СССР в доставке на своих судах мусульман-паломников из других стран являлось, повторимся, составной частью советской внешней политики, сориентированной, в том числе, на содействие — в финансовом плане — ‘Абд ал-‘Азизу Аль Са’уду в его усилиях по упрочению основ власти в созданном им государстве.
Важнейшим событием 1926 года в истории нового государства, заложенного Ибн Саудом, стало проведение в Мекке (7 июня — 5 июля) Всемусульманского конгресса. Действенную поддержку Ибн Сауду на этом конгрессе оказала советская делегация во главе с председателем Центрального Духовного Управления мусульман СССР Ризааддином Фахретдиновым.
Официально конгресс созывался для «обсуждения мер по охране Священных мест и обеспечению свободы доступа к ним паломников». Наряду с этим, проведением данного конгресса, в котором участвовало 60 представителей, в том числе 34 из арабских стран и 8 — из Советского Союза, Ибн Са’уд имел целью решить и вполне определенную политическую задачу. Состояла она в том, чтобы сорвать замыслы проходившего в то же самое время в Каире другого мусульманского форума, где рассматривался вопрос об избрании халифа. За спиной египтян, инициировавших этот «политический проект», как он фигурирует в донесениях советских дипломатов, стояли англичане. Путем утверждения халифом короля Египта они преследовали важную для них конкретную цель — планировали с помощью своего ставленника, «новоявленного халифа, повелителя всех мусульман», упрочить их пошатнувшиеся позиции в исламском мире. У нас имеется информация, писал по этому поводу Г. Чичерин в записке К. Хакимову, что «англичане поддерживают… движение в пользу объявления халифом короля Фуада. Вскоре должен состояться в Египте всемусульманский конгресс, на котором, видимо, будет затронута и эта тема» (277).
Мекканский конгресс, созванный Ибн Са’удом, говорится в документах НКИД, «должен был показать неправомочность Каирского конгресса решать вопрос об избрании халифа и тем самым сорвать попытку англичан сделать короля Фуада халифом, чтобы через него усилить свое влияние в других мусульманских странах».
Когда шла подготовка к созыву Мекканского конгресса, докладывал (14.02.1926) К. Хакимов, то в целом ряде мусульманских стран стали активно распространяться слухи (не без участия англичан, конечно) насчет небезопасного для паломников нахождения в Хиджазе после занятия его ваххабитами. Но Ибн Са’уд «официально уведомил представителей всех держав, что… в Хиджазе царит полное спокойствие, гарантирующее все удобства паломникам». И что «слухи, распространяемые врагами Хиджаза, не соответствуют действительности; и имеют целью воспрепятствовать мусульманам выполнить свой религиозный долг и тем самым навредить Священной стране» (278).
Приглашение принять участие в конгрессе мусульман в Мекке ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд направил в адрес Центрального Духовного Управления мусульман СССР (ЦДУМ) 27 марта 1926 года. Делегация мусульман Советского Союза выехала из Москвы 6 мая и через месяц прибыла в Хиджаз.
Участие мусульман из СССР в Мекканском конгрессе рассматривалось большевиками «в качестве первого опыта использования нашего мусульманства для оказания влияния на мусульманства других стран». Выступление советской делегации на конгрессе в Мекке, как следует из документов НКИД, «должно было бы иметь, как предполагалось, большое значение также и в плане опровержения… слухов об угнетенном состоянии нашего мусульманства» (279).
Деятельность советской дипломатии в Аравии, инструктировал К. Хакимова заведующий отделом Ближнего востока НКИД Сергей Константинович Пастухов (1887–1940), должна строиться «на содействии усилению Ибн Сауда, на концентрации вокруг его устремлений… всех недовольных империалистическими государствами элементов соседних стран — Сирии, Палестины и Ирака. Как для упрочения наших отношений с Ибн Саудом, так и для противодействия английским планам в Аравии серьезное значение имеет использование нашего мусульманства путем направления специальной делегации в Геджас [Хиджаз]. Посылкой такой делегации мы преследуем две основные цели: 1) противодействие английским планам по продвижению в халифы угодного Англии кандидата… и 2) обеспечение участия наших мусульман в тех международных мусульманских органах, которые могут быть созданы для контроля над „Святыми местами“». Что касается второй цели, то основным для нас является та возможность, которая может появиться, «благодаря участию наших мусульман в геджасских органах», в плане «нашего постоянного воздействия на мусульманский мир».
В ответ на приглашение Ибн Са’уда «нами будет послана на созываемый им Мекканский конгресс делегация, вернее, две делегации от наших мусульман. К официальной делегации наших мусульман на конгресс в Мекке для обсуждения вопросов охраны „Святых мест“ и паломничества будут присоединены несколько влиятельных лиц в мусульманском мире. Эти лица не будут иметь официальных мандатов, то есть будут простыми паломниками». Но в силу авторитета и веса этих лиц, которые будут представлять собой так называемую вторую делегацию, «она сможет оказывать… влияние на формирование настроений среди паломников, не будучи в то же время связана официальным статусом, как…первая делегация».
«Основная задача второй, неофициальной делегации, — уточнял С. Пастухов, — это борьба с Каирским конгрессом», который должен открыться 13 мая. Вестись она будет путем пропагандистской работы среди мусульман, «направленной на дискредитацию Каирского конгресса, созываемого на захваченной англичанами территории Египта… Если Каирский конгресс состоится, неофициальная делегация станет внедрять в среду мусульманских паломников мнение о незаконности решений этого конгресса».
Направление нашей делегации в Мекку, резюмировал С. Пастухов, и отрицательная реакция «нашего мусульманства» на созыв Каирского конгресса (13–19 мая 1926 г.) есть свидетельство «дружественного отношения СССР к Ибн Сауду» (280).
Мекканский конгресс открылся 7 июня 1926 г. в 8 часов утра. Обращение к делегатам от имени короля Ибн Са’уда зачитал его первый советник Хафиз Вахба. В этом обращении Ибн Са’уд просил участников конгресса разрешить ему принять на себя заботу по охране священных для мусульман всего мира мест и по урегулированию вопросов, связанных с паломничеством. Информировал делегатов и о предпринятых им усилиях по созданию самостоятельного государства. Акцентировал внимание на двух моментах: 1) на личности бывшего правителя бывшего Хашимитского Королевства Хусейна ибн ‘Али, «превратившегося в агента некоторых иностранных держав», и 2) на «раздробленности мусульман на секты и мазхабы [богословские школы]», что мешает сплочению мусульман и подрывает их единство (281).
Среди постановлений конгресса следует отметить следующие:
— о принятии мер по улучшению санитарного состояния Мекки и Медины;
— об обращении к мусульманам с призывом о пожертвованиях на постройку железной дороги между Джиддой и Меккой;
— об обращении от имени всех мусульман к правительствам Англии и Франции, правившим тогда в ряде земель на Арабском Востоке «на основании мандата Лиги Наций», с требованием о передаче Хиджазской железной дороги, «построенной в свое время на пожертвования мусульман всего мира», в распоряжение правительства Хиджаза и Исполкома Конгресса;
— о выступлении с требованием о возвращении Королевству Хиджаз местностей Акаба и Ма’ан, «всегда входивших в его состав» и «насильственно присоединенных англичанами к Трансиордании»;
— об установлении полной равноправности мусульман всех толков в том, что касается исполнения религиозных обрядов в Священных местах ислама;
— об информировании
