Рассмотрим теперь четвертый фактор, а именно, рынки сбыта. Это, действительно, серьезная проблема, потому как бедность означает ограниченность рынков сбыта и покупательной способности населения. Вся существующая покупательная способность уже исчерпана. Если я приму решение организовать новое производство, скажем, сандалий или ботинок, то чем же будут расплачиваться за обувь мои нищие земляки? Иногда даже легче начать производство, чем затем найти сбыт для нового товара. Тогда, конечно же, нам услужливо подкидывают идею производить на экспорт, ведь экспортный товар идет в богатые страны, а их покупательная способность огромна. Но если я начинаю дело с нуля в деревне, то вряд ли смогу конкурировать с крупными производителями на мировом рынке.
Я вижу две причины такой зацикленности на экспорте: одна из них реальна, а другая — не очень. Начну со второй. На самом деле это пережиток колониальной экономики. Метрополии интересовались колониями не от доброты душевной к местному населению, а ради доступа к необходимым промышленным ресурсам. Танзанию захватили ради сизаля, Замбию — ради меди, и т. д., а некоторые территории — ради торговли. Экономическое мышление было сформировано этими интересами.
В то время «развитие» означало увеличение поставок сырья, продовольствия или доходов от торговли из стран-колоний. Метрополиям были нужны, прежде всего, ресурсы и прибыли, а не улучшение жизни и развитие местных народов, и их интересовал экспорт из колонии, а не расширение ее внутреннего рынка. Такое мировоззрение настолько укоренилось, что даже в Докладе Пирсона увеличение объемов экспорта рассматривается как главный критерий успешного развития страны. Но, без сомнения, страна живет не экспортом; с экономической точки зрения для нее гораздо важнее производство для местных нужд.
Теперь вернемся к первой причине, имеющей под собой реальную основу. Если мое производство ориентировано на экспорт в богатую страну, я могу быть спокоен: у меня всегда будет рынок сбыта и огромная покупательная способность потребителя. Ведь мое личное производство — лишь капля в море уже созданной и успешно работающей мировой промышленности. Но если начать производство в бедной стране и ориентироваться на местные нужды, то для обеспечения рынка сбыта в условиях низкой покупательной способности необходимо, чтобы потребитель переключился с какого-либо товара на мои сандалии, что часто довольно затруднительно. Нужно одновременно начать дюжину разных производств: тогда для каждого из двенадцати производителей остальные одиннадцать будут его рынком сбыта. Тогда появится дополнительная покупательная способность, чтобы поглотить дополнительное производство. Однако сразу начать множество различных производств чрезвычайно сложно. Поэтому традиционный совет таков: «Производство на экспорт — единственно верный путь развития». Однако масштаб такого производства ограничен, и оно не решает проблему безработицы. Для успешной конкуренции на мировых рынках обычно необходимы дорогостоящие высокие технологии богатых стран с минимальным использованием рабочей силы. В любом случае, эффект мультипликатора[83] отсутствует: я продаю свой товар на экспорт за иностранную валюту, которая, в свою очередь, идет на оплату импорта (или возврат долгов), и на этом все и заканчивается.
Для обеспечения развития на местном уровне нужно одновременно начать множество взаимодополняющих производств. Эту чрезвычайно трудную задачу можно облегчить путем организации общественных работ. Многие экономисты не раз восхваляли достоинства широкомасштабных программ общественных работ с целью создания рабочих мест. К их словам я бы хотел добавить вот что: при организации в деревне программы общественных работ с внешним финансированием для создания дополнительной покупательной способности, максимально используйте эффект мультипликатора. Занятые на общественных работах захотят потратить свой доход на различные потребительские товары. Если потребительские товары могут производиться на месте, то дополнительная покупательная способность, созданная общественными работами, не просачивается вовне, а продолжает циркулировать на местном рынке. При этом рост занятости может стать феноменальным. Приветствуйте организацию общественных работ, они приносят немало пользы, однако, если они не подкреплены местным производством дополнительных потребительских товаров, то новая покупательная способность перекинется на импортные товары, а страна может испытать серьезную нехватку валютных средств. И даже в этом случае не стоит делать вывод о том, что процесс развития не может обойтись без ориентации промышленности на экспорт. В конце концов, для человечества в целом экспорта не существует. Оно начало свое развитие без всякой финансовой поддержки с Марса или Луны. Человечество — закрытое общество. Размеры Индии достаточно велики, чтобы стать относительно закрытым в этом смысле обществом, где здоровые и сильные люди работают на собственные нужды.
Все это выглядит сложным и запутанным, и в некотором смысле это действительно очень сложно, если делается для людей, а не самими людьми. Вы думаете, что развитие и занятость — что-то очень сложное и запутанное? Но почему? Ведь это совершенно естественные процессы. Рано или поздно с ними приходится сталкиваться каждому здоровому человеку. Наступает момент, когда он просто начинает работать. В некотором смысле сегодня это сделать проще, чем раньше, потому что мы обладаем огромным запасом знаний и у нас есть прекрасные возможности его передачи. И всем этим знанием можно пользоваться (чем и должна заниматься Группа развития Индии). Поэтому не будем заранее пугаться трудностей и попытаемся мыслить здраво: труд — это совершенно естественное явление. Нужно только, чтобы избыток ума не мешал действовать. Нас постоянно одолевают умные идеи, как что-то улучшить прежде, чем оно существует. По-моему, темный мужик, считающий, что «лучше уж что-то, чем совсем ничего», мыслит куда более здраво, чем умник, рассуждающий по принципу: «ничего, кроме самого лучшего». Что же нас останавливает? Теории и планирование. В Плановой Комиссии я встречал плановиков, уверенных в том, что всех желающих работать индийцев не обеспечишь работой даже за пятнадцать лет. Ну за пятнадцать месяцев, согласен, это было бы довольно проблематичным, ведь на все нужно время. Но ведь они поставили на всем крест и утверждают, что самую элементарную вещь нельзя сделать за пятнадцать лет! Это неприкрытое слабоумие. Как же они до такого додумались? Ага! При помощи гениальной, замечательной математической модели они установили, что для создания рабочего места требуется в среднем столько-то электроэнергии, цемента и стали. Какая чушь! Хочу напомнить, что всего лишь сто лет назад ни того, ни другого, ни третьего не производили в сколько-нибудь значимых масштабах. (Стоит ли мне напоминать, что при строительстве Тадж Махала не использовали ни электроэнергию, ни цемент, ни сталь, и что все соборы Европы построены без них. Все зациклились на новейших достижениях науки и техники: мол, если уж что-то делать, то только при помощи ультрасовременных технологий. Это просто навязчивая идея, и ее нужно преодолеть.) Опять же, можно сказать, что эта проблема носит не экономический, а в основном политический характер. По сути, это вопрос сострадания обычным людям в этом мире. Мы должны добиться не мобилизации сил обыкновенных людей, а получить добровольную поддержку людей образованных.
Еще один пример: теоретики и плановики убеждают нас в том, что уровень занятости зависит от размера капитальных вложений в создание новых рабочих мест. Но ведь можно занять людей на производстве средств труда! Нам говорят, что выбора технологии нет и быть не может. Но производство возникло задолго до 1971 года! Нас поучают, что использование устаревших методов производства неэффективно. Но что может быть более неэффективным, чем безработные, погибающие от безделья люди? Нам твердят об «устранении человеческого фактора».
Нет беды большей, чем отсутствие возможности самому позаботиться о себе и обеспечить себя средствами к существованию. Между ростом и занятостью нет противоречия. Нет противоречия даже между настоящим и будущим. Вам придется попотеть, чтобы доказать, что обеспечение работой всякого желающего создает конфликт между настоящим и будущим. Ни одна развитая страна не достигла своего высокого уровня жизни, отказывая людям в работе. С одной стороны, все это достаточно сложно, но, с другой стороны, не будем забывать, что когда мы говорим о насущных потребностях человека, напыщенные и очень сложные соображения не должны мешать нам делать самые простые вещи.
Здесь, рискуя быть неправильно понятым, я приведу самый простой из всех возможных примеров самопомощи. Господь дал своим детям все, что мог, а уж что касается Индии, то ее он одарил многообразием деревьев, какого не сыщешь нигде в мире. Деревья в Индии могли бы удовлетворить практически все человеческие потребности. Будда, один из величайших духовных учителей Индии, давал своим последователям такое наставление: всякому хорошему буддисту хотя бы раз в пять лет следует посадить дерево и ухаживать за ним, пока оно не окрепнет. Пока люди следовали этому правилу, вся огромная территория Индии была покрыта лесами, не было пыли, а вода, тень, пища и материалы были в избытке. Только представьте себе, что вам удалось создать идеологию, обязывающую каждого трудоспособного индийца, будь то мужчина, женщина, или ребенок, делать эту мелочь — раз в год на протяжении пяти лет сажать и ухаживать за одним деревом. За пять лет Индия получила бы 2 миллиарда окрепших деревьев. После несложных вычислений на клочке бумаги станет ясно, что экономическое эффект такого правильно организованного предприятия был бы большим, чем всех индийских пятилеток. Это не требует ни копейки иностранной помощи, не нужно беспокоиться о накоплениях и капиталовложениях. В результате индийцы получили бы пищу, волокна, строительные материалы, тень, воду — почти все, что человеку действительно нужно.
