из пассажиров. — Это очень опасно!
— Пожалуйста, не волнуйтесь! — постарался успокоить его Игорь Петрович. — Это всего лишь маленький белый медвежонок. Его зовут Снежок.
— Вот вам пассажир номер пятнадцать, — пошутил один из летчиков, — прошу любить и жаловать! А сейчас прибудут еще пассажиры!
— Как — еще?!
В это время в дверь самолета втащили два ящика — один с голубями, другой — с темно-бурым, мохнатым зверем, длинный хвост которого яростно бил по решетке.
— Это Роза. Росомаха, — сказал Игорь Петрович, помогая грузчикам поудобней установить клетки.
— Именно Розы нам и не хватало! — сказал один из пассажиров.
Пассажиры были несколько смущены. Никому из них никогда не приходилось летать с такими соседями.
— Это подарки, которые мы везем в Индию, в Мадрасский зоопарк, — объяснил Игорь Петрович.
Клетки прикрыли брезентом. Медвежонок затих. Перестала возиться Роза. Умолкли голуби. Они сидели парочками в трех отделениях ящика: два — белых, два — белых с коричневыми крыльями, два — с серыми.
Пассажиры заняли свои места, и самолет пошел на взлетную площадку.
Вскоре в самолете наступила полусонная тишина. Загорелись синие контрольные лампочки. Пассажиры, привыкшие к частым воздушным путешествиям, крепко уснули. Остальные задремали. Задремал в своем кресле и Игорь Петрович.
Но минут через двадцать, на высоте две тысячи метров, опять раздался беспокойный: рев медвежонка.
Пассажиры заволновались.
Игорь Петрович вскочил с места и подошел к клетке Снежка. Медвежонок забился в угол и жалобно рычал. В соседней клетке завозилась Роза: она встала на лапы, выгнув спину. Зашевелились в своей клетке и голуби.
— Ну что ты, Снежок? Чего ты испугался, глупенький? — говорил Игорь Петрович, присев возле клетки.
Снежок, видно, узнал знакомый голос и подошел к решетке.
Еще в Москве, задолго до предстоящего путешествия в Индию, Игорь Петрович по нескольку раз в день заходил на площадку молодняка, Он сам давал еду Снежку, сам выпускал его по утрам из клетки, а по вечерам впускал обратно.
Приучать к себе Розу Игорь Петрович не пытался. Росомаха была поймана в Сибири уже взрослой, и подружиться с ней было нельзя. Снежок — другое дело. Постепенно он все больше привыкал к директору, а директор все лучше узнавал повадки и привычки Снежка.
И сейчас Игорь Петрович знал, что нельзя успокоить медвежонка только ласковым словом. Снежок продолжал рычать, просовывая в решетку то нос, то лапу.
— Подожди, Снежок! — сказал Игорь Петрович, доставая из сумки кусок вареного мяса с косточкой. — На, бери!
Медвежонок жадно схватил кость и забился в угол клетки. Теперь он уже не рычал, а довольно посапывал. Он ел.
Успокоить Снежка — полбеды. Успокоить пассажиров оказалось куда труднее!
Остаток ночи и весь следующий день Игорь Петрович почти не отходил от клеток. Росомаха и голуби не обращали на него никакого внимания. Зато Снежок в присутствии Игоря Петровича вел себя спокойнее: он даже подставлял к решетке уши, чтобы приласкаться.
К вечеру самолет прилетел в Ташкент. Уставшие пассажиры вышли из кабины и, как всегда, облегченно вздохнули, почувствовав под ногами твердую землю.
Потом выгрузили клетки. Снежок и Роза отнеслись к этому событию довольно равнодушно. Развалившись на дне клеток, они не обращали никакого внимания ни на зеленое поле аэродрома, ни на окруживших их людей. Голуби на радостях заворковали.
— Неужели ваш медведь не рад, что попал на землю? — удивился один из пассажиров. Видно, сам он впервые летел на самолете и с трудом перенес воздушное путешествие.
— Снежок знает, что наш рейс еще не окончен, — пошутил Игорь Петрович. — Нам еще лететь да лететь. Ну, а кроме того, Снежок не боится. Ему не впервые быть в воздухе.
— Странно! — сказал пассажир.
Он не знал, что всего лишь три месяца назад Снежка привезли на самолете с далекой Чукотки.
Через несколько минут Игорь Петрович был уже в почтовом отделении аэропорта. Он отправлял две срочные телеграммы.
«Прилетели Ташкент. Все порядке», — писал он.
О Снежке и его компаньонах беспокоились и в Москве и в далеком индийском городе Мадрасе.
Самолет летел из Ташкента в Кабул. Вот внизу появилась желтая, мутная Амударья. Чуть левее вдоль берега потянулись крыши домов. Это старинный узбекский город Термез, что стоит почти на самой границе.
Самолет сделал круг над аэродромом и пошел на посадку. Последняя посадка на советской земле. Еще час полета, и пассажиры будут в столице Афганистана — Кабуле.
В кабину самолета пришли пограничники. Предстояла проверка документов. Пассажиры достали красные с золотым советским гербом книжечки — заграничные паспорта. Достал свой паспорт и Игорь Петрович.
И только у восьми пассажиров не оказалось заграничных паспортов: у Снежка, Розы и голубей. Вместо паспортов Игорь Петрович протянул пограничникам ветеринарные удостоверения.
— «Белый медведь. Кличка Снежок… Росомаха Роза, родилась в Сибири… Голуби. Порода — чайки…» — прочел один из пограничников и улыбнулся. — Для таких важных пассажиров придется сделать исключение — пропустить через границу без паспортов.
Все в порядке. Можно лететь!
— Не забудьте надеть кислородные приборы! — предупреждает летчик.
Впереди — самый трудный участок пути. Предстоит пролететь над высокими горами Афганистана. Самолет набирает высоту: две тысячи метров, две с половиной, три…
Высота все увеличивается: три с половиной тысячи, четыре, четыре с половиной… Дышать становится труднее.
Каждое пассажирское кресло снабжено кислородным прибором. Пассажиры натягивают кислородные маски.
Игорь Петрович тоже надевает маску, а сам беспокойно поглядывает в противоположный конец кабины: «Как там Снежок? Как Роза? Как голуби? Ведь им не наденешь кислородных приборов!»
Самолет летит уже на высоте пяти тысяч метров. Внизу — горы. На горных вершинах белеет снег. В самолете прохладно.
Игорь Петрович не выдерживает, снимает маску и подходит к клетке Снежка.
— Ну, как ты?
Снежок стоит у решетки. Он внимательно рассматривает яркий ковер, постеленный на полу.
Роза дремлет на дне клетки. Голуби клюют зерно.
Игорь Петрович возвращается на свое место и надевает маску. Так повторяется несколько раз.
Проходит тридцать, сорок минут. Самолет покачивает, болтает из стороны в сторону. Настала полоса воздушных ям. Пассажиры плотней прижимаются к креслам. Медвежонок даже не ложится. Он радуется наступившей прохладе и не замечает болтанки. Никто не смотрит на зверей и голубей. Никто не удивляется. Удивляется только Игорь Петрович. Он продолжает ходить между своим креслом и клетками.
Проходит еще десять минут, и наконец самолет резко идет на снижение. Игорь Петрович протягивает медвежонку кусок сахару. Снежок — не большой сластена, но от сахара не отказывается. Розе достается кусок сырого мяса.
Пассажиры снимают кислородные маски и довольно улыбаются.
Болтанка кончилась.
Съев сахар, Снежок облизывается, зевает и лениво укладывается
