Данги разыскали свободное жилище и временно там осели. Передышка была необходима, а после штормового потрясения — и подавно.
А легионеры все-таки предприняли ряд попыток наладить близкий контакт с отдыхающими красотками, но все девицы мило отказывали им, откладывая общение до вечера.
* * *
Долго ждать не пришлось. Вечер оказался не временем суток, а моментом появления на острове каких-то особых гостей. Шикарные длинномерные яхты и парочка вертолетов прибыли в это сказочное место практически друг за другом.
— Спонсоры! Спонсоры! — ликовали девицы и хлопали в ладоши.
Представители из свиты важных гостей — ясно было сразу, что не впервые — принялись за дело. В центре пляжа быстро вырос подиум, украшенный праздничной иллюминацией, и выстроились кресла для немногочисленных знатных зрителей.
У легионеров неожиданно возникла бешенная популярность, правда, скоротечная. От девиц не было отбоя. Каждая подходила и просила проголосовать именно за нее, а она уже потом отблагодарит их — по отдельности или при желании всех вместе — всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Мол, они, сокрушенно признавались девицы, не подумали заранее, а то бы «проавансировали» чужаков, хотя, быть может, их голоса ничего и не будут значить, да и вообще им, вероятно, не позволят проголосовать, но на всякий случай — не помешает заручиться их поддержкой.
На подиум выскочил какой-то тип в сверкающем костюме и зажигательно замахал руками над головой. Девицы на пляже тоже вскинули руки и начали ими размахивать, весело повизгивая.
— Процветай остров Эвдемония! — прогорланил сверкающий. — Здесь царят благополучие и блаженство! — и крикнул призывно публике: — Где живут настоящей жизнью?!
— Здесь! — хором завизжали красотки.
— Где навсегда поселилось счастье?!
— Здесь!
— Где и когда испытаем мы радость?!
— Здесь и сейчас!
— Итак, феерия начинается! — объявил ведущий, и барышни разразились аплодисментами. — Запускаем Чих-Пых, и конкурс красоты стартует!
После его слов в глубине подиума появился непонятный квадратный агрегат. Он довольно смешно запыхтел и «зачихал», выстреливая во все стороны залпами искрящихся блесток и разноцветного конфетти. Со всех углов высунулись телескопические телевизионные камеры, взявшие в прицелы каждый сантиметр помоста, и праздник начался.
Раззадорившиеся девицы взбегали на подиум небольшими группами и скакали на нем, очаровывая своими выкрутасами спонсоров, наслаждаясь собой, своими душевными всплесками и телесным энтузиазмом.
— Так к чему вам победа? — поинтересовался Субботин у одной из конкурсанток, спустившейся с первой волной красоток со сцены. — Вы ведь вроде и без этого счастливые и всё у вас есть.
— Ну как же?! — откликнулась девица. — Победа помогает испытать истинную радость! А что в нашей жизни важнее всего? Радость! И радость, которая — здесь и сейчас! Это важная ступенька к полноценному ощущению счастья. И больше ничего не нужно. Остальное уже есть. У нас красивая внешность, и как результат — уважаемое социальное положение. Ведь мы оказались на этом острове — и живем тут без хлопот и забот. Мы уже априори победили во всех «конкурсах» существования. Ну а этот — просто ради удовольствия. Он помогает нам жить приятно! Среди неразумных животных ведь тоже подобные «парады красоты» проходят, то есть — это нормальное стремление… Ну, еще можно получить дополнительное обеспечение от спонсоров, хотя и того, что здесь и сейчас есть — вполне хватает, но все-таки отрадно иметь больше!
Безымянный и Средний пытались проголосовать, чтобы обязать красоток своей услугой, вынудить тех скорее пойти с ними на контакт и «вручить» кавалерам обещанные благодарности. Однако сколько они ни толкались, ни расспрашивали, но так и не разобрались: где и как это сделать.
Легионеры попробовали облапошить девиц, заявляя каждой встречной, что отдали свои голоса именно за нее. Но местных красоток обвести вокруг пальца оказалось не так-то и просто. Весть о том, что чужаки «безголосые» быстро разнеслась по пляжу, и девицы при приближении легионеров пренебрежительно отворачивались и делали вид, что не замечают их.
Все-таки одна словоохотливая пояснила: поскольку у легионеров нет права голоса, то значит, они и сами — «никто», и счастливые красотки их отныне в упор не видят. Пусть ступают на другую половину острова — к неказистым.
Там таким и место…
Дангов привлек шум и гам, доносящийся с пляжа, они покинули жилище и выбрались на бурлящий берег. Шоу не вызвало у них особого интереса, чего не скажешь о праздничном механизме. Дангомиле Чих-Пых очень понравился. Ну, прямо до истерики.
Почти.
Конечно, у ведьмы наверняка появился некий бзик в отношении всяческих механизмов, пусть даже очевидно неподходящих, не вписывающихся в контекст их поисков. Поскольку все ее устремления сознательно и подсознательно и были нацелены на поиск всяческих механизмов. К тому же ей никак нельзя было облажаться перед Дангомором. В случае неудачи она могла лишиться не только своих регалий и привилегий, но и собственной головы.
Вот на почве этого ее психика вполне могла трансформироваться.
Хотя, что ж тут такого особенного? У всех имеются свои слабости и определенные отклонения в той или иной мере.
Тщательно скрываемые или выставляемые напоказ.
На явное помешательство рассудка бзик Бледной феи еще не походил, так что можно было не заострять на нем особого внимания. Правда, если бы он тихо и мирно отсиживался где-то в глубинах Дангомилы и лишь изредка выбирался наружу, было бы вообще превосходно. Но этот ее бзик стал вдруг крайне агрессивным и принуждал всех к немедленному действию.
То есть Бледная фея решила заполучить Чих-Пых во что бы то ни стало и уже разрабатывала план, как его захватить. Правда, даже дураку было ясно, что он абсолютно не применим для вызова и включения Пуповины Вселенной.
Возможно, в Дангомиле просто проснулись женские позывы и ей возжелалось своей собственной феерии или, точнее, она захотела завладеть механизмом, создающим видимость этой феерии.
Получить его лишь для себя.
Земляне кое-как сумели отговорить ведьму действовать открыто — взять и прямо здесь и сейчас отнять приглянувшийся ей аппарат.
Упросили ее немного подождать.
Легионеры и сами с удовольствием напакостили бы незамедлительно этим заносчивым девицам, которые только что откровенно наплевали в их мужские сердца и души. Но ведь лучше сначала выяснить все обстоятельства, основательно подготовиться, причем на холодную голову, а потом уже нанести сокрушительный удар по обидчикам!
А для того чтобы более-менее вникнуть в принципы островной жизни счастливых барышень, правильнее будет пообщаться с противоположным им лагерем — с теми, кого красотки называют неказистыми. Оскорбленные легионеры надеялись, что кроме Чих-Пыха есть еще нечто более значимое, лишившись чего, красотки получат заслуженное наказание. И кому, как ни неказистым, знать об этом наверняка?
Пока Бледная фея неожиданно пошла на поводу у землян, легионеры тотчас и подбили всех немедля отправиться на другую половину острова.
* * *
Неказистые, видимо, стеснялись своей безрадостной участи и умело скрывались от посторонних глаз. Во всяком случае путешественники нашли их не сразу. Скорее всего, поиски затянулись бы еще на долгий срок, если бы у неказистых не случилась чрезвычайная ситуация.
Указательный приметил возле небольшой рощи группу копошащихся существ. Приблизившись к ним, поисковики были удивлены происходящим — четверо невзрачных аборигенов обступили со всех сторон пятого и нещадно поливали его пеной из огнетушителей.
— Что происходит? — остановила их Дангомила.
Туземцы в рубищах прекратили поливать свою жертву и обратили лица к незнакомцам.
— Ничего страшного, — помедлив, ответил один из них. — Наш товарищ просто сорвался. Эмоционально. Вот мы его и остужаем.
— Веселые у вас методы, — ухмыльнулся Субботин. — Вы ведь местные? Не расскажете нам, что творится на этом острове?
