— Наши чудеса кроются в каждодневном усердии, — ответили ей добродушно. — Вот и Благоухающий Сад — результат наших стараний и трудолюбия.
— Ясно все с вами… А передохнуть тут где-нибудь можно? — уточнила Дангомила, немного злясь из-за того, что быстро разузнать необходимое ей не удалось.
Смотрительницы благодушно проводили гостей в неприметную беседку, укрывшуюся неподалеку под раскинувшимися ветвями плодовых деревьев. Под скошенным навесом стояли резные скамейки и стол с лакомствами и напитками.
Легионеры испытали весьма яркий душевный подъем: и жратва, и тень с прохладой, и местность из беседки неплохо просматривается во все стороны.
После плена у амазонок — это именно то, что им сейчас больше всего было нужно.
В отличие от них Дангомила осталась крайне недовольна. Ей хотелось скорее разобраться с этими благолепными тихонями, строящими из себя безропотных овечек, изъять у них все, что может оказаться полезным для дангов, и снова умчаться в Дангбрянгор на временную передышку. Но с наскока провернуть такой план у нее не вышло.
Сама опростоволосилась.
Не догадалась сразу — без всяких разговоров застращать их колдовством, чтобы они с перепуга всё как есть махом выложили ей без утайки, а теперь момент упущен. И смотрительницы сада уже знают, что интересует чужаков, и по какой надобности они здесь появились.
Придется задержаться в этом захолустье, присмотреться к местным обитательницам, и, видимо, вести долгие и нудные переговоры со здешней правительницей, чтобы разузнать: чем таким необычным владеют «садовые» женщины или просто прячут это от чужих глаз?
Она с неприязнью взглянула на землян, запасливо набивающих свое брюхо:
— Предложения по тактике есть? Да и вообще соображения какие-нибудь?
Субботин, чтобы не отвечать, засунул в рот очередной здоровенный кусок яблочного пирога. Но Безымянный, даже с набитым ртом, не сумел промолчать и сообщил, чередуя слова со смачным пережевыванием пищи:
— Я бы отведал… еще и их «плодов»… тех, что скрываются под туниками!
Бледная фея презрительно скривилась.
А Мизинец отчего-то еще до посиделок в беседке впал в состояние легкой эйфории. Возможно, он чрезмерно проникся возникшей картиной чужой реальности с этим полусказочным садом, с этими благообразными женщинами — и был всем этим потрясен до своих самых-самых душевных глубин. Во всяком случае на слова связиста новобранец отреагировал довольно резко, чуть ли не схватил раздолбая за грудки:
— Есть в тебе хоть что-то возвышенное?!
— Ну, периодически… — Безымянный состроил задумчивую физиономию. — Встает… Поднимается… Топорщится! Ха-ха!
— Амазонкам, скорее всего, померещилось что-нибудь, — вступил в разговор Средний, похоже, заранее мысленно подготовив свою короткую речь. — Хотя вполне возможно, что воинственным девицам эти покладистые и смиренные женщины показались странными, и из-за такого поведения кожаные воительницы обозвали смотрительниц сада полоумными. У каждого ведь свои представления о жизни и о том, как стоит себя вести в этом мире.
Но его выступление улетело в пустоту. Возникла сторонняя помеха, которая привлекла всеобщее внимание.
— Вас ожидает наша первая смотрительница Ахруякки, — сообщила появившаяся аборигенка. — Прошу следовать за мной.
И она повела гостей вдоль заботливо взращенных и взлелеянных плодоносных растений, вытянувшихся в линейные ряды и выровнявшихся в шеренги, — вкупе создающие идеальный общий строй Благоухающего Сада.
Впрочем, ничего удивительного в нем не было. Сад как сад. Обычный, просто ухоженный. Единственное, что благоухал он действительно на славу. Мизинец, быть может, просто получил своеобразную передозировку обильными резкими запахами и пряными щекочущими ноздри ароматами, потому немного и утратил связь с реальностью.
Однако женщины в туниках… из тонкой материи, да на голое тело…
Тут только одна наиважнейшая «связь с реальностью» всецело овладевает любым мужским умом — хоть новобранца, хоть бывалого…
Проводница, легко ориентируясь на зеленых однотипных перекрестках, вывела путешественников на широкую дорожку Благоухающего Сада, видимо, центральную. Вскоре показалось здание, напоминающее огромный склад — не особо широкий, но значительно растянутый в длину.
Здание оказалось именно тем, чем и показалось — складом.
Внутри по одну стену «царствовали» саженцы: лежали на полу охапками, стояли в разнокалиберных емкостях, щетинились связанными пучками. Вдоль другой стены располагался разномастный садовый инвентарь.
На удивление, тут была прямо какая-то неестественная чистота.
Уже утомившись разглядывать саженцы различной длины и формы и лопаты с всякими секаторами и прочими инструментами, путники наконец-то миновали основную часть здания, используемую местными обитательницами по прямому назначению, и попали в жилую зону.
Смотрительницы жили довольно скромно: все так же вдоль стен один за другим лепились небольшие закутки, разгороженные лишь завесами из плотной светлой ткани. Женщины стояли у входов в свои «жилища» и спокойными взглядами встречали чужестранцев.
В торце склада громоздилось нечто непонятное — с виду вычурная инсталляция. В центре стояла огромная кровать с балдахином, а по бокам торчали деревья: с одной стороны — цветущее и молодое, с другой — засохшее и омертвелое.
Несложно было догадаться, что из всей этой замысловатости легионеров впечатлила лишь кровать — широкая и наверняка мягкая, поскольку женщина, сидевшая на ней, утопала в постели аккурат до груди. Ее ноги были опущены на пол, и колени возвышались чуть ли не до подбородка.
Вот в таком положении встречала она гостей. Наверное, это была не ее прихоть, а требование установленного протокола официальных приемов и переговоров с чужаками.
Что это должно было подчеркнуть? Да кто несведущий поймет?
Землян вполне устроило и то, как их приветствовала первая смотрительница, и то, как она выглядела. Дангомила напротив, с каждой минутой злилась все больше и больше. Ведьма выждала немного: поднимется ли туземка с кровати или нет? Затем подошла к первой смотрительнице ближе, и с пренебрежением оглядевшись, уточнила:
— Ты, значит, хозяйка этого склада? А я главная у этих, — махнула она рукой на своих спутников. — Так что обойдемся без поклонов и реверансов и поговорим сразу на равных. Я так полагаю, одного усердия недостаточно, чтобы заставить сад так благоухать? Есть у вас все-таки секрет какой-то?
Первая смотрительница улыбнулась и произнесла с долей назидательности:
— Трудами нашими Сад теплится и кормится, а мы — его плодами.
— Ясно, — стиснув зубы, нервно бросила Бледная фея и, опомнившись, предложила миролюбиво: — На вино-то вы уж точно богаты. Или наливка какая-нибудь у вас имеется? Посидели бы, потрещали по-девичьи.
— Конечно, имеется, — отозвалась «кроватная» и поднялась во весь рост.
Легионеры залюбовались.
Первая смотрительница подала знак своим соплеменницам, и они тотчас притащили лавки и столы, а потом и все остальное, необходимое для душевного застолья. Дангомила села напротив «хозяйки склада», чтобы уже скорее довести беседу до логического финала и понять: достаточно будет уговоров или пора пускать в ход боевую магию?
— Тебя вроде Ахруякки зовут? — уточнила Бледная фея.
— Совсем нет, — улыбнулась предводительница аборигенок. — Ахруякка — это не я. Все мы — смотрительницы Ахруякки. Точнее, ее служительницы. Ахруякка — дух нашего Сада. Она и благоухает.
— Вот оно что… — задумчиво произнесла Дангомила и спросила: — Так вы не ведьмы?
— Нет.
— Может, все-таки умеете колдовать хоть немного?
— Нет.
— А что у вас есть?
— Да вот: лопаты, грабли, саженцы…
— А пообщаться с вашей Ахруяккой можно?
— Нет.
— Она такая стеснительная, что ли?
— Вступать с ней в контакт вправе только смотрительницы Благоухающего Сада.
— Почему?
— Разве это неочевидно? Мы несравнимо лучше вас и всех других.
