей всесозидающего Отца, Сурьи-Савитара, sapta gāvaḥ.
Образ Коровы – важнейший из всех ведийских символов. Для человека, поглощенного лишь ритуальным аспектом, слово го (go) не значит ничего, кроме обычной коровы, так же как тесно связанное с ним слово ашва (aśva) кроме физического коня ничего больше не означает, или гхритам (ghṛtam) имеет только значение воды или очищенного масла, а вира (vīra) означает лишь сына, приближенного или слугу. Когда риши возносит молитву Заре: gomad vīravad dhehi ratnam uṣo aśvāvat, комментатор, приверженец ритуализма, видит в этом обращении лишь просьбу о «желанном богатстве, состоящем из коров, героев (или сыновей) и коней». С другой стороны, если слова эти символичны, то они передают иной смысл: «утверди нас в состоянии блаженства, полного света, всепокоряющей энергии и жизненной силы». Поэтому необходимо раз и навсегда определить значение слова go в ведийских гимнах. Если будет доказана его символичность, то все прочие слова – aśva, конь, vīra, мужчина или герой, apatya или prajā, потомство, hiraṇya, золото, vāja, изобилие (согласно Саяне – пища), – постоянно ему сопутствующие, неизбежно должны иметь символическое и сходное значение.
Образ Коровы постоянно связывается в Веде с Зарей и Солнцем; он повторяется и в повествовании о том, как Индра и Брихаспати при помощи собаки Сарамы и риши Ангирасов освободили пропавших коров из пещеры пани. Представление о Заре и миф об Ангирасах составляют самую суть ведийского культа и фактически могут считаться ключом к тайне смысла Веды. Поэтому мы должны рассмотреть их в первую очередь, чтобы обрести прочную основу для дальнейших исследований.
Даже из самого поверхностного анализа ведийских гимнов, обращенных к Заре, становится ясно, что коровы Зари, коровы Солнца являются символом Света и ничем иным быть не могут. Сам Саяна вынужден в этих гимнах толковать данное слово то как коровы, то как лучи – не заботясь, как обычно, о логической последовательности; иногда он даже сообщает нам, что слово gauḥ, подобно слову ṛtam, значение которого «истина», значит «вода». Собственно говоря, совершенно очевидно, что это слово нам предлагается понимать в обоих его значениях: «свет», как подлинный смысл, «корова», как конкретный образ и аллегория.
Значение «лучи» весьма бесспорно в таких отрывках, как, например, третий стих гимна риши Мадхуччхандаса, обращенного к Индре (I.7): «Индра, дабы видеть далеко, заставил Солнце взойти на небе: по всей горе он пронес его своими лучами»[27] , vi gobhir adrim airayat. Но в то же время лучи Сурьи – это стада Солнца, коровы Гелиоса, убитые спутниками Одиссея в «Одиссее», украденные Гермесом у своего брата Аполлона в гомеровском гимне Гермесу. Это коровы, скрываемые врагом Валой, демонами пани; когда Мадхуччхандас говорит Индре: «Ты открыл пещеру с коровами Валы», – он имеет в виду, что Вала есть тот, кто скрывает, запирает Свет, а Индра вновь являет этот сокрытый Свет тому, кто приносит жертву. В ведийских гимнах постоянно говорится о возвращении потерянных или украденных коров, и смысл этого образа станет нам ясен, когда мы рассмотрим подробнее миф о пани и об Ангирасах.
Стоит только однажды уяснить для себя его значение, как сразу же объяснение ведийской мольбы о «коровах» с точки зрения материального смысла теряет под собой основание; ибо если пропавшие коровы, о возвращении которых риши взывает к Индре, это не обычные стада, похищенные дравидами, а сияющие стада Солнца, Света, то мы вправе задуматься над тем, не применяется ли тот же образ и в простой молитве о даровании «коров», где нет никакого упоминания о враждебном вмешательстве. Например, в гимне I.4.1-2 об Индре говорится как о создателе совершенных форм, который в искусстве доения коров подобен хорошему дояру, и что его опьяние нектаром Сомы поистине является «дарующим коров», godā id revato madaḥ. Было бы крайне нелепо и нелогично понимать эту фразу в том смысле, что Индра весьма состоятельный бог, а потому, когда он опьянен, щедро дарует коров. Очевидно, что как в первом стихе доение коров есть метафора, так же и во втором дарование коров является иносказательным. А если из других гимнов Веды мы знаем, что Корова – это символ Света, тогда и данный отрывок нам следует понимать в том смысле, что Индра, опьяненный нектаром Сомы, непременно дарует нам Свет.
Равным образом очевидно и символическое значение коров света в гимнах, обращенных к Заре. Заря неизменно описывается как gomatī, что безусловно должно означать «лучезарная» или «сияющая», ибо было бы странно использовать выражение «обладающая коровами» в буквальном смысле, в качестве постоянного эпитета Зари. Но образ коров несомненно присутствует в данном эпитете, потому что Уша не только gomatī, она – gomatī aśvāvatī, при ней всегда ее коровы и ее скакуны. Она творит свет для всего мира и распахивает тьму, словно коровий загон; тут мы уже бесспорно принимаем корову как символ света (I.92.4). Можно также отметить, что в этом гимне (стих 16) Ашвинов просят направить вниз свою колесницу по пути «лучезарному и златому», gomad hiraṇyavad. Более того, колесница Зари описывается как запряженная то алыми коровами, то алыми лошадьми. «Она запрягает воинство своих алых коров», yuṅkte gavām aruṇānām anīkam (I.124.11), где второе значение – «рать своих алых лучей» – ясно проступает за конкретным образом. Заря описывается как матерь коров или сияний: gavāṁ janitrī akṛta pra ketum (I.124.5), «Матерь коров (сияний) сотворила видение»; в другом месте так говорится о ее деяниях: «видение (или восприятие) забрезжило там, где не было ничего»; и вновь нам становится ясно, что эти коровы есть сияющие стада Света. Она воспевается как «предводительница сияющих стад», netrī gavām (VII.76.6); кроме того, есть стих, многое нам проясняющий, в котором сочетаются обе эти идеи, где Заря предстает «Матерью Стад, предводительницей дней», gavāṁ mātā netrī ahnām (VII.77.2). И наконец, сама Веда, словно бы желая окончательно сбросить покров образности, говорит нам, что стада есть аллегория лучей Света: «ее благодатные лучи открываются взору, подобно коровам, выпущенным на простор» – prati bhadrā adṛkṣata gavāṁ sargā na raśmayaḥ (IV.52.5). Но мы имеем и еще более убедительный отрывок (VII.79.2), где говорится: «Твои коровы (лучи) устраняют тьму и простирают Свет», saṁ te gāvas tama ā vartayanti, jyotir yacchanti[28] .
