в приграничной с Хиджазом зоне укрепил (183).
В 1919 г. произошло еще одно знаменательное событие в истории Дома Аль Са’уд — поездка в Лондон принца Файсала, 14-летнего четвертого сына эмира Абд ал-Азиза Аль Са’уда. Цель поездки — проведение переговоров между представителями Са’удов и Хашимитов по спорным между ними территориальным вопросам.
В приглашениях, полученных правителями Неджда и Хиджаза из Лондона, отмечалось, что они могут прибыть на встречу либо сами, либо направить своих представителей. Короля Хиджаза на переговорах представлял его сын Файсал. Что касается Ибн Са’уда, то его первый и третий сыновья, Турки и Халид, умерли; второй сын, Са’уд, был прост, по отзывам хронистов, и прямолинеен. Поэтому в Лондон и отправился принц Файсал.
Сопровождал его в этом заграничном турне Ахмад ибн Сунайан, его дальний родственник. Он долгое время прожил в Стамбуле. Получил там прекрасное образование. Владел турецким и французским языками. Возвратившись в Аравию, воевал на стороне правителя Неджда. Человеком слыл здравомыслящим и прозорливым, о чем свидетельствует его последующая успешная деятельность как дипломата.
Вместе с Файсалом и Ибн Сунайаном прибыл в Лондон и торговец ‘Абд Аллах ал-Кусайби, представитель Ибн Са’уда на Бахрейне. Дело в том, что на встречу в Лондон пригласили также сына шейха Бахрейна и наследного принца Кувейта шейха Ахмада ал-Джабира Аль Сабаха, которых ал-Кубайси, хорошо сведущий в делах Бахрейна и Кувейта, знал лично, и во время переговоров мог дать полезные советы.
Сопровождал отправившихся в Лондон представителей Неджда и Кувейта (сын правителя Бахрейна отбыл туда раньше) Хемфри Боумен, член политической группы при английских войсках в Багдаде.
Сначала недждийцы добрались до Бахрейна. Затем на английском судне отправились в Бомбей и уже оттуда — в Англию, на трофейном немецком судне «Кигома». Вечером 14 октября делегация прибыла на Паддингтонский вокзал. Остановилась в отеле «Квин». В Лондоне их повсюду сопровождал Филби.
30 октября, в 11.45, рассказывает в своем сочинении «Король Фейсал. Личность. Эпоха. Вера» А. М. Васильев, недждцев принял король Георг V с королевой и принцессой Мэри. Аудиенция проходила в тронном зале Букингемского дворца. В письме Ибн Са’уда королю Георгу V содержалась просьба о продлении Англией предоставления Неджду финансовой субсидии и, по возможности, увеличения ее размера. Высказывалось пожелание насчет направления политическим агентом в Неджд Дж. Филби — для оказания помощи в демаркации границы между Недждом и Хиджазом. Выражалась надежда, что Англия посодействует и в таком благом деле, как снятие запрета, введенного королем Хиджаза, на паломничество недждцев в Мекку.
В подарок королю Англии принц Файсал поднес саблю в ножнах из чистого золота, эфес которой был украшен жемчугом.
Переговоры вел лорд Керзон, и всячески предостерегал недждцев от посягательств на Хиджаз.
После Лондона делегация Неджда посетила Париж, где англичане организовали встречу недждцев с Файсалом ибн Хусейном, сыном тарифа Мекки, которого они уже титуловали королем Ирака.
Возвратилась делегация Неджда на родину (через Бомбей и Бахрейн) в феврале 1920 года. Переговоры в Лондоне и встреча в Париже еще раз наглядно продемонстрировали, что благоволили тогда англичане больше Хашимитам, а не Са’удам, и ставку в своих планах в Верхней Аравии делали на короля Хиджаза (184).
Заметно обострились в это время отношения эмира Ибн Са’уда с Кувейтом. Властвовал тогда в Кувейте тейх Салим ибн Мубарак Аль Сабах (правил 1917–1921), отношения которого с эмиром Ибн Саудом, как уже упоминалось в этой книге, не сложились. Был этот правитель Кувейта, как повествует о нем историк Абу Хакима, «неистовым мусульманином» и горячим привержецем бедуинских традиций. Бритты опасались, что шейх Салим мог проявлять к туркам, братьям по вере, благосклонность — оказывать им, негласно, конечно, определенного рода услуги. Одним из проявлений такой благосклонности, замечает Абу Хакима, англичане сочли беспрепятственные поставки товаров туркам, шедшие из Кувейта с караванами через территорию Сирии (185).
Шейх Салим полагал — и, думается, небезосновательно, — что определенною роль в осложнении отношений Кувейта с Англией сыграл эмир Ибн Са’уд, открыто обвинявший правителя Кувейта в симпатиях к Турции, и «пачкавший его имя» в глазах англичан. Шейх Салим, пишет в своих воспоминаниях о Кувейте Захра Фрис, дочь полковника Харальда Диксона, английского политического агента в Кувейте, усмотрел в обострении его отношейний с Англией руку эмира Ибн Са’уда, который был настроен в отношении шейха Салима крайне неприязненно (186).
Выход из сложившейся ситуации в отношениях с Англией шейх Салим нашел. Притом «без потери лица», как говорят по такому случаю арабы. Он позволил англичанам отслеживать движение судов в Кувейтской бухте и поток товаров, шедших через кувейтский порт, — и снял тот накал напряженности, что появился у него в отношениях с ними. Но вот предчувствия того, что сшибки с Ибн Са’удом ему не избежать усиливались у шейха Салима день ото дня. Они-то и подвигли его к тому, чтобы построить дозорно-сторожевой форт в Даухат Балбул, что на южной оконечности побережья Кувейта. Им он хотел пометить южные рубежи, как он их видел, удела Сабахов.
Реакция эмира Ибн Са’уда на действия шейха Салима последовала незамедлительно. Заявив, что форт этот возведен на территории, принадлежащей Неджду, он отдал распоряжение шейху племени бану мутайр обустроить укрепленное поселение ихванов в местечке Джарийа ‘Илйа, на которое претендовал правитель Кувейта.
И тогда шейх Салим, человек прямолинейный и мало расположенный к компромиссам, завязал еще один узелок в клубке его противоречий с эмиром Неджда: повелел подвластным ему бедуинам «показать силу» — встать лагерем, под знаменем Кувейта, в Хамзе, что в 15 милях от Джарийа ‘Илйа.
В ответ на это ихваны тоже решили «показать силу». Но не разворачиванием знамен и разбивкой военного походного лагеря «на горизонте», а совершением газу на противника. Что и сделали. Навалились на него в предрассветный час, опрокинули и также стремительно ушли — с захваченной в кувейтском лагере неплохой добычей: верховыми верблюдами и домашним скотом (187).
1 июня 1920 г., рассказывает Х. Диксон, шейх Салим направил в Эр-Рийад (Эр-Рияд) делегацию знатных кувейтцов. Цель их миссии состояла в том, чтобы повстречаться с Ибн Саудом, изложить ему их видение происшедшего и потребовать вернуть захваченных у жителей Кувейта верблюдов и другое имущество, а также выплатить компенсацию семьям, понесшим потери, убитыми и ранеными, во время набега ихванов. Иными словами, заплатить за пролитую ими кровь.
2 июля делегация возвратилась в Кувейт. Вместе с ней прибыл и Насир ибн Са’уд ал-Фархан, представитель правителя Неджда, с посланием эмира Ибн Са’уда шейху Салиму. В нем содержался перечень «дурных», по выражению эмира Ибн Са’уда, действий правителя Кувейта как в отношении него самого, так и его народа. Подчеркивалось, что у шейха Салима нет,
