Лопе де Вега - Том 3

А, будь что будь! Прыгаю!

Счастливо, милый!

Отопри!

Постойте, дамы!
Дайте спрыгнуть.

У, медлитель!

Ну зачем, о вседержитель,
Лезем черту на рога мы?

Успокойтесь! Он убрался.

Кто?

Какой-то альгуасил,
Что мошенника ловил.

Боже, как он в дверь стучался!

Где Флоренсио?

Сбежал.

Спрыгнул из окна во тьму.

А Бельтран?

Вослед ему
Выскочил, хоть и дрожал.
Кстати, кто свел их и нас?

Я, чтоб вас развеселить.
Альгуасила удалить
Мне же удалось сейчас.

Наше счастье!

Нам придется
Им вдогон Инес послать,
Чтоб они пришли опять.

Пусть сначала шум уймется.
После этого друзья
Сами возвратятся к вам.
Комнату свою отдам
До утра Херарде я,
А Лукресию в другую,
Что напротив, помещу.

Как без друга я грущу!

Вашу грусть понять могу я.

Ах, Инес! Устрой нам эту
Встречу!

Следуйте за мною.

Путеводною звездою
Будешь мне сиять во тьме ты.

Сил не пощажу я, чтобы
Все уладились дела…

И чтоб памятна была
Ночь в Толедо вам до гроба.

Ты цел?

Все кости мне переломало.

Где это мы?

А я откуда знаю?
Не существует в мире карты крыш
Иль лоции, которая учила б
Курс по конькам прокладывать меж труб,
И Птолемея нет по части кровель.[71]

Схож этот дом, как я могу судить,
С гостиницею.

Он и служит ею.
Их тут стоит вдоль улицы немало
От самой церкви до монастыря.

Вон тот сарай, по-моему, курятник.

Сдается мне, что где-то здесь под крышей
Есть улей.

Нет, не улей, а гнездо
Прожорливых шмелей иль хищных ос,—
Их жала мне вконец изрешетили
Лицо и руки.

Мне же, видит небо,
Одна из этих тварей в нос впилась
Так глубоко, что стал он словно хобот.

Быть может, нам в курятнике укрыться?

Ну, нет! Едва туда я заглянул,
Сеньор петух мне преградил дорогу
И, мня, что кур я воровать явился,
Украсил синяком мой правый глаз.

Я очень грязен?

Да, ты весь в навозе.

Куда ж это сперва мы угодили?

В свинарник, где насело на меня
Так много блох, что я чуть-чуть не помер.

А я к тому ж от пса лишь чудом спасся.

Тебе всегда везет!

А ты искусан?

Да, облегчил мне левую икру
Он ровным счетом на полфунта мяса.

Как это свояка он не узнал?

С ним не в свойстве я, ибо он — дворняга,
А я пусть и собака, но идальго.

Ох, что за ночь!

Будь я чуть-чуть умнее,
Давно бы уж зарекся я влюбляться.

Влюбляться? Да при чем же здесь любовь?

При том, что хорошо любить в Толедо,
Да только днем, а не во тьме ночной:
Тут слишком много крыш крутых и скользких,
Ос, петухов, курятников и блох,
Свинарников, собак и альгуасилов.

Здесь воры! Воры!

Не было несчастья!

Увы, перебудили мы весь дом!

Подай мне аркебуз! Спусти собаку!

Ты слышишь, друг? Речь обо мне идет.
Узнали нас.

Зайдем-ка мы в конюшню
И до зари от страха подрожим,
А коль и там найдут нас, убежим.

О маска дня, о ночь, чьей красотой
Пленяются поэты так охотно!
Весь мир во мраке скрой бесповоротно,
Как скрыла лик планеты золотой!

Меня с Инес окутай темнотой,
И белый, как фламандские полотна,
Покров из ткани дорогой и плотной
Я возложу на твой алтарь святой.

Мгла! Помоги мне в этот тихий час
Взять верх над Аталантою моею,
Что ускользала от меня не раз.

Как встарь для Купидона и Психеи,
Стань простынею брачною для нас,[72]
Чтоб мой ревнивый пыл уснул под нею.

Пора, когда все спит, и лишь ручей
Звенит, не умолкая до денницы,
И в тишине слипаются ресницы
Всевидящих, как Аргус, матерей;[73]

Ночь, синий плащ, сокрывший от очей
Вселенную без края и границы;
Ночь, книга вечных тайн, на чьи страницы
Наносит знаки бог рукой своей!

Пусть мне, в чье сердце яд любви проник,
Твои благоприятствуют светила,
Чтоб от меня моя звезда свой лик

Из зависти к Инес не отвратила
И я вкусил блаженства сладкий миг,
Пока о дне заря не возвестила.