1227
Ф. Инар полагает, что войска Красса, доведя преследование врага до Антемны, нанесли затем удар в тыл тем силам противника, которые сражались с Суллой (Инар Ф. Сулла. С. 253). Более вероятно, однако, что Красе ограничился посылкой подкреплений (см. выше).
Аппиан сообщает о бегстве Лампония (ГВ. I. 93. 431), не уточняя его дальнейшей судьбы. Плутарх сообщает, что он погиб (Сулла. 42), но не уточняет, при каких обстоятельствах: был взят в плен и казнен или пал в стычке с врагами, когда те нагнали его.
Иногда утверждается, будто Дамасипп погиб в бою (Neumann С. Geschichte Roms wahrend der Verfalles der RepubUk. Bd. I. Breslau, 1881. S. 577; Seager R. Sulla // САН. 2nd ed. Vol. IX. Cambr., 1994. P. 195), но из Саллюстия (Заговор Катилины. 51. 32 и 34) вполне определенно следует, что Дамасипп был казнен (Mtinzer F. Iunius (58) // RE. Bd. 10. 1919. Sp. 1025–1026).
Орозий пишет о трех тысячах (V. 21. 1), Флор – о четырех тысячах (III. 21. 24), Плутарх – о шести тысячах, Ливии – о восьми тысячах убитых пленников (Периоха 88).
В Афинах похожий декрет приняли еще в 410 году. В нем разрешалось безнаказанно убить всякого, кто попытается свергнуть демократию, его имущество конфисковать, а половину отдать убийце (Андокид. I. 96–98; Hinard F. Les proscriptions de la Rome republicaine. Roma, 1985. P. 30. Not. 57 с литературой). Но в этом декрете не называлось конкретных имен, постановление носило «профилактический» характер.
Hinard F. Op. cit. P. 108–109. Аналогичное мнение независимо от Ф. Инара: Еремин А. В. Сулланские проскрипции // Древнее право. 2004. 2(14). С. 72.
Это следует из сообщения Цицерона о том, что сенат не одобрил введение проскрипций (Росция. 153). Ф. Инар и А. В. Еремин справедливо соотносят указание Цицерона именно с этим заседанием сената (Hinard F. Op. cit. P. 108–109, 115–116; Еремин А. В. Указ. соч. С. 71).
По мнению Э. Габбы, именно об этом случае рассказывал Цицерон в одной из речей против Верреса (П. 3. 81; Gabba Е. Commento // Appiani bellorum civilium liber primus. Firenze, 1958. P. 254). Однако у Цицерона идет речь о сходке (contio), тогда как Сулла нуждался в одобрении комиций. К тому же на этой сходке он похвалялся тем, что, продавая имущество граждан (то есть проскрибированных), продает свою добычу. Стало быть, contio имел место уже после начала проскрипций.
Г. П. Бейкер считает, что речь идет о Метелле Пие (Baker G. Р. Sulla the Fortunate. The Great Dictator. N. Y., 1967. P. 262), но его звали Квинтом, а не Гаем. Обычно считается, что речь идет о сыне Гая Цецилия Метелла Капрария, двоюродного брата и коллеги по цензуре Ме-телла Нумидийского (Miinzer F. Caecilius (71) // RE. Bd. III. 1899. Sp. 1203). Ф. Инар полагает, что имеется в виду брат Гая, Марк (Hinard F. Op. cit. P. 113).
По Орозию – 500 человек (V. 21. 4).
См.: Еремин А. В. Указ. соч. С. 71.
Pareti L. Storia di Roma e del mondo Romano. Vol. III. Torino, 1953. P. 619. Not. 4.
Именно так называют этого человека античные источники, и лишь Орозий, автор очень поздний, именует его Фурсидием. Поэтому форма «Фуфидий» предпочтительнее (Miinzer F. Fuiidius (4) // RE. Hbd. 13. 1910. Sp. 201).
Высказывалось предположение, что именно этому Фуфидию посвятил свои мемуары Марк Эмилий Скавр (Ghilli L. Commento [alia biografia di Silla] // Plutarco. Vite parallele. Eisandro. Silla. Milano, 2001. P. 465. Not. 744). Но это мог быть и его отец.
Но напрямую о смертной казни речи в эдикте, по-видимому, не шло (Hinard F. Op. cit. P. 36; Ghilli L. Op. cit. P. 468. Not. 756).
Pareti L. Op. cit. Vol. III. P. 619.
Маны – духи умерших в римской религии.
Правда, пишут о том, что Бебию и Нумиторию растерзали внутренности, а умерли они, когда их волокли крюками; затем Бебия разорвали в клочья (Лукан. Фарсалия. П. 119–121; Августин. О граде божи-ем. III. 27). Но терзали скорее всего уже мертвые тела. Во всяком случае, им не отрезали руки и ноги и не выкалывали глаза, как Марию Гратидиану.
По словам Гранин Лициниана (20F), какой-то Марий – явно не победитель кимвров – разбил сенатские силы под Аримином, приняв капитуляцию от большей части побежденной армии. В этом Марии видят именно Мария Гратидиана (Schur W. Das Zeitalter des Marius und Sulla. Leipzig, 1942. S. 137; Broughton T. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. Vol. II. N.Y., 1952. P. 50), хотя Ф. Мюнцер считает, что речь идет скорее о Марии Младшем (Miinzer F. Marius (42) // RE. Hbd. 28. 1930. Sp. 1826), но в другой работе оставляет вопрос открытым (MiinzerF. Marius (15) // Ibid. Sp. 1813).
Селецкий Б. П. Финансовая политика оптиматов и популяров в конце 90-80-х годов I века до н. э.// ВДИ. 1983. № 1. С. 158.
Макиавелли Н. Избранные сочинения. М., 1982. С. 349.
Nicolet С. L’ordre equestre a l’epoque Republicaine (312-43 av. J.C.). Т. I. P., 1966. P. 382.
Ее с полным доверием повторяют и современные авторы. Из новейших работ см.: Christ К. Sulla. Eine romische Karriere. Munchen, 2002. S. 117.
В одной из таких легенд утверждалось, что Катилина укрепился в Фезулах, был там осажден, и в наказание римляне разрушили Фезулы, а основанный на их месте город называли Флоренцией. Позднее Атти-ла якобы пришел в Италию отомстить за Катилину. Согласно другой легенде, Катилина сражался с римлянами и погиб под Флоренцией вместе с Аттилой (Schmal S. Sallust. Hildesheim – Zurich – New York, 2001. S. 164).
В речи «В сенате против Антония» (Асконий. 84; 9 °C). О том же пишет брат Цицерона Квинт в знаменитом трактате «О соискании консульства» (гл. 9).
Роль же Катилины при этом ограничилась тем, что он принес голову убитого Сулле (см. об этой точке зрения: Ghilli L. Op. cit. P. 473. Not. 775 со ссылкой на Э. Вальджильо).
По мнению Б. Маршалла, Цицерон не посмел обвинить Катула в убийстве Мария Гратидиана потому, что тот был слишком влиятелен и накануне выборов оратор не хотел иметь трений со столь могущественным человеком. Поэтому он все свалил на друга Катула – Каталину, женатого, кстати, на сестре Мария Гратидиана (Бернский схолий к «Фар-салии» Лукана. П. 173. С. 61–62 U), что превращало его в убийцу близкого родственника. Версия эта во многом имела успех из-за сходства их имен (Marshall В. Catilina and the Execution of M. Marius Gratidianus // CQ. Vol. 35. 1985. P. 124–133). Думается, однако, что упоминание о расправе с Гратидианом в любом случае бросало тень на Катула, поэтому в речах против Катилины Цицерон предпочел об этом инциденте умолчать, почувствовав сильное недовольство почтенного политика. В то же время он вряд ли стал бы ложно обвинять Катилину всего через 18 лет после событий, когда оставалось еще немало очевидцев проскрипций.
