С аппетитом позавтракав, отодвигая от себя пустую грязную посуду, Лесник, потянувшись, заверил ее:
— Не бойся, не забуду.
Глава 6
Встретив в аэропорту Вашингтона Арбата, прибывшего рейсом Аэрофлота из Москвы, Лесник, обменявшись
с ним приветствиями, улыбнувшись, поинтересовался: — Все-таки решил колонуть своего мистера Стивенсона?
— Считаю, что комбинация должна получиться, иначе и не прилетел бы, — подтвердил Арбат.
— Дай Бог, — пожелал ему успеха Лесник. Дружески обняв Арбата за плечи рукой, Лесник поинтересовался:
— Что будем делать сейчас? Едем ко мне домой или у тебя есть свои какие-нибудь планы?
— Не мешало бы сейчас позвонить домой Стивенсону. Надо поставить его в известность о моем визите.
— Это не проблема, лишь бы он не оказался в отъезде, — заметил Лесник, а потом, подумав, съязвил в
отношении себя: — Никак не отвыкну от достижений отечественного сервиса. Можешь звонить ему домой и не
беспокоиться, что его не будет дома, автоответчик запишет твое пожелание, которое интересующее тебя лицо
позже прослушает. Поэтому твой голос может послужить против тебя компрой, если ты свое требование
выразишь в неприличной, противозаконной форме.
— Я об этом как-то не подумал, — с удивлением заявил Арбат.
— Ничего страшного, садись в машину, подумай и подготовь заранее текст предстоящего разговора.
Минут пятнадцать Арбат корпел над текстом, а потом пошел звонить по телефону-автомату своему
«клиенту».
Лесник вовремя предусмотрел вероятность отсутствия Стивенсона дома, так оно получилось и в
действительности, а поэтому Арбату пришлось изложить свои требования автоответчику.
После окончания разговора Арбата по телефону-автомату Лесник, похлопав его рукой по спине, пошутил:
— Будем считать, что твоя операция началась.
— Началась-то началась, но я, наверное, один с ней не справлюсь, ты уж, Степанович, помоги мне ее
прокрутить до конца.
Лесник, остановившись, закурив сигарету и внимательно посмотрев на Арбата, сказал:
— Давай, Игорь, поговорим без свидетелей.
— Давай! — был вынужден согласиться Арбат.
— Ты понимаешь, я тут работаю по-крупному, имею связи среди миллионеров, да и с местной мафией
налажен неплохой контакт. Только позавчера мы семьями гуляли в ресторане с одним миллионером. Ты
представляешь, какие неприятные последствия наступят для меня, если моя личность всплывет в связи с твоим
удавшимся или неудавшимся шантажом? Газетчики любят смаковать такие новости, что, безусловно, отразится
на моем бизнесе. На связи с местными толстосумами мне можно будет сразу же поставить крест. Передо мной
будут закрыты двери всех приличных клубов, если я когда-либо вдруг пожелаю их посетить. Я с твоих пятидесяти
тысяч долларов не желаю иметь ни одного цента. Исходя из этого, подумай, какой мне понт ввязываться в твою
игру?
— А как же мне тогда быть, я так надеялся на тебя, — затравленно признался Арбат, понимая, что стоящую
перед ним задачу одному ни за что не решить. — Что же тогда мне делать, подскажи?
— Ты не паникуй, я еще не отказал тебе в помощи, а просто показал, в какое щекотливое положение ты меня
ставишь, предварительно не посоветовавшись со мной, тогда как времени у тебя для этого было вполне
достаточно.
— Я понял и буду считать себя твоим должником, если не откажешь мне в помощи.
— Вот это уже другой разговор. Будем считать, что я подключаюсь к твоему мероприятию, но с одним
условием: ты должен будешь делать только то, что я скажу, и от моего плана не отступишь ни на шаг. Если
завалишься, то меня нигде, ни при каких условиях не упоминай. Я тебе на воле больше пригожусь, но я думаю, что операция вшивая, и мы ее легко провернем. А вообще-то ознакомь меня с твоим планом, может быть, он
окажется путевым, и тогда нечего будет мне свою голову ломать.
— Я думал встретиться с американцем, побакланить с ним, а потом уж и определиться, — ошарашил своим
сообщением Арбат Лесника.
— С тобой, Игорек, не соскучишься, ты меня начинаешь удивлять, — недовольно пробурчал Лесник, — скажи
спасибо, что я за тебя думал эти два дня, так как предполагал, что я от тебя не откручусь и мне все равно
придется к тебе подписываться. Как я тебе сказал, моя помощь ничего не будет стоить. Со своим шофером я
рассчитаюсь сам, а Цыгану тебе придется несколько кусков отстегнуть от своих. Ему домой без навара
возвращаться как-то будет неприлично.
— А сколько ему дать?
— Когда дело провернем, ты сам решишь, чего он стоит. Я думаю, что он тебя не разорит в любом случае, —
успокоил Арбата Лесник.
Мистер Стивенсон возвратился с работы домой уже перед ужином. Переодеваясь в домашнюю более легкую
и свободную одежду, он включил автоответчик и услышал следующую запись: «Мистер Стивенсон, с вами
говорит ваш знакомый из Москвы, вы просили меня привезти вам товар на сумму в пятьдесят тысяч долларов, дали мне свою визитную карточку, чтобы я смог связаться с вами. Напоминать вам, при каких смешных
обстоятельствах мы познакомились, я думаю, не стоит, так как это было недавно и выветриться из вашей памяти
не могло. Когда и куда вам за товар привезти деньги, я позвоню попозже. Я остановился в одном из отелей Нью-
Йорка. Попозже ждите моего звонка. Ваш русский друг».
На этом запись прервалась. Прослушав запись несколько раз, мистер Стивенсон задумался: «Как этот
негодяй обманул меня в Москве! Отобрал полотна, деньги, да еще сфотографировал меня голым на фоне
ворованных картин, а теперь вот приехал и требует пятьдесят тысяч долларов за негативы порочащих меня
снимков. Конечно, требуемая русским сумма для меня незначительна, и ее можно выплатить, но до каких пор
этот русский будет меня дурачить? Может быть, мне самому тоже не мешает его как следует проучить? Найму
гангстеров. Они проучат его и заберут злосчастную пленку, но они могут запросить за свою работу тоже немалую
сумму, и неизвестно еще, получится ли у них что-либо с этим наглецом. Вдруг он фотопленку держит не при себе.
— Вспомнив содержание прослушанной записи, он отметил: — Ты смотри, как тонко вымогает он у меня деньги, якобы продает мне товар».
Его размышления прервал телефонный звонок. Подняв трубку, Стивенсон отрывисто, недовольно бросил:
— Слушаю!
— Если не ошибаюсь, то разговариваю с мистером Стивенсоном.
— Да! — прорычал Стивенсон.
— Вы с моим предложением ознакомились?
— Да! — вновь процедил сквозь зубы он.
— Мой товар нужен вам или нет? Будете его покупать или мне его продать другому лицу, скажем, представителю конкурирующей с вами фирмы?
— Я уже раньше вам говорил, что куплю его, и не надо меня шантажировать, — теряя терпение, возмутился
мистер Стивенсон.
— Вот и хорошо, что мы так быстро с вами договорились. Я остановился в одном отеле, который пока
воздержусь вам называть. Думаю, вам надо будет подъехать ко мне часам к десяти с деньгами, учтите, стоимость авиабилетов, на которые мне приходится тратиться, за ваш счет.
— Согласен! Куда привезти деньги — Нью-Йорк большой.
— Я вам завтра позвоню дополнительно, — осторожничая, сообщил ему русский.
— Мне в Нью-Йорк тоже придется выехать заблаговременно, — заметил Стивенсон, а поэтому звоните мне
туда в клуб «Белая лилия» так часам к восьми. — Он назвал номер телефона клуба.
— Все ясно! До связи! О’кей! — услышал он голос русского, прервавшего связь.
Позвонив на телефонную станцию, он узнал, что звонили ему из Филадельфии из автомата. Забыв об ужине, он стал строить план встречи с русским: «Поеду к нему в отель и прихвачу с собой трех-четырех своих парней.
Отдам русскому портфель с деньгами, получу фотопленку, проверю, что она настоящая, а потом мои парни
отнимут у него портфель с деньгами и намнут ему бока, чтобы впредь не думал, что умнее всех. Можно его
раздеть догола и тоже сфотографировать, чтобы он почувствовал себя в моей шкуре, — но от осуществления
последнего варианта он отказался. — Что, я такой подонок, как он, чтобы так низко размениваться, — сдержал он
себя такой мыслью. — А вдруг он не один? Тогда мой план может не осуществиться, — мелькнула у него
осторожная мысль, но Стивенсон отбросил ее в сторону. — Русский требовал, чтобы я оплатил ему стоимость
проезда в оба конца одного человека. Везти сюда своих дружков ему будет накладно, так как тогда из пятидесяти
тысяч долларов ему ничего не останется, все уйдет на оплату дороги. Он один, — решил он убежденно. — Мне
дома сами стены помогают и дают возможность наказать наглеца».
