Подхватив трофей, ведьма устремилась к остальным поисковикам, которые в нерешительности остановились возле облачной спирали.
— Вперед! Чего замерли? — нервно крикнула серебристоволосая девица.
— А ты нюхни! — хохотнул, пришедший в норму, Безымянный, но в любую секунду готовый снова отключиться от удушающего зловония, исходящего из портала. — Вон бабы уже надышались! Там небось удобрения для их Благоухающего Сада подвезли! Сейчас выгружать начнут!
Даже полевые маги с нескрываемым отвращением морщили носы.
— Ничего, принюхаетесь, — зло бросила Дангомила и подала знак пехотинцам запихивать всех в портал. Те, все-таки прикрыв лица полами плащей, бросились исполнять приказ гвардейской ведьмы.
Внутри смрад ощущался намного сильнее. Прямо стоял стеной. У землян к головокружению добавились еще и приступы обмороков.
— Словно барышни кисейные! — хмыкнула Бледная фея и дала отмашку на начало движения.
Чуть позже по Пуповине прокатилась судорожная волна, вызывающая непроизвольные сжатия стенок. Данги ловко проскакивали такие участки, а вот полуживые легионеры все-таки угодили в одно из липких и довольно жестких колец спазма.
— Мы попали в сфинктер Вселенной! — успел обреченно-глумливо выкрикнуть Безымянный, и его сознание потухло…
* * *
Легионеры постепенно приходили в себя. Воздух радовал своей свежестью и приятностью. Субботин приподнялся и огляделся. В двух шагах от его ног плескалась речная вода, от нее и веяло легкой прохладой. Сзади нависал огромный меловой утес, создавая тень и защищая от продувных ветров.
Толком еще было непонятно, где они находятся, но в голове капитана возникла пронзительная ясность, что это совсем не Омега-13, и Дангбрянгор на горизонте не появится, как его здесь не ищи.
— Порядок? Дальше идти готовы? — нетерпеливо спросила Дангомила, видимо, устав дожидаться, когда земляне оклемаются.
— Может, вплавь? — усмехнулся Субботин, потихоньку разминая затекшие ноги.
— Река широкая, течение какое-то загадочное, но можно попробовать, — неожиданно согласилась Бледная фея.
Она велела полевым магам соорудить плот. Наколдовать что-то плавающее, и чтобы оно продержалось долго — у дангов не вышло бы. У них ведь магия боевая, а не созидательная.
Поэтому пехотинцам пришлось строить вручную.
В основном, но не полностью. Волшебная энергия все-таки послужила им в качестве инструментов. Пусть с этим заданием полевым магам было проще справиться, чем людям, однако пехотинцы косо поглядывали на расслабляющихся землян. Правда, своего недовольства открыто не высказывали.
Не было бы здесь Бледной феи, наверняка всё сложилось бы по-другому.
— А зачем ты чашу у смотрительниц отняла? — поинтересовался Мизинец, снова став трезво оценивать реальность.
— Они ее использовали для открытия портала, значит, она тоже — механизм, — пояснила Дангомила тоном наставника.
— А может, от вида их голых задниц Пуповина включилась? — хохотнул Средний.
— С уверенностью можно сказать лишь то, что от вида их голых задниц Мизинец отключился! — гоготнул Безымянный.
— Клешня реагирует на чашу? — уточнил капитан у вмиг покрасневшего новобранца.
— Она чешется только при приближении к артефактам, потом перестает, — сообщил парень.
— Естественно, а то от непрекращающейся чесотки ты бы уже свихнулся, — ухмыльнулся Безымянный.
Мизинец попытался полностью переместить фокус разговора со своей персоны на найденный артефакт, чтобы избежать очередных насмешек, и его понесло:
— Если чаша как-то относится к «добродетелям», то к каким именно? Пожалуй, смотрительницы уважают и почитают только дух Ахруякку. И никого из обычных существ не считают равными себе. По отношению к нам они во всем притворялись… И я вот думаю… Вполне может быть и так, что все древние механизмы слеплены из одного «теста», все они — продукты из одной «линейки»… И дело даже не в «линейке», серии или партии, а в том, что именно пробуждает тот или иной артефакт в душе и мозгах конкретного существа. И еще не менее важно — в какой степени пробуждает: избыточно, недостаточно или в самую меру. И зависит это только от самого существа. Вернее, от его внутренней природы…
— Кончай умничать, — перебил его Безымянный. — Тебе какое дело? В долбо-манги тебя еще не приняли. Вот если возьмут к себе, тогда и будешь им мозги полоскать своими домыслами.
— Уже изрядно добыли древних штуковин. Может, хватит? Будет с вас? — поинтересовался Средний, дразня Бледную фею своей вечной улыбочкой.
— Пока что-то находится, будем собирать, — угрюмо отозвалась ведьма, ей больше других хотелось скорее закончить поиски и вернуться во Дворец. — Да и не могу я на лифте перебросить нас в Дангбрянгор. Как подвернется туда попутный портал, там и узнаем: хватит уже штуковин или еще нет.
Плот был готов, и его спустили на воду.
В центре плавсредства пехотинцы соорудили небольшой шалаш, туда аккуратно и сложили добытые артефакты. Полевые маги с чувством удовлетворенной мести вручили землянам весла. Мол, они, данги, строили плот, а гребут пусть теперь легионеры.
Дангомила не вмешивалась в их мелкие неурядицы и недостойные ее внимания ничтожные разногласия.
Меряются они там меж собой веслами или чем-то еще, ну и пускай. Делу это не помеха.
К удовольствию землян, напрягать руки греблей им совсем не пришлось. Лишь оттолкнулись от берега, сразу же течение подхватило их плот и понесло по реке в загадочные дали.
Пустынные берега и однообразная прибрежная картина быстро наскучили путешественникам, и поскольку шевелить ногами им не требовалось, их постепенно склонило в сон. Земляне задремали довольно скоро, некоторые из них даже звучно похрапывали. А данги держались долго, пристально всматриваясь в зеленые берега, в темную воду, поглядывая на всякий случай и на небо.
Но монотонность движения и несменяемость «кадра» в конце концов одолели и барафлекстцев.
Первая раскрыла глаза Бледная фея, нервно выругалась и принялась грубо расталкивать пехотинцев и легионеров.
Берега исчезли, до самого горизонта их окружала лишь вода. Река вынесла плот в открытое море. Их плавучее средство дрейфовало в бескрайней морской синеве…
Штиль продолжался несколько дней.
Поначалу налегали на весла, гребли чуть ли до изнеможения. Попеременно — то легионеры, то полевые маги. Но кроме воды вокруг так ничего и не увидели, а клешня и приборы не уловили ни одного даже маломальского сигнала.
С едой проблем не возникало — пехотинцы приловчились глушить рыбу энергетическими разрядами. Вот только запасы питья были на исходе. Опреснить соленую воду ни дангам, ни Брянгомиру никак не удавалось.
Для землян стало невообразимой новостью, что, оказывается, и волшебники могут попасть в безвыходную ситуацию. И теперь легионеры в открытую злорадно ёрничали над дангами — обстоятельства уравняли их шансы в противостоянии силам природы. И магия в нынешних условиях практически утратила всякое значение.
Дангомила уже подумывала запустить свой лифт на максимум — вдруг повезет. Конечно, сама она не стала бы рисковать, отправила бы в разведку «добровольца» из тех «кого не жалко».
Но ситуация снова изменилась. И пока неясно было: к лучшему или наоборот?
Поднялся швальный ветер, небо заволокло грозовой тьмой. Волны вырастали прямо на глазах и швыряли плот, словно щепку из стороны в сторону, подбрасывали вверх на верхушках гребней и обрушивали вниз к темным пугающим глубинам.
Там, на берегу, когда плот еще только мастерили, его бревна выглядели чрезвычайно крепкими и прочными. Полевые маги старательно подбирали их и подгоняли друг к другу. Теперь же в неравном противостоянии разбушевавшейся стихии бревна больше походили на тонкие прутики. Они трещали, и даже казалось, гнулись под мощными ударами волн, готовые переломиться в любой момент.
Дангомила неоднократно вытягивала губы уточкой, чтобы свиснуть и вызвать горизонтальный лифт, но каждый раз отчего-то откладывала. В общем-то, сама она могла спрятаться в своем защитном коконе. Но ведь такое укрытие было временным. Лишь до определенного момента он служит для нее надежным убежищем и даже помогает ей восстановить силы, но в конце концов волшебная энергия ослабеет, и кокон исчезнет.
