Потом шевалье Тиалис быстрым движением закинул на плечо ранец и взрезал промасленную ткань обшивки цеппелина. Рядом с ним леди, сидя на своей стрекозе, направляла её в узкий просвет навстречу порывам ветра, бившим в бока цеппелина.
Длинные хрупкие крылья стрекозы задрожали, когда она протискивалась в отверстие, но потом создание охватила радость полёта, и она нырнула в воздушный поток.
Стрекоза Тиалиса тоже бросилась навстречу быстро сгущавшимся сумеркам, и через пару секунд он нагнал Леди Салмакию в бурном воздухе.
Они взвились вверх среди ледяных потоков, за пару секунд сориентировались и полетели к долине.
Вот как обстояли дела с наступлением темноты.
Лорд Азраил мерил шагами свою адамантовую башню. Всё его внимание было сосредоточено на фигурке, склонившейся над рудным резонатором, все другие сообщения он игнорировал, все его мысли были сконцентрированы на новостях, исходивших из каменной коробочки, стоявшей под лампой.
Король Огунве в кабине своего гироптера быстро составлял план противостояния замыслам Суда Благочиния, о которых он только что, не выходя из гироптера, узнал от галливеспианца. Навигатор нацарапал на листе бумаги какие-то цифры и передал его пилоту. Главное сейчас была скорость: высадить свои войска первыми означало получить преимущество. Гироптеры были быстрее цеппелинов, но всё ещё отставали от них.
В цеппелинах Суда Благочиния швейцарская гвардия проверяла готовность снаряжения.
Их арбалеты били насмерть больше чем за пятьсот ярдов, в минуту лучник мог зарядить и выпустить пятнадцать стрел. Спиральные наконечники из рога сообщали стреле вращение и делали оружие точным, как винтовка. И, конечно, большим преимуществом арбалетов иногда была их бесшумность.
Миссис Коултер не спала, лёжа у входа в пещеру. Золотая обезьяна была беспокойна и расстроена: с наступлением темноты летучие мыши покинули пещеру, и мучить было некого. Обезьяна рыскала возле спального мешка миссис Коултер, размазывая по стене пещеры светлячков своим маленьким крючковатым пальцем.
Почти так же беспокойна была Лира, лежавшая на полу в глубоком-глубоком сне, погружённая в забытье снадобьем, которое в неё час назад влила мать. У неё был жар. Ей уже давно снился один сон — вот и сейчас её грудь и горло сотрясали тихие всхлипы жалости, ярости и её неповторимой решимости, а Пантелеймон сочувственно скалил хорьи зубы.
А недалеко оттуда Уилл и Ама шли к пещере по лесной тропинке под качающимися на ветру соснами. Уилл попытался объяснить Аме, что он собирается делать, но её дэймон ничего не понял. А когда Уилл прорезал окно и показал ей, она чуть не упала в обморок от страха. Она отказалась отдать ему порошок или сказать, как его использовать, и чтобы она не отстала, Уиллу пришлось двигаться спокойно и говорить потише. В конце концов ему пришлось просто сказать: «Иди за мной, очень тихо» и надеяться, что она так и сделает.
Йорек в своей броне держался где-то неподалёку, готовый задержать солдат, которые высадятся из цеппелинов, и выиграть время для Уилла. Но ни Уилл, ни Йорек не знали о приближении войск лорда Азраила. Время от времени ветер доносил до слуха Йорека отдалённый стрёкот, но ему был знаком только звук двигателей цеппелинов, а шума вертолёта он никогда не слышал и потому не мог узнать.
Об этом им мог бы сказать Балтамос, но его вид тревожил Уилла: с тех пор, как они нашли Лиру, ангел снова стал печален. Он был молчалив, рассеян и угрюм. А из-за этого стало трудно разговаривать с Амой.
Остановившись на тропинке, Уилл спросил, обращаясь к пустому месту:
— Балтамос? Ты здесь?
— Да, — безучастно ответил ангел.
— Балтамос, пожалуйста, оставайся со мной. Будь рядом и предупреждай меня о любой опасности. Ты мне нужен.
— Я ещё не покинул тебя, — сказал ангел.
Больше Уилл ничего не смог от него добиться.
А высоко над долиной среди мощных воздушных потоков парили Тиалис и Салмакия, пытаясь разглядеть пещеру. Стрекозы слушались всадников беспрекословно, но их тела не были приспособлены к холоду, к тому же их били яростные порывы ветра.
Всадники направили их вниз, под прикрытие деревьев, и полетели от ветки к ветке, пытаясь сориентироваться в быстро сгущающихся сумерках.
В лунном свете на ветру Уилл и Ама сколько могли поднялись по скале, стараясь, однако, не быть замеченными из пещеры. Они остановились за густым кустом, росшим у тропинки, и Уилл прорезал в воздухе окно.
Уилл смог найти только один мир с таким же рельефом скалы, как здесь: это была каменистая пустыня. Луна смотрела с усыпанного звёздами неба на белую, как кость, землю, по которой в полной тишине ползали, стрекоча и попискивая, маленькие насекомые.
Ама вошла за ним, отчаянно показывая фиги всем дьяволам, которые, должно быть, прятались в этом жутком месте. Её дэймон, сразу приспособившись к новому миру, стал ящерицей и засеменил по камням. Уилл понял, что есть проблема: белые, как кость, камни, ярко освещённые луной, в пещере миссис Коултер засияют, как лампа.
Придётся быстро открыть окно, втащить в него Лиру и сразу закрыть проход. А разбудят они её в этом мире, так безопаснее.
Остановившись на сияющем склоне горы, он сказал Аме:
— Всё должно быть очень быстро и абсолютно бесшумно. Ни звука, ни даже шёпота.
Она была напугана, но всё поняла; она раз десять проверила нагрудный карман: на месте ли пакетик с порошком. Они с дэймоном столько раз репетировали свои действия, что точно смогут проделать всё в полной темноте.
Они снова пошли вверх по белым камням, Уилл тщательно отмерял расстояние, пока остановился, решив, что отсюда они попадут достаточно глубоко в пещеру.
Он взял нож и прорезал самое маленькое окно, сквозь которое можно было что-то разглядеть, не больше кружка, очерченного большим и указательным пальцами.
И быстро, чтобы не впустить в пещеру лунный свет, припал к отверстию глазом. Так и есть, он всё верно рассчитал. Впереди сквозь вход в пещеру виднелся кусочек звёздного неба. Уилл увидел очертания спящей миссис Коултер и золотого дэймона рядом с ней. Он видел даже, как поверх спального мешка мотается хвост обезьяны.
Приблизившись к окну и взглянув немного в сторону, он увидел камень, за которым лежала Лира. Но саму её он не видел. Может, он подошёл слишком близко? Он закрыл окно, отошёл на пару шагов назад и открыл новое.
Её там не было.
— Слушайте, — сказал он Аме и её дэймону, — женщина её перенесла, и я не вижу, где она. Мне придётся войти, найти её в пещере и сразу прорезать окно обратно.
Так что отойдите, не мешайтесь, чтобы я случайно вас не порезал. Если я там почему-нибудь там застряну, возвращайтесь к другому окну, где мы вошли, и ждите там.
— Мы оба должны пойти, — сказала Ама, — я знаю, как её разбудить, а ты нет. И пещеру я знаю лучше, чем ты.
На лице у неё было написано упрямство, губы собрались в ниточку, а кулаки были сжаты. У её дэймона-ящерицы вокруг шеи появился и медленно раздулся гребень.
Уилл сказал:
— Ну ладно. Только проходим быстро и абсолютно бесшумно, и ты делаешь, как я скажу, сразу же, поняла?
Она кивнула и снова пощупала свой карман, проверяя, на месте ли снадобье.
Уилл прорезал небольшой проход невысоко от земли, заглянул в него, быстро расширил и мигом прополз в него на четвереньках. Ама тотчас же последовала за ним, так что окно в общей сложности оставалось открытым меньше десяти секунд.
Они и птица-Балтамос притаились за большим камнем, приглядываясь к темноте пещеры, непривычной после лунного сияния другого мира. И звуков здесь было гораздо больше: громче всего шумел в кронах деревьев ветер, но и был и другой звук, потише. Это был рёв мотора цеппелина, и он раздавался недалеко.
Сжимая в правой руке нож, Уилл успокоился и огляделся.
То же сделала Ама, её дэймон стал совой и глядел по сторонам. Но Лиры в этом конце пещеры не было. Точно не было.
Уилл приподнял голову над камнем и пристально посмотрел на вход в пещеру, где крепким сном спали миссис Коултер и её дэймон.
И тут сердце его упало. Рядом с миссис Коултер в глубоком сне лежала Лира. В темноте их очертания смешались — не удивительно, что он до сих пор её не видел.
Уилл тронул Аму за руку и показал на Лиру.
— Просто надо сделать всё очень осторожно, — прошептал он.
Снаружи что-то происходило. Рёв цеппелинов теперь был намного громче шума ветра, а сверху сквозь ветки деревьев мелькали огни. Чем скорее они вытащат отсюда Лиру, тем лучше, а, значит, надо броситься к ней, пока не проснулась миссис Коултер, прорезать окно, вытащить её в безопасное место и закрыть проход.
Он шёпотом сказал это Аме. Она кивнула.
И только он собрался побежать, как миссис Коултер проснулась.
