Тут настоящая Анна подняла взгляд и посмотрела на Диего. Выражение робости не исчезло с ее лица, но, продолжая рассматривать ее, за оболочкой страха и неуверенности я вдруг ощутил глухую ненависть, тлеющую в ее душе. Ненависть к заступнику, дону Диего.
Ненависть, господин, это как черная жгучая отрава. Она жжет и того, кто ее носит, и других людей, — так сказала мне однажды ведьма Рихо. И теперь я слишком хорошо мог понять, что же она имела в виду. Что-то во мне изменилось после смерти Альфаро…
— Не понимаю, — произнес я вслух. — Я видел, что с ней сделал граф. Почему она не проболталась? Впрочем, если сначала она держала рот на замке… То когда ее бросили в подвал, вряд ли кто-нибудь стал ее слушать.
Диего кивнул, соглашаясь.
— Мы хотели ее выкупить, — повторил он.
— Андрэ, ты что, веришь этому старому лгуну? — процедил Ги де Эльбен. — Не знаю, где они нашли эту девицу… Может быть, приодели какую-нибудь служанку… Ты не понимаешь, чего они хотят? Они тянут свои руки к наследству Родриго, только и всего…
Эгвеньо взревел и схватился за двуручник. Ги оскалился и взялся за собственный клинок. Но я не дал вытащить ему меч из ножен. Дон Диего, на лице которого играли желваки, одним движением руки остановил сына.
Лишенные возможности вцепиться друг другу в горло, Ги и Эгвеньо сцепились взглядами. Из горла Эгвеньо по-прежнему рвалось глухое ворчание. Ги молча скалился. Волк и медведь. Даже не знаю, на кого бы я поставил, если бы волк не был подранен…
О Господи, и это — мои друзья!..
— Вы тоже полагаете, что я хочу обмануть вас? — вздернув подбородок, холодно осведомился Диего.
— Нет. — Я покачал головой. — Проще всего было бы предположить, что вы лжете, но я знаю, что это не так.
— Откуда? — все тем же ледяным тоном спросил Диего.
Я не мог объяснить.
— Просто знаю. И не будем об этом.
— Мы два года прятали Анну от всего мира, — пробормотал старик. — Один Господь Бог знает, что сделал бы Альфаро, если бы пронюхал, что его обманули. Теперь я хочу принести вам свои…
— Постойте, Диего. Вы еще не все рассказали. А если бы я не появился здесь? Вы прятали бы Анну до конца ее дней?
Диего пожал плечами:
— Не знаю.
— Но ведь на что-то вы все же рассчитывали, когда решились на обман?
— Да… — Диего посмотрел на девушку. — Анна была сосватана за одного рыцаря, отпрыска древнего и благородного рода… Как вы понимаете, даже если бы Альфаро отпустил ее, ни о какой свадьбе речи бы уже не шло…
— И что же? Свадьба состоялась?
Диего покачал головой.
— Нет. Тот человек… Мы отправили к нему гонца с письмом… Но он узнал о нашем несчастье раньше. Гонец не застал его. Жених Анны отправился в замок Кориньи и вызвал графа на поединок. Поединок состоялся…
— …и Альфаро его убил, — закончил я. Диего сделал отрицательный жест.
— Говорят, они даже не успели скрестить мечи. Только обменялись приветствиями, и жених Анны споткнулся и упал на собственный меч… Поверьте мне — он не был растяпой. Он был одним из лучших фехтовальщиков Каталонии. Колдовство, невообразимая удача графа, помощь дьявола — или все вместе — погубило его. А когда приехали вы… мы ведь не знали вас… Не сочтите за оскорбление, но ваша настойчивость… мы не могли исключить того, что вы — человек графа Альфаро.
Я кивнул. Я не ощущал ничего, кроме чудовищной усталости…
— Дон Диего, я очень дорого заплатил за ваш обман. Дороже, чем вы думаете.
…Значит, если Анна вдруг воскреснет, ты будешь с нами? Это — твоя цена?..
— А извинения… извинения вы можете оставить себе, дон Диего. Я понимаю. Вы не хотели зла. Вы поступали так, как считали нужным.
— Я рад, что…
— Я дал Родриго обещание, что позабочусь об Анне, — сказал я. — Но очень скоро мне придется встретиться с королем Арагона и Каталонии. Вполне может случиться, что я и о себе-то позаботиться не сумею. Вы… будь вы и Эгвеньо чужими людьми для нее, — я кивнул на девушку, — я переложил бы на вас свое обещание. А так… А так я знаю, что вы в любом случае сделаете все, чтобы она получила это наследство.
— Конечно. Мы не для того прятали Анну полтора года, чтобы сейчас бросить ее на произвол судьбы.
Я еще раз взглянул на Анну Альгарис. Честь юноши или девушки — особенно девушки — это принадлежность не только их самих, но и всей семьи. Двенадцатый век… Не думаю, чтобы кто-нибудь поинтересовался ее мнением, когда отец и Диего задумали подмену. Интересно, какие у нее были отношения со своей сводной сестрой?.. Но вряд ли я когда-нибудь это узнаю.
Я подошел к той, которая стоила жизни многих, дождался, когда она поднимет глаза, и произнес непривычно мягким голосом:
— Донна Анна, если судьбе и Богу будет угодно, я сделаю все, чтобы в вашей жизни больше не было горя. Даю вам слово.
Она ничего не ответила, только чуть заметно кивнула. Впрочем, я и не ждал слов.
…Фернандо был готов к моему скорому отъезду, но он очень удивился, узнав, куда я собираюсь направиться. Он посмотрел на меня как на ненормального. Ну, мне не привыкать.
Если прежде Фернандо рассчитывал потянуть время и предстать перед своим королем как можно позже (поскольку смерть — это событие довольно неприятное и каждому из нас хочется его отсрочить), то теперь он решил ехать вместе со мной.
— Нет! — отрезал я. — Я поеду один. Ги, тебя это тоже касается. Если король Педро увидит тамплиера, он решит, что все затеял ваш Орден. Ты останешься здесь. Выздоравливай, мне скоро понадобится твой меч.
Потребовалось некоторое время, чтобы уломать Ги, но в конце концов мне это удалось. Однако мне в попутчики набился человек, от которого я меньше всего ожидал чего-либо подобного, — Хайме Толстяк.
— Зачем тебе это?
Хайме равнодушно пожал плечами:
— Хочу посмотреть на короля. Ни разу не видел.
Впрочем, как раз ему-то ничего не грозило. Вероятность того, что Педро решит сорвать свой гнев на наемниках, была невелика.
И мы поехали. К вечеру следующего дня мы уже стучались в ворота замка Фернандо, занятого королевскими войсками. Кроме Хайме и нескольких его людей, со мной был только Тибо. Я и не пытался уговорить его остаться.
Король не стал томить меня долгими часами ожидания в приемной, не передавал через своего секретаря «Приходите завтра» или «Позвоните мне через неделю». Он принял меня сразу после того, как ему доложили о прибытии в замок рыцаря с черным грифоном на щите. И в этом не было ничего удивительного. Король — всего лишь первый рыцарь в своем королевстве. Да и шпионы у него тоже есть.
Педро II Арагонский был человеком высокого роста, широким в кости, с великолепной мускулатурой. Скорее всего, если он доживет до старости, эти мускулы заплывут жирком и он превратится в настоящую пивную бочку. Все предпосылки для этого были.
