А Иван Петрович проникновенно уставился на Сапрыкина и проговорил:
– Жалко мне тебя, Игнат... это сколько же тебе будет, когда ты на свободу выйдешь?
Он что-то посчитал про себя, шевеля губами, и сочувственно сообщил:
– Пятьдесят шесть лет тебе будет. Ну, не то чтобы совсем старик, но типа того. Не будет в тебе, Игнат, прежнего молодого задора. А учитывая среднюю продолжительность жизни пьющих мужчин, ты и вовсе можешь не выйти...
– Это как же ты считаешь, начальник? – всполошился Игнат. – За сельпо больше трояка не дадут, а мне сейчас сорок один... откуда же ты пятьдесят шесть насчитал?
– За сельпо – согласен, трояк, хотя, учитывая твои прежние художества, могут и добавить как рецидивисту. Но я не про сельпо, я про убийство господина Баруздина...
– Опять ты мне этого гада шьешь! – возмутился Игнат. – У меня же алиби!..
– Новые факты в этом деле вскрылись, Сапрыкин! – строго проговорил капитан. – Новые и очень существенные факты. Что ты имеешь мне сказать насчет денег?
– Каких таких денег? – Игнат заморгал, как будто ему в глаза попал песок. – Не знаю ни про какие деньги!
– А Ангелина знает! И все нам чистосердечно сообщила! Как ты ей эти деньги показывал и как она их у тебя на правах жены конфисковала... Откуда ты взял эти десять тысяч?
– Вот зараза Гелька! – воскликнул Сапрыкин. – Ну же и зараза! Сама у меня все подчистую вымела, и сама же на меня настучала! И между прочим, начальник, там не десять тысяч было, а целых одиннадцать восемьсот. Двести рублей я, пока к ней шел, потратил – надо было немножко принять для бодрости, и опять же друзей встретил...
– Десять или одиннадцать – это никакой роли не играет, – отмахнулся капитан.
– Как это не играет? – возмутился Игнат. – Это, может, начальник, тебе не играет, а мне очень даже играет! Это же сколько на тыщу восемьсот можно водки купить? Или других напитков соответствующей крепости...
– Слушай, Сапрыкин, не отвлекайся на посторонние предметы!
– А я и не отвлекаюсь! Я тебе, начальник, вот что скажу – это, выходит, Гелька тебя насчет этих денег обманула. Сама взяла одиннадцать восемьсот, а тебе сказала, что десять!
– Ты мне, Сапрыкин, зубы не заговаривай! – воскликнул в сердцах капитан Белкин. – Я тебе что говорю – объясни мне насчет происхождения этих денег!
– Какое еще происхождение? – забеспокоился Игнат. – Происхождение у меня самое рабоче-крестьянское... мамаша моя была доярка, а насчет папаши вообще ничего не известно...
– Я имею в виду, Сапрыкин, – откуда у тебя эти деньги появились. Украл, что ли?
– Зачем украл! – обиделся Игнат. – Игнат Сапрыкин не вор, кого хочешь спроси! Вот хоть Иваныча! – И он показал на участкового, который как раз в это время показался в дверях с сумкой, в которой мелодично звякали бутылки.
– Ага, не вор! – хмыкнул Иваныч. – Сельпо ограбить – это пожалуйста, а воровать – ни Боже мой!
– Иваныч, дак ты пиво принес! – оживился Сапрыкин.
– Принес-то он принес, – перебил его капитан. – Только пока не скажешь, Сапрыкин, откуда деньги взял, – не видать тебе этого пива как своих ушей!
– Ты же обещал, начальник... – заныл Игнат.
– Мало ли что обещал! Если тебе сейчас дать пиво – ты вообще будешь потерян для общества. Так что сперва говори, где взял те одиннадцать тысяч, а после – пиво! – И Белкин заманчиво побренчал бутылками.
– Не одиннадцать, а двенадцать! – поправил его Игнат.
– Не зли меня, Сапрыкин! Где ты эти деньги взял?
– Дак он же мне их сам дал!
– Кто – он? Покойный Баруздин? – переспросил капитан.
– Ты что, начальник! – Игнат испуганно перекрестился. – Как это покойник может деньги дать? Я бы у покойника и не взял... этот мне дал прораб его!
– Прораб? – удивленно переспросил Иван Петрович. – Олег Щеглов, прораб Баруздина? За что же он тебе дал такие деньги? Чтобы тебя из имения спровадить?
– Почему – спровадить?! – обиделся Игнат. – Наоборот, чтобы я к ним пришел и шум устроил. А потом чтобы кошку эту лысую придушил. После того еще добавить обещал, да только я не стал с кошкой связываться, пожалел животину...
– Ох ты, какой сердобольный! – перебил его участковый. – Никого ты, Сапрыкин, не пожалел! Ты просто с дружками на дело пошел, вот и забыл про эту кошку!
– Постойте! – Капитан Белкин переводил взгляд с Игната на Иваныча. – Сапрыкин, ты ничего не путаешь? Прораб Щеглов дал тебе денег, чтобы ты устроил скандал в имении Баруздина?
– Ну, – односложно подтвердил Игнат и жалобно уставился на сумку с пивом.
– А потом велел задушить хозяйскую кошку?
– Ну, – повторил Сапрыкин. – Кошка у них ненормальная, лысая... а все-таки жалко... вообще, мужики, может, хватит про кошку? Пиво-то греется...
– Подожди со своим пивом! – отмахнулся капитан. – Это что же выходит? Это ерунда какая-то выходит! Говоришь, деньги взял, а кошку не тронул?
– Стану я с кошкой связываться! Я их, этих кошек, и в детстве-то не трогал! Не было у меня такой привычки!
– А кто же тогда кошку придушил?
– А вот это, начальник, не ко мне вопрос. Ты же знаешь, я там вообще не был. Я в это время сельпо с друзьями брал...
– Что же это выходит? – повторил Иван Петрович растерянно.
– Это выходит, что нужно того прораба срочно за жабры брать! – подхватил участковый.
– А пиво-то, мужики, пиво! – простонал Сапрыкин полным страдания голосом.
Через полчаса «козлик» Ивана Петровича который уже раз за день затормозил перед домом покойного Баруздина.
На крыльце стояла Надежда Николаевна. Увидев капитана, она не без ехидства осведомилась:
– А вы опять к нам? Видно, понравилось вам здесь! Может, поговорить с Марианной Васильевной, чтобы комнату для вас приготовила?
– Может, и придется, – отозвался капитан, не поддержав легкомысленный тон Надежды. – Вы вот лучше скажите, где сейчас Олег Щеглов, прораб этот? Вы ведь, кажется, все знаете, все замечаете!
– И не вижу в этом ничего зазорного! – фыркнула Надежда. – Наблюдательность – это ценное качество...
– Если бы вы в милиции работали – цены бы вам не было, – согласился Иван Петрович. – Но вы, извиняюсь, кем служите?
– Можете не извиняться. – Надежда поскучнела. – Я сейчас вообще-то не работаю. Муж настоял...
– Домашняя хозяйка, значит? – почему-то обрадовался Белкин. – «И на весь крещеный мир приготовила бы пир...» А при варке щей и приготовлении котлет по-киевски наблюдательность не очень нужна! Ну так как – видели Щеглова?
– Я же домашняя хозяйка, – фыркнула Надежда, – так что могу вам только насчет щей или кулебяки что-нибудь посоветовать! – И она повернулась, намереваясь удалиться в дом.
– Ну постойте, Надежда Николаевна! – окликнул ее капитан. – Я не со зла. Нервничаю просто, дело, знаете, такое запутанное... Так не видели прораба?
– Час назад он был в мастерской. Знаете, эта пристройка, где всякие инструменты сложены... Я видела, как он оттуда выходил. А уж куда потом делся... – Надежда бросила взгляд на окна дома.
У Алисы по-прежнему было зашторено, у Олега окно распахнуто, и рама хлопала на ветру.
– Куда же вы? – встрепенулась Надежда, видя, что капитан Белкин, не дослушав ее, устремился к мастерской, и припустила за ним.
В мастерской, как и предупреждала Надежда, прораба не оказалось.
Не было его и в доме, и в обсерватории. Не было ни в саду, ни в гараже. Когда в этом самом гараже не оказалось и его машины – темно-синего «фольксвагена», – Иван Петрович всерьез забеспокоился.
Он поговорил со всеми домашними. Надежда сообщила, что час назад видела Олега выходящим из мастерской.
Алиса заявила, что после разговора с капитаном и той ужасной сцены, что случилась потом (при этом она красноречиво посмотрела на Надежду), она приняла успокоительное и заснула. Потом проснулась, потому что очень хотелось пить, и Олег принес ей воды, поскольку Марианну было не докричаться (снова красноречивый взгляд в сторону Марианны Васильевны).
Алиса была бледная, лицо помятое, она едва отвечала капитану, морщилась и потирала лоб, так что даже Надежда поверила, что она и вправду крепко спала все это время. Разумеется, уточнить, когда она видела Олега, Алиса не сумела.
Марианна Васильевна сообщила, что минут сорок назад видела из окна кухни, как Олег шел к гаражу. И наконец Павел, заикаясь от стеснения, поведал, что примерно полчаса назад видел, как синий «фольксваген» выехал за ворота имения.
– Значит, сбежал! – проговорил Иван Петрович, изо всех сил хлопнув кулаком по каменной балюстраде, так что впечатлительная Марианна Васильевна невольно вздрогнула. – Сбежал, проходимец! А ведь я четко сказал, чтобы никто не покидал дома! А он все же сбежал, тем самым косвенно подтвердив свою вину... Ну ничего, далеко не убежит!
– Батюшки! – Марианна Васильевна всплеснула руками. – Это что же, выходит, Олег...
– Очень может быть! – сдержанно ответил капитан.
– Неправда! – закричала вдруг Алиса. – Никуда он не сбежал, он за сигаретами поехал, у меня сигареты кончились! Он вернется! Он не мог так со мной поступить!..
