Пришлось заменить их другими военачальниками, в том числе прямо из лагерей, как, например, Рокоссовским, Мерецковым.
Маршал Г.К. Жуков неоднократно отмечал, что в первые годы войны со Сталиным было очень трудно работать из-за его упрямства и неумения управлять боевыми действиями. Но он упорно учился военному искусству, прежде всего у Жукова, Василевского, Ватутина, постоянно вызывал к себе операторов из Генштаба для консультаций и получения информации о положении на фронтах Отечественной войны.
После битвы на Курской дуге Сталин в целом уже неплохо разбирался в военных вопросах. Однако, когда проведение крупных операций удавалось, Сталин старался отвести в тень их организаторов, лично же себя выставить на первое место, прибегая для этого к соответствующим приемам. Например, когда становилось ясно о благоприятном ходе операции, он начинал обзванивать по телефону командование и штабы фронтов, командование армий, добирался иногда до командования корпусов и даже дивизий. Пользуясь последними данными об обстановке, составленными аппаратом Генштаба, расспрашивал их о развитии операции, подавал советы, интересовался нуждами, давал обещания и тем самым создавал видимость, что их Верховный главнокомандующий зорко стоит на своем посту, крепко держит в своих руках управление проводимой операцией. Он действовал через голову Жукова и Василевского, которые потом узнавали об этом от соответствующих командующих фронтами.
Ликвидация Сталиным института представителей СВГК
Когда враг был изгнан за пределы СССР, Сталин ликвидировал институт представителей Ставки Верховного главнокомандования и приказал переключить управление всеми фронтами непосредственно в Ставку, а Жукова и Василевского направил командовать фронтами (1-м Белорусским и 3-м Белорусским соответственно). К этому времени Сталин стал достаточно квалифицированно разбираться в оперативно-стратегических вопросах. Таким образом, Сталин хотел завершить победу над Германией под своим личным командованием, т. е. фактически повторить поступок Александра I в 1813 году, когда он отстранил Кутузова от главнокомандования и принял на себя Верховное командование по окончательному разгрому армии Наполеона.
Назначая Жукова командующим 1-м Белорусским фронтом вместо Рокоссовского, Сталин делал это неспроста. С этого момента между Рокоссовским и Жуковым не стало той сердечной близкой дружбы, какой она была между ними долгие годы.
Вообще, с приближением конца войны Сталин стал все больше интриговать между маршалами, нередко сталкивая их лбами, сея зависть, рознь. По мнению Жукова, все это делалось умышленно, с целью разобщения высшего командования, которого по клеветническим наговорам Берии и Абакумова он стал бояться.
(М.Г. Жукова. «Г.К. Жуков. Коротко о Сталине». «Правда», 20.01.1989 г.)
О поездке Сталина на фронт
Во время кровопролитных боев в районе Курского выступа кабинетный полководец впервые и единожды за всю войну совершил поездку в район фронта, выбрав для этого спокойный участок на смоленском направлении.
Исследователи считают, что эта акция была предпринята больше всего по политическим мотивам. Дело в том, что предстояла встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля в Тегеране и ему очень хотелось, чтобы они оценили его личную решающую роль в руководстве не только государством, но и войсками.
Следует отметить, что поездка полководца проводилась, как всегда, в обстановке глубочайшей тайны. О ней не были осведомлены даже члены Политбюро ЦК и Государственного Комитета Обороны (ГКО) и якобы даже начальник его охраны генерал Власик.
Продолжалась поездка трое суток, с 3 по 5 августа 1943 года. Сначала спецпоездом Сталин приехал в Гжатск, откуда на бронированном «Паккарде» отправился в район Юхнова. Туда на встречу с ним прибыли командующий Западным фронтом генерал В.Д. Соколовский и член Военного совета Н.А. Булганин.
По утверждению очевидца, разговором с ними Сталин остался доволен.
Иначе протекала беседа с командующим Калининским фронтом генералом А.И. Еременко, которая состоялась на следующий день в деревне Хорошево под Ржевом. В крестьянской избе для Верховного главнокомандующего оборудовали временное пристанище, установили аппарат связи ВЧ.
По рассказу одного из телохранителей вождя, в разговоре с Еременко по ВЧ Сталин резко выражал недовольство тем, что фронт Еременко топтался на месте При этом вождь сильно матерился.
Ни в штабах, ни в войсках Сталин не появился.
В поездке его сопровождал Берия. (Г.Аксельрод. «Полководцы». «Правда», 26.04.1990 г.)
Киевская операция 1943 года
По завершении Курской битвы в августе 1943 года Сталин настоятельно требовал от командования немедленно развивать наступление, чтобы не дать противнику организовать оборону на подступах к Днепру. Жуков согласился с его позицией, заметив при этом, что для ведения активных оборонительных боев противник еще имел достаточно сил и материальных средств. Это показал опыт сражений в районе Богодухова, Ахтырки и Полтавы, где немецкие войска наносили нам довольно чувствительные контрудары и добивались успехов. Наши войска несли большие потери, поэтому нуждались в серьезном подкреплении личным составом и боевой техникой, особенно танками. Соображения и просьбы Жукова Ставкой были учтены, и вскоре в войска Ватутина и Конева были направлены танки и пополнение.
6 сентября из Ставки в войска была направлена директива: Воронежскому фронту под командованием Н.Ф. Ватутина нанести удары на Ромны — Прилуки — Киев. Степному фронту под командованием И.С. Конева — наступать на полтавско-кременчугском направлении. Противник ожесточенно сопротивлялся, особенно в районе Полтавы, но, не имея достаточных сил сдерживать натиск наших войск, немцы начали отход на Днепр. Наши войска, форсировавшие Днепр, проявили величайшее упорство, храбрость и мужество. К концу сентября они форсировали Днепр на участке 700 км, от Лоева до Запорожья, захватили ряд важных плацдармов, с которых можно было развить наступление дальше на запад.
За успешное форсирование Днепра и проявленные при этом героизм, мужество и высокое мастерство около 2,5 тысячи воинов были удостоены звания Героя Советского Союза.
Киевскую операцию провели войска Воронежского фронта (переименованного 20 октября 1943 года в 1-й Украинский фронт) в период с 12 октября по 23 декабря.
План освобождения Киева и развития наступления на Коростень — Житомир — Фастов после рассмотрения в Генштабе и увязки с Центральным фронтом был утвержден в Ставке. К началу решающих боев на киевском направлении наши войска превосходили противника в количественном и качественном отношениях, там находилось около 2000 орудий и минометов, 500 «катюш».
