– Опять ты со своей паранормальной терминологией, Ольга! Нет уж, уволь: флюиды не по моей части. Ты мне дай лучше факты, а там уж я тебе скажу – понимаю или нет.
Подавив тяжелый вздох, сестра начала излагать мне содержание своего разговора с Бабанским. В результате мой деловой блокнот пополнился еще одной исписанной страничкой, а моя голова – целым роем мыслей.
Пожалуй, Ольга Андреевна с ее «флюидами» и «аурами» – тьфу! – попала в точку. Артем Бабанский в самом деле боялся. Потому что ему было чего бояться!
– Ладно, разминка закончена, сестренка. – Я захлопнула блокнотик. – Пора заняться серьезным делом.
– Ура! Так ты согласна, Поленька? Я знала, знала!
Стараясь сохранить лицо «старшего партнера» в строгости, я стряхнула Ольгу со своей шеи.
– Прекрати это ребячество! Я сказала – «серьезным делом», моя дорогая. А дело Уткина может оказаться гораздо серьезнее, чем ты себе представляешь!
Теперь пришел мой черед рассказывать – то, что мне удалось узнать от Жоры Овсянникова. Правда, вытянуть из него удалось немногое – да и то под слишком высокие «проценты»… И однако, из того, что я с таким трудом наскребла по сусекам следственного управления, пожалуй, можно было попытаться кое-что испечь.
В самом начале этого делового повествования мне пришлось выдержать бурю мощностью баллов этак в десять-одиннадцать. Когда я всего лишь намекнула Ольге Андреевне, что Стасик Уткин, ее покойный кумир, вовсе не годился на роль героя-правдоборца, а скорее даже наоборот, – она устроила настоящую истерику. И даже рискнула поставить под сомнение наработки следствия вообще и профессиональные способности майора Овсянникова в частности: небывалый случай! Однако я довольно быстро усмирила этот «бунт на корабле», пригрозив вообще отменить большое плавание за сокровищами и разогнать команду.
– Итак, – подытожила я, когда солнце уже скрылось за деревьями парка, – мы имеем на выбор несколько версий. Версия первая: смерть Уткина никак не связана с криминалом. В ее пользу говорят по крайней мере два «убойных» факта: во-первых, причина смерти до сих пор не установлена, во-вторых, нет вообще никаких доказательств, что на даче журналиста совершено убийство. Кроме трупа, естественно. Но до тех пор, пока не выяснится, каким именно путем этого парня отправили на тот свет, эта улика останется косвенной.
– Ничего себе «косвенная»… Послушай, Полина! – Ольга Андреевна все еще была настроена критически. – Тебе не кажется странным, что они все еще не выяснили причину смерти? Ведь уже третьи сутки идут!
– Дорогая моя, это кажется странным не только тебе!
Хотя Овсянников говорил на эту тему очень неохотно, я все-таки усекла: это главное, что их мучает, как шило в заднице. Да оно и понятно! Сама посуди: не установлена причина – значит, нет и убийства. Рапорты с обещаниями следуют один за другим, а похороны все откладывают и откладывают. Начальство требует результатов, общественность наседает, «четвертая власть» каждый день смешивает милицию с дерьмом… А тут еще на носу губернаторские выборы… Брр! Мне даже жалко стало Жору: он за эти дни прямо осунулся, на себя стал не похож.
– Но что же медики-то? Есть же всякие суперсовременные экспертизы, техника…
– Да в том и дело, что ничего они не показывают, все эти «суперсовременные»! Никаких следов токсических примесей в организме – ну, ядов то есть. Только приличная доза алкоголя – приличная, но, опять же, не смертельная. Все внутренние органы в полном порядке, не говоря уж о внешних повреждениях. Все чисто! Получается так, будто абсолютно здоровый человек заснул, а проснуться почему-то не смог. Но почему?…
– Прямо какая-то медицинская головоломка! – пожала плечами сестра.
– Точно. Только мы с тобой решать ее не будем: пусть головы ломают судмедэксперты. Тем более, что никто в силовых ведомствах версию случайной смерти всерьез не принимает. Стас Уткин был не та фигура, чтобы умереть случайно. И вот тут возникает версия номер два: Лидочка Уткина, королева красоты. Не могла ли она как-нибудь поспособствовать, чтоб муженек в расцвете лет сыграл в ящик? На первый взгляд, это выглядит как полнейший абсурд, но на второй – не так уж глупо. Во всяком случае, у милиции эта версия в работе, и нам тоже сбрасывать ее со счетов не стоит.
– Убийство из мести: покойный супруг отказался купить женушке очередной брильянтик, а она подсыпала ему львиную дозу сонных порошков. Вот было бы здорово!
– Размечталась… Это было бы не просто здорово, а слишком здорово, таких чудес не бывает! К тому же сонных порошков никто Уткину не подсыпал. Ладно, Лидусю я беру на себя, поскольку она все-таки моя клиентка. К ней мы еще вернемся, а пока… Пока наиболее жизнеспособной выглядит версия номер три: заказное убийство. Если предположить, что тележурналиста «заказали» его высокие покровители, то многое сразу становится на свои места.
– Ой, Полина, какое там «на свои места»… Как хочешь, а я не верю, что Стасик был одним из этих, которые продаются и покупаются с потрохами. Вот не верю и все тут!
– Пожалуйста, можешь не верить. Только факты – упрямая вещь, они от твоей веры не зависят. Есть кое-какие документики, оперативные данные…
– Какие, ну, какие?
– Ольга, не будь дурочкой! Разве Овсянников выложит подробности? Это же тайна следствия! Да этот зануда нипочем не расколется, как бы я его ни охмуряла – разве что вкатить ему «сыворотку правды»! Одним словом, рыльце у покойника было в пушку – это факт. В общих чертах, дело обстояло так. Уткин вместе с другими журналистами, калибром помельче, обслуживал преступную группировку Лени Крысы. Своими репортажами, передачами он умело создавал ей имидж одной из самых мощных и влиятельных в Тарасове – что, в общем-то, соответствует действительности.
– Полина… Постой, Полина!
Голос у Ольги Андреевны звенел. В уголках ее глаз заблестели слезинки.
– Как ты можешь так говорить, ведь ты же ничего не знаешь! Стас обслуживал группировку Крысы… Да большей глупости я в жизни не слышала! Эту «лапшу» вы с Жорой вешайте другим, но не мне! Меня вам не обмануть. Это ты ничего не смотришь, а я… Я ни одной уткинской программы не пропускала, а когда телевизор испортился, к соседям стала бегать Христа ради – чтоб только пустили «Презумпцию виновности» поглядеть! Да Стас, он… Он же ненавидел этого Крысу лютой ненавистью! Он его клеймил позором…
– То-то Ленчику икалось! Да это, моя дорогая сестренка, самое обычное промывание мозгов – вот что это такое! Слыхала такой термин – «информационная война»? Мне Жора недавно одну статейку подсунул на эту тему: очень занимательное чтиво! Я сначала подумала, что это туфта какая-то, вроде твоей парапсихологии. А сегодня поняла: то, что делают такие вот уткины и им подобные, это и есть самая настоящая информационная война против своего народа! С помощью современных технологий они зомбируют общественное мнение, заставляют его поверить в любую лажу. Ну, например, что журналист Уткин есть непримиримый борец с организованной преступностью. Хотя на самом деле он состоит на службе у этой самой преступности и кормится у нее с руки!
– Прекрати читать мне лекции! При чем тут информационные войны?! Стас не мог так притворяться. Он приглашал в передачу людей, которые рассказывали о бандитских нравах Крысы, о зверствах его головорезов…
– Чтобы нагнать страху на непокорных: смотрите, мол, то же и с вами будет!
– Неправда! Он снимал сюжеты о разных громких делах, проводил собственные расследования, даже однажды сам раскрыл дерзкое ограбление магазина в Южном – помнишь, я тебе рассказывала? Это сделали ребята Крысы, и Стас их разоблачил!
– Мелкие сошки, «шестерки»! Они засыпались на чем-то, и Ленчик пожертвовал ими. Он часто так делал, чтобы крупная рыба могла охотиться спокойно. А тут он сразу убил двух зайцев: надо же и Стасу Уткину отрабатывать свою репутацию «непримиримого», а то лохи верить перестанут! Кстати, если ты так хорошо знаешь творчество своего кумира, то должна помнить: в том деле с магазином кое-что осталось неясным. Как Уткин вышел на этих налетчиков? Ага: не знаешь. Ведь сам он так и не объяснил публике ничего! Может быть, кто-то из этих грабителей заложил своего пахана? Может, как это часто случается, от одного преступления потянулась ниточка дальше – к другим делишкам Крысы, к самому главарю? Да ничего подобного! Полный облом, а почему? Да потому, что все это «разоблачение» было срежиссировано самим Леней Крысой!
На Ольгу было жалко смотреть. Надо же: так переживать из-за пустяка! Сестренка страдальчески заломила руки:
– Послушай, но этого просто не может быть! Все это слишком чудовищно, чтобы быть правдой!
– Нет, это ты меня послушай! – перебила я мягко, но решительно. – Понимаю, что тебе неприятно слышать горькую правду о своем любимчике, тем более после его смерти, но… Тут уж ничего не поделаешь: раз мы решили взяться за это дело и довести его до конца, мы должны исходить не из мифов, а из суровой реальности. Стас Уткин был никаким не «честным» и не «свободным», а самым обычным ангажированным журналистом. Я думаю, даже не самым плохим из них: возможно, он и не догадывался о своей истинной роли, его просто использовали. Но как бы там ни было, свою долю в «бизнесе» Лени Крысы он получал – в виде всевозможных премий и грантов – и хлеб свой отрабатывал исправно. И это мы с тобой должны учитывать, если мы хотим… Эй, Оля!
