— Тогда зачем вы нас вызывали?
— А вот этот вопрос по существу. — Молчуненко сделал паузу для того, чтобы москвичи прочувствовали момент. — Теперь делайте всё осторожно. Посмотрите вправо, в затемнённую сторону. Я ведь, собственно, только из-за этого вас и позвал. Только смотрите ненавязчиво. Может, увидите нечто любопытное.
Михаил ещё раз затянулся дымом от сигареты, и слегка повернул голову в сторону, якобы в поисках места, куда можно было бы выкинуть окурок. Милиция разъехалась. В указанном направлении отсвечивала серым цветом фирменная, дорогая иномарка, в которую в этот момент усаживались «часовщики». Так, повернуть голову ещё чуть правее. «Мерседес». Кто, кто в «Мерседесе» сидит? Окурок полетел в темноту. К машине подошёл молодой человек. О чём-то начал разговаривать с водителем. На несколько секунд зажёгся верхний свет. Самойлов резко отвернулся.
— Мамочки мои родные. Народные депутаты.
— И не просто депутаты. — Молчуненко вытянул сигарету из пачки оператора, и прикурил, закрывая огонёк ладонью руки, — Олег Круглый — парламентская фракция «Незалежна Украина», правая рука пана Козаченко. Виктор Лузгин — «Блок Литовченко». А Николай Зайченко — первый заместитель Литовченко. В задачке с тремя известными встают вопросы: что представители оппозиции делали на месте задержания активиста организации, которая к ним, как они заявляют, не имеет никакого отношения? Почему они приехали раньше милиции? Я приехал вместе с милицией. А они уже стояли здесь.
— Сдали своих? — выдвинул версию Дмитриев.
— Или, с их согласия, мы видели хорошо разыгранный спектакль. — Молчуненко курил жадно, глубоко затягиваясь. — Мальчик ночь переночует в РОВД, утречком, как ни в чём ни бывало, вернётся в дом родной. Они сейчас общаются с «часовщиками»?
Дмитриев щелчком выбросил окурок:
— Да. Сели в машину к ним.
— А вам кто звонил про арест? — поинтересовался Михаил.
— Хрен его знает. Звонили Главному Из пресс-центра МВД. — Молчуненко подёрнул плечами: похолодало. — Мне перезвонили из телекомпании, по мобильному, приказали ехать сюда. Думал, своего оператора вызвать, а как увидел этих ребят, то решил позвонить вам. Уж у вас то, думаю, плёночку никто не посмеет изъять.
— Изъять, может, и не посмеют, а вот выкрасть… — с сомнением покачал головой оператор.
— Типун тебе, Вовка, на язык. — Самойлов посмотрел в сторону машины. Юлька сидела на заднем сиденье, свернувшись в клубок, и нервно вздрагивала. — Ну что, мужики, давай отвезём барышню домой, а сами по соточке? Глядишь, может и мысли достойные наших голов придут. Как думаешь, пан Молчуненко?
* * *
Магазин «Лісова пісня» среди киевлян пользовался особой популярностью: в нём, ещё с далёких советских времён, продавали самые лучшие кондитерские изделия. Подполковник Синчук иногда посещал его, чтобы купить для своей четырёхлетней дочери конфеты. Вот и в тот день он зашёл скупиться. Пока продавщица взвешивала товар, а Станислав Григорьевич пересчитывал деньги, в очередь за ним пристроился Медведев.
— Десять восемьдесят. — продавец с улыбкой положила товар на прилавок.
Станислав Григорьевич протянул гривни, но голос за спиной остановил его жест:
— Позволь расплатиться мне.
Синчук оглянулся и охнул от удивления:
— Герка, ты что ли? Какими судьбами у нас?
Он крепко обнял приятеля. Они забрали покупку и покинули магазин. Станислав Григорьевич на улице ещё раз хлопнул Медведева по плечу:
— На сколько дней к нам? Может, поехали ко мне, я тебя со своими познакомлю.
— Да нет, Стас, сегодня не получится. — Медведев посмотрел по сторонам: нет ли где скамейки. Синчук по своему оценил его взгляд:
— Ждёшь кого-то? Или страхуешься?
— Ни то, ни другое, Стас. Не хочу лгать. Приехал специально к тебе.
— Понятно. — приветливое настроение подполковника моментально улетучилось, как эфир. — Щетинин прислал?
— Не совсем. Точнее, его предложение, моя инициатива.
— Значит, дружеский ужин отменяется.
— Сегодня да. Но в будущем, если договоримся, обязательно.
Синчук достал из пакета конфету, развернул обёртку и бросил сладкий продукт в рот:
— Говори, я весь внимание.
— Может, отойдём куда-нибудь. Или в кафе посидим.
— Извини, Герман, но, к сожалению, у меня мало времени.
— Ясно. Я ещё ничего не успел сказать, а выводы тобой уже сделаны.
Станислав Григорьевич усмехнулся:
— А что ты хотел? Не я разваливал ту систему, и не я виновен, что мы оказались по разные стороны баррикад. Однако, не знаю, как ты, а я помню, что мы говорили друг другу десять лет назад. Тогда ещё живой Рустам сидел в кабинете. А вот ты помнишь?
Медведев кивнул головой:
— Да, помню. Именно потому, к тебе и приехал.
Синчук взял вторую конфету:
— Говори. Только без воды.
— Добре.
Киевлянин усмехнулся:
— И без украинизмов. Иначе всё будет напоминать стёб.
Герман Иванович хлопнул старого сослуживца по плечу:
— Согласен. Ты знаешь, что мы, то есть Москва, стоим на стороне Яценко.
— Вон ты с чем. Только я то здесь при чём?
— Стас, давай без этого, как ты выразился, стёба. Договорились? Да, Москва поставила на Яценко. Так вышло. Но это не значит, будто на него поставили все. В Москве есть и те, кто заинтересован в победе Козаченко.
— В Белом Доме? — брови Синчука в удивлении изогнулись. — Кто? Из оппозиции? С каких это пор наша структура стала поддерживать антиправительственные силы? Или…
— Сейчас сказать не могу. Но поверь, они есть.
— И они тебя прислали? — в голосе подполковника прозвучал ярко выраженный скепсис.
— Повторяю: поездка устроена Щетининым. А вот встреча с тобой, моя личная инициатива. Впрочем, к Козаченко я отношусь негативно. Как и к Яценко.
— Герман, с каких это пор ты стал недооценивать Щетинина? Думаешь, Иванович не мог предположить, что ты захочешь, как выразился, по собственной инициативе, встретиться со мной?
— И да, и нет. — вынужден был сознаться Медведев. — Скорее всего, он предполагает, что с тобой встречаться буду, но только по поводу поддержки Яценко.
— Ловко пляшут ваши девки! — подполковник оглянулся по сторонам. Вроде, ничего примечательного. — Продолжай.
— Тех людей, в Москве, которые заинтересованы в победе оппозиции в Украине волнует вопрос: кто-нибудь из СБУ вёл переговоры с Козаченко, или его людьми?
Новая конфета потерялась во рту подполковника.
— Гера, ты слишком много хочешь.
— Понимаю. Потому к тебе и пришёл.
— «Контора» официально стоит на стороне премьера.
— Это ты хорошо заметил: официально. А неофициально?
— У каждого своя точка зрения.
— Меня интересует твоя. Итак, были переговоры, или нет? Те люди могут рассчитывать на выигрыш?
Синчук тряхнул головой.
— Как будто тебе не известно.
— Известно, Стас. Но меня интересует, до какого уровня они дошли.
Синчук заглянул в пакет. Конфет осталось в половину меньше от купленного:
— Вот же… Придётся снова идти в магазин. — он протянул пакет Медведеву, — Будешь?
Тот отрицательно покачал головой:
— Зубы. Прямо беда. Ничего сладкого есть не могу. Моментально челюсть от боли сводит.
— Зубы — дело серьёзное. — подполковник кивнул на скамейку, — Присядем.
Как только они примостились на деревянной поверхности, Синчук тут же спросил:
— Насколько серьёзна ситуация?
— Очень серьёзна. — Медведев решил приоткрыться. — Незадолго до отравления Козаченко в Мюнхене произошла одна любопытная встреча. Некий Гюнтер Шлоссер принял в своём доме неких Генриха Беддекера и Стивена Хайта.
— Первый, если не ошибаюсь, политик. Второго не знаю. А вот третий мне знаком. ЦРУ.
— Да нет, практически из штата ЦРУ вышел. Готовит кадры для госдепартамента США в институте стратегических исследований. Второй, с кем ты незнаком, Генрих Беддекер, связан с немецким сталелитейным бизнесом.
— И чем любопытна их встреча?
— Они обсуждали ваши выборы. И приняли решение о поддержке Козаченко.
— Нашёл чем удивить. У нас сейчас все контактируют с Западом. Как и у вас.
— Да нет, Стас. В данном случае это не контакт, а прямая продажа родины Западу. С полным отторжением России. Понимаешь? Полным.
— Думай, какими словами бросаешься.
— А мне не нужно думать. — Медведев посмотрел в глаза украинского контрразведчика. — Продают не мою, а твою родину. Как шлюху.
— Замолчи! — голос Синчука прозвучал тихо, но твёрдо.
— Да нет, брат, если я буду молчать, ты будешь молчать, то завтра в твоей стране все будут жить с повязками на глазах, а послезавтра и в моей. Надоело, Стас, глотать то, что нам подсовывают. — Медведев провёл ребром ладони по горлу. — Вот так надоело. Информация проверена. Штаты интересуют базы в Крыму. Ради этого они пообещают Козаченко и его людям всё, что угодно. И за красивыми речами о свободе и независимости спрячутся большие «бабки». А ты, твоя семья, моя родня в Чернигове, да и все они, — Медведев кивнул в сторону прохожих, — станут заложниками внешней политики ваших так называемых демократов. Хватит нам Горбачева. Те люди в Москве, кто поддерживает победу над властью Кучерука, не собираются влиять на внутреннюю и внешнюю политику Украины. Однако, они хотят сохранить и преумножить те связи, которые на данный момент существуют.
