Джастина замели в десять тридцать утра. Вовсе не за его художества, а за попытку помочиться в кадку с вечнозеленым деревом, стоящую на тротуаре близ полицейского участка. На сей раз его действия были продиктованы не ненавистью, он не дурак так подставляться, просто на самом деле было невтерпеж. Ну, случается, что ж тут скажешь…
Ровно через час у той же самой кадки и с теми же намерениями стоял Тим. Он-то как раз мог потерпеть. Да и нужды особой не испытывал. Но у него была четкая задача — попасть за решетку. Не так, чтобы надолго, а лишь хотя бы выспаться в кутузке. Поэтому Тим исполнял свою показательную программу не спеша и со знанием дела. Не заметить его и не повязать просто не могли. Так и произошло.
Тим и Джастин узнали друг друга почти сразу. Несмотря на то, что оба были детьми, когда виделись последний раз. Пару минут они приглядывались друг к другу. Наконец Тим спросил:
— Тициан?…
Это было детское прозвище Джастина. Оно приклеилось к нему с легкой руки начальника приюта в тот самый день, когда Джастин впервые упражнялся в аэрографии.
— Что за гребанный Тициан у нас завелся?! — орал начальник, брызгая буроватой слюной заядлого курильщика — Найду ведь сучонка!
Щаз-з… Нашел он, как же. Приютский обет молчания — это тебе не наивная коза-ностравская омерта. А прозвище осталось. Вряд ли кто из приютских знал, кто такой Тициан. Тим по сию пору полагал, что это какое-то мудреное ругательство, вроде пидора, только отрафинированное под тонкую душевную организацию интеллигентных представителей среднего класса. А вот Джастин в истории искусства Возрождения кое-что смыслил. Нобле, как говорится, оближ. Сравнение ему льстило. Еще бы.
— Здорово, чувак! — ответил Джастин — Ишь ты, где встретились…
— Угу, — согласился Тим — Ты чего здесь?
— Да вот, знаешь ли, слабость выделительной системы подвела. — усмехнулся Джастин и досадливо сплюнул.
— В смысле? — не понял Тим.
— А, ну да, ты же у нас всегда туповат был. Объясню максимально просто — дерево обоссал. Вон то, в бочке. Рядом с участком.
— Я тоже… — вздохнул Тим.
Джастин расхохотался.
— Брешешь?! Что, то же самое?! На черта?! И у тебя недержание, что ли?!
— Не, — ответил Тим. — Так… Надо было. Ну, сюда попасть…
— Другого способа не нашел?
— Как-то и не искал особо. Не до того мне.
— Отчего так? Влип?
— Наверное, — пожал плечами Тим. — Трудно сказать. Сам ничего не понимаю.
— Так-с… — принялся рассуждать Джастин — Есть только два агрегатных состояния для таких, как ты. Ну, разумеется, исходя из того, что я о тебе когда-то знал. Вряд ли ты за это время кардинально изменился. Первое состояние называется «Еще не попал», а второе — «Увяз по уши». Оба этих состояния до того очевидны, что понять, в котором из них ты находишься конкретно сейчас, под силу даже тебе. Следовательно, раз уж ты в сомнениях, либо ты окончательно деградировал, либо с тобой происходит что-то на самом деле сверхестественное. Интересно послушать! Один черт, время как-то надо убить. Валяй, трави свою байку!
— Да пошел ты, умник! — огрызнулся Тим. Но не обиделся. Стоит воздать ему должное, цену своим способностям он знал. — Говорю тебе, полная ерунда творится!
— Так может и разберемся с твоей ерундой? Давай, не тяни.
— Ладно. Сейчас только соображу, с чего начать… Три дня назад началось… — и Тим стал подробно излагать свою одиссею. К его собственному удивлению, рассказ получался складный и последовательный.
Джастин внимательно слушал, прихмыкивая время от времени.
— Забавно, — сказал он, когда Тим умолк — Не всякий день такое услышишь. То, что тебя хотят завалить, сомнений не вызывает. Иначе бы на боеприпасы не тратились. Понятно так же, на кой ляд они над мертвецом поиздевались. Чтобы не скучно было. Ребята явно артисты в своем деле. Ясно и то, что ты, сукин сын, в рубашке родился. Или в бронежилете. Если все было так, как ты говоришь, сейчас одна твоя нога должна бы находиться на шпиле Эмпайр Стейт Билдинг, а другая — на Трафальгардской площади. Яйца же вообще могли на Венеру усвистать. А ты — целехонек. Но вот дальше — реальные непонятки. Во — первых, откуда взялся мертвец в богадельне? Ему-то так свезти не могло, нет? Почему, когда ты вновь с ним повстречался, ничего не произошло? И, наконец, кому вся эта суета вообще понадобилась?
— А я знаю?! — возмутился Тим — Ты, мать твою, умник, ты и соображай! — но, тут же остыв, добавил: — Клянусь тебе, Тициан, ума не приложу. Я живу тихо. В дерьмо стараюсь не лезть. Было бы что пожрать, девчонка какая-нибудь от случая к случаю, — и довольно с меня.
— Нет, должна быть причина! Да ты, видать, и вопросом-то этим не задавался, а, дружок?
— Не задавался! Мне выбираться нужно из задницы, а не выяснять, чья она! Плевать, чья, главное, чтобы меня в ней не было!
— Как сказал! — восхитился Джастин — Красавец! Но идиот. Ну, выберешься, ну, свинтишь куда подальше, а где гарантия, что тебя не найдут? По всему видать, крепко за тебя взялись! И, представь, рыщет эта задница в поисках тебя, все голодней и злее становится… — Чуешь, что будет, когда найдет?
— Чую — не чую, какая разница?! Делать-то что, умник?!
— Думай. Что-то наверняка этим твоим приключениям предшествовало. Совсем недавно. Что-нибудь такое, чего не случалось с тобой раньше. Может, оно даже не коснулось тебя напрямую. Было такое?
— Не-а, — задумался Тим — Со мной вообще редко что происходит. Разве что видел недавно, как человека сбила машина. Бомж какой-то. Да и видел-то мельком. Тачка мимо меня пронеслась, мощная такая, ревела сильно. Я оглянулся, а он уже на асфальте лежал. Юшка лужицей вокруг башки. Наверное, умер. Так, мелочи, — каждый день кого-то сбивают. Просто я впервые это увидел, вот и запомнил.
— Событие, прямо скажем, не выдающееся. — согласился Джастин с иронией в голосе — Можно подумать, ты раньше смертей не видел.
— Видеть-то видел, и не раз. Но это были другие смерти. Как бы тебе объяснить?.. Ну, к примеру, старики. Они уже не совсем живые. Больные там или увечные. Всем понятно, что они скоро умрут и они сами об этом знают. Даже примерно представляют, когда. Плетется такой по улице и прямо видишь, как душа из него исходит. Выкарабкивается вот так из него, через темечко, ручонками прозрачными в плечи упирается, чтобы легче было, и ногами внутри него елозит. Ребра нашаривает. Чтобы отталкиваться от них. Вот присел старик на лавочку, отдохнуть решил. А душа-то и выбралась. Посидела немного на шее для приличия и была такова. Это нормально, значит, время его пришло. Или же вот с Джерри как вышло. Был у меня приятель такой. На ширево конкретно подсел. Два раза по передозу с того света его вытаскивали. Ясно было, что третьего раза не будет. В смысле, не вытащат. Ну и не вытащили. Тоже нормально. Когда наверняка знаешь, чем дело кончится, то тебе насрать по большому счету. Даже внимания не обращаешь, когда мимо таких проходишь. А тут… Идет чувак, подыхать, вроде, не собирается, душа в нем крепко держится, вцепилась в нутро, хрена с два ее оттуда выгонишь, и вдруг — ррраз! — чувак дохлый лежит, а душа — очумевшая, не понимающая ничего, — над ним мечется из стороны в сторону, как слепой в потемках…
