— Нас в любом случае макнут в дерьмо. — Медведев сложил перед собой руки домиком, и положил на них подбородок. — Евдоким Семенович, вы же долгое время были в Украине, знаете внутреннюю обстановку лучше всех нас, вместе взятых.
— Эка, ты махнул. Я в Киеве лет двадцать не был. — генерал в отставке посмотрел за покрытое льдом стекло окна. — Время идёт, время меняется.
— Но люди то остаются прежними. Мне нужен ваш совет. И ваша поддержка.
— Совет, предположим, дам, а вот по поводу второго…
— Выслушайте меня. — Медведев наклонился к собеседнику. — Я всего не знаю. Только предчувствую: нельзя сидеть, сложа руки, как то советует Щетинин. А как действовать, пока, не знаю.
— Ты же полковник. Со стажем. — старик принялся убирать грязную посуду. — Должен такие вещи ощущать физически. — Евдоким Семёнович задумчиво остановился перед раковиной, медленно повернулся к собеседнику и тихо спросил. — А ты точно уверен, что пойдёшь до конца?
Взгляд генерала буквально сверлил офицера, но тот не отвёл глаз.
— Да. Даже если это будет стоить мне должности.
— Должности. — усмехнулся генерал. — Не теми категориями мыслишь, полковник. На кон поставлена жизнь миллионов людей, а ты говоришь о должности.
— Вы хотите услышать от меня громкие слова о клятве Родине, в широком понимании этого слова?
— Ничего я от тебя услышать не хочу. А вот определить позицию следует. Сколько человек у тебя в Киеве?
— Наших?
— Нет. Лично твоих, на кого ты можешь положиться.
— Один.
— Не густо.
— Зато десятерых стоит.
— А вот хвалить его не нужно. Похвала — вещь пагубная, особенно в нашем деле.
Медведев спрятал глаза, чтобы дед не увидел в них доброй усмешки. Догадался старик, о ком шла речь или нет? Скорее всего догадался.
— Ещё кто-нибудь имеется? Из местных?
— Да. Человек из СБУ. Думаю, поддержит.
— Кто? Я его знаю? — голос генерала звучал молодо, без всякого старческого пришепётывания.
— Если помните, Синчука…
— Станислава? — полковник в удивлении вскинул брови. Вот тебе и на: Синчук в подчинении «деда» служил всего полгода, да и то почти двадцать лет назад. Отставник же продолжал убирать со стола, и как ни в чём не бывало продолжать монолог. — Ты, полковник, не смотри, что я хожу на трёх ногах. — рука хозяина указала на трость, стоявшую в углу. — С памятью у меня всё в порядке. Стас хороший исполнитель. Звёзд с неба не хватал, но бульдожью хватку имел. Если он твой человек, считай, полдела в кармане. А кто имеется в виде подсобного материала?
— В лагере Козаченко мы смогли завербовать Петренко. Бывшего…
— Можешь не продолжать. На комсомольца полагаться не станем. Кто единожды продал Родину, тот её продаст и во второй, и в третий раз, и в десятый. Среди яценковских кто-нибудь есть?
Полковник отрицательно мотнул головой.
— Это плохо. Ну, да ладно. По крайней мере, теперь понятно, от чего будем плясать. Вопросов у нас три.
— Кто? Где? Когда? — закончил мысль отставного генерала полковник.
— Совершенно верно. И решать их нужно не здесь, в Москве. А в Киеве. Так что, Герман, приготовь-ка ты мне квартирку, на завтра, в которой я буду не только ждать твоего приезда, но и работать.
— Но, Евдоким Семёнович….
— И без пререканий! Тебе нужна помощь? Вот и получай. Сколько времени? — Евдоким Семёнович посмотрел на будильник, стоявший на старом комоде. — 17.40. Отлично. Ближайший поезд в 20.20. - выложил по памяти информацию старик. — Жду тебя завтра, вечером. Для Щетинина причину поездки обоснуй более-менее правдоподобно. Хотя, он и так ни во что не поверит. Воробей ещё тот, стреляный.
* * * 18 45, по Киевскому времени
«Алиса для Грача.
По имеющимся у нас данным в ближайшее время может быть произведена ликвидация «Козачка» или кого-то из его окружения. В ваше задание вносится корректива: установить ликвидатора. Его постоянное место пребывания — Майдан. Фотографию получите по прежнему каналу связи, файл «Семейный фотоальбом», третий снимок. Своих действий, в случае обнаружения ликвидатора, не проявлять. Только наблюдение. Постоянно находиться на связи.
Алиса».
* * * 20.38, по Киевскому времени
В доме зятя президента, по совместительству, главы Администрации тестя, а также руководителя штаба избирательной компании Яценко, Леонида Сергеевича Пупко, Андрей Николаевич ранее бывать не приходилось. А потому он с некоторым любопытством смотрел на дизайн помещения, интерьер, обстановку, и пришёл к неожиданному выводу: а в доме то пресловутого олигарха не так уж и шикарно. Точнее не так. Не броско, не вычурно. У кума и то более помпезно. Денег, что ли, жалко? Или сила привычки, жить в спартанских условиях?
— Приехал? — Даниил Леонидович вошёл в кабинет мягкой, кошачьей походкой, так, что гость его и не услышал. — Присаживайся. Рассказывай, с чем пожаловал.
— Да вот, хочу обсудить обстановку в стране.
— А что её обсуждать? — Кучерук достал бутылку минеральной воды, два стакана. «Ему докладывают о моём состоянии здоровья. — догадался Андрей Николаевич. — Есть, есть крысы в моём штабе». Президент налил в оба сосуда. — Нечего, Андрюша обсуждать то, что ты натворил. Его нужно просто прекратить, и забыть о нём.
— Если бы это было так просто сделать.
— А нужно было сначала думать, перед тем, как поднимать народ. Так что его успокоение лежит полностью на тебе. Ну, да ты у нас мастер по части митингов. Так что, как-нибудь да прикроешь своё мероприятие. — президент первым сделал глоток. — Можно не сразу. Скажем так: после официального объявления результатов.
Козаченко вскинул голову:
— И когда вы их собираетесь объявить?
— Завтра. А зачем откладывать в долгий ящик то, что можно сделать сегодня?
Козаченко нервно рванул узел галстука. И тут же скрестил руки на груди. Спокойствие. Никаких эмоций. «Папа» специально хочет вывести собеседника из себя.
— Даниил Леонидович, мы с вами работали вместе не один год. — с трудом произнёс первую фразу Козаченко. Дальше говорить стало легче, проще. — И всякое промеж нас случалось. Но мы всегда находили альтернативу, выход из любого создавшегося положения. Скажите мне, зачем вам нужен этот донецкий «крези»?
— Только без театра, Андрюша. Мне ваш спектакль, который вы разыграли с Литовченко, вот уже где сидит. — президент провёл ребром ладони по горлу. — Не волнуйся. Всё, что было раньше, я помню. В отличии от некоторых. И тебя хорошо знаю. Знаю также и то, что идея с Майданом не тебе принадлежит. И не тобой развивается. Верни всё назад, Андрюша, и тогда наша беседа будет иметь продолжение. А по поводу Яценко, скажу одно. Если бы ты не стал выкобениваться два года назад, когда меня своим отцом родным называл, а после выпендрёж устроил в парламенте, то сейчас бы ты сидел на его месте. Нет, захотелось решать по-своему, по-молодецки. Или то захотелось не тебе? А, Андрюша?
Козаченко промолчал.
— Мне лично наш донецкий, как ты его там дальше назвал…
— «Крези».
— Это дебил, что ли? Впрочем, не важно. Так вот, он мне не по душе. Да и премьером то я его ставил, как проходящую фигуру. Рассчитывал на то, что потрётся с полгодика, и слетит. Не выдержит того напряжения, что творится у нас в верхах. А мужичёк то оказался твёрдый. Лобастый. Смотри, как взял всех нас в оборот. Так что сейчас копья ломать не станем. Поговорим о другом.
— Он не сможет управлять Украиной. — настойчиво проговорил Козаченко. — Над страной весь мир смеяться будет. Он же два слова связать не в состоянии. Вы же сами видели.
— Ну и что? Никита Сергеевич матом слова связывал. И ничего, признавали. Андрей, ты тёрся там, куда теперь так стремишься, и знаешь: такие люди, как Яценко, для них экзотика. Когда сладенькое надоедает, тянет на солёненькое. Так что, он там вскоре будет, словно рыба в воде. А на твоём месте, я бы наладил с ним отношения. Не сейчас. Пусть эмоции схлынут. Осадочек упадёт. А он тебя примет. Чуть — что поможем. Я ведь буду рядом находиться. Недалеко. И ещё. Не вздумай выкинуть какого-нибудь фортеля. Я не насчёт завтрашнего заседания. Там тебе ничего не светит. Двести двадцать шесть голосов вы не наберёте. Ни коммунисты, ни социалисты не придут. А остальным и вовсе будет не до этого. Я имею в виду, конфронтацию с властями. Андрюша, мой тебе совет: накинь на Литовченко удавку, иначе он тебя до добра не доведёт. Ему терять нечего. Почти. А тебе есть. И ещё. Отправь своего грузина назад в Тбилиси. Хватит ему воду баламутить. У нас его вариант не пройдёт. — президент поднял стакан с водой и со стуком поставил его на стол. — Ступай, Андрюша. Думать ступай. И очень хорошо думать.
* * * 21. 45, по Киевскому времени
«Центральная избирательная комиссия назначила официальное объявление результатов второго тура выборов президента Украины на 23 ноября 200… года, на 15.00.
