– Домой, моя красавица, – проворковал я. – Вези меня домой.
Я выжал педаль газа, и машина рванула в ночь.
Глава 4
Мой дом – моя крепость. Двухэтажный коттедж в спальном районе города – более чем скромно. Но это место, где я могу сделать выдох и уснуть, не опасаясь быть растерзанным крикливыми, вечно голодными тварями.
Дорога от гаража вела по заросшему сорняком саду. Мимо прекрасного куста белых роз, будто светящегося в лунной ночи.
Это было год назад. Одетая в коротенькие шорты и сексапильно расстёгнутую рубашку, Элизабет усердно вкапывала свежий куст в землю. Я сидел за её спиной в инвалидном кресле, бледный, заросший щетиной, с вытянутой на специальной подложке ногой, и пустым взглядом наблюдал за кипящей работой супруги.
Заметив мой взгляд, Элизабет тут же вскочила, отряхнула шорты и игриво обвила мою шею руками, помахав грязными перчатками.
– Не боишься, что испачкаю тебя землёй? – прошептала мне на ушко любимая.
– Наоборот, – я старательно выдавил из себя улыбку. – Я мечтаю об этом!
Я усадил жену к себе на колени, и перчатки полетели на землю.
– Раз у тебя сегодня хорошее настроение, то, может, мы всё же подумаем насчёт ребёнка? Любимый?
Элизабет села на корточки и взяла меня за руки. Я отвернулся.
– Я… Я не хочу. Не говори больше об этом.
– Ну пожалуйста, Звой! Послушай меня! – затараторила Элизабет в исступлении. – У нас родится ребёнок, и тогда ты найдёшь в себе силы жить дальше! Быть счастливым! Я так хочу этого!
Меня бросило в жар. Лицо исказилось от ярости и отчаяния, смешанных в одной бочке.
– Да о чём ты говоришь??? Какое такое счастье, Лиз??? Если у нас будет мальчик, то я не смогу играть с ним в футбол. А если девочка – не смогу надрать задницу тому, кто захочет обидеть мою принцессу!
Горячая слеза предательски защипала уголок глаза.
– Пойми ты! Я не смогу встать и надрать ему зад! Прости… Прости, Лиз…
Приходилось не моргать, чтобы солёная засранка не скатилась по щеке. Элизабет сдержанно поцеловала меня в волосы и направилась к дому, делая вид, что ей абсолютно не больно от моих слов.
– Ничего. Это ты прости меня. Схожу тебе за соком.
Да, сейчас она проревётся в ванной, включив сильный напор воды, затем умоется, нальёт сок и вернётся ко мне, продолжая нести с собой свет в моё жалкое существование. Я ненавижу себя за то, что она до сих пор меня любит…
Я отвлёкся от тяжёлых воспоминаний и поднялся на второй этаж, волоча рюкзак по ступенькам. Упав на широкую двуспальную кровать, застеленную красивым шёлковым бельём, я крепко зажмурил глаза…
В тот роковой день она была одета в блузку цвета шампанского и обтягивающую юбку-карандаш цвета кофе с молоком. На ногах, в тон юбке и сумочке были обуты обалденные туфли на высоком каблуке. Я обожал точёную фигуру своей жены и теперь лежал, охраняя её сумочку, точно собака, и наблюдал за тем, как Лиз поправляет белокурый локон, выпавший из аккуратно собранных вверх волос. Застёгивая чемодан, Лиз послала мне воздушный поцелуй и вдруг резко побледнела. Шатаясь, словно пьяная, она поспешно зашла в ванную комнату и захлопнула за собой дверь.
Я взволнованно заворочался, приподнявшись на локтях и вытянув шею, точно страус, позвал жену:
– Лиз! Лиз! Что с тобой, дорогая? Тебе плохо?
В ответ на мои вопли дверь ванной распахнулась, и Элизабет прошла к комоду, на котором стояла бутылка с водой.
– Ты был прав, дорогой. Вчерашние устрицы не пошли мне на пользу. Отравилась перед самым отъездом.
Лиз непринуждённо улыбнулась и сделала глоток воды.
– Выпью таблетку и буду через час как новенькая. Ты чего вскочил? Не переживай за меня. Томми вот-вот приедет и поможет тебе меня проводить.
– Эти устрицы – явный знак, чтобы ты осталась, – проворчал я. – Может, отменишь? Ты всё-таки в отпуске. Неужели эти остолопы не могут найти того, кто сможет вместо тебя оформить сделку с покупателями?
– Я выпью таблетку, – твёрдо повторила жена. – Мы уже говорили об этом. За контракт мне заплатят круглую сумму. Тогда мы сможем наконец-то сделать тебе операцию. Я обещала тебе, что ты сможешь стоять. И ты сможешь!
Звонок в дверь прервал их дискуссию, и Элизабет торопливо спустилась вниз, громко цокая каблуками.
– Вот и братик пришёл! – радостно сообщила мне жена с первого этажа. – Иду я, иду!
Я сразу представил тяжёлую для меня картину того, как худой светловолосый парнишка двадцати четырёх лет в очередной раз тащит меня по ступенькам, стараясь изо всех сил не показывать, насколько сильно ему жаль свою сестру.
Спускаясь, я старательно передвигал правой ногой, потея и сжимая челюсти. Конечно же, от моих усилий особого толку не было. Наконец Томми усадил меня в инвалидную коляску и с облегчением выдохнул. И снова пошёл наверх, чтобы забрать чемодан Элизабет. Я с ненавистью уставился на колёсики своего транспорта. Как я устал быть в тягость! Устал видеть эти переполненные жалостью лица. Здесь меня держит лишь надежда на положительный исход сложной операции. И все мои мысли поглощены лишь этим. Если я не встану, то не буду более отягощать Элизабет своим присутствием. Я понимаю, что огромная любовь ко мне мешает ей двигаться дальше. Я ведь инвалид, но не идиот.
Проехав через сад к припаркованной у калитки синей Тойоте, я принялся наблюдать за тем, как Томми загружает чемоданы в багажник.
– Что-то ты бледновата, сестрёнка, – заметил Томми, закончив с погрузкой. – Может, тебе забить на работу?
– Не сидите за телевизором до ночи, мальчики, – Лиз чмокнула брата в щёку и бросила сумочку на сиденье. – В десять баиньки!
– Ну очень смешно, – повел бровью Томми, кисло улыбаясь.
Поцеловав меня в губы, Лиз села за руль.
В небе собирались тёмные тучи, а вдалеке загремел гром. Отговаривать жену было бесполезно, поэтому я молча проводил взглядом отъезжающую машину и направил коляску к дому. Въехав по специальному пандусу на крыльцо, я повернулся к идущему рядом Томми.
– Может, зря отпустили её одну? Нехорошее предчувствие у меня.
– Не накручивай себя. Щас футбол начнётся, пошли.
Томми зашел в дом, беззаботно насвистывая себе что-то под нос. Почувствовав себя параноиком, я собирался было последовать за родственничком, но порывистый ветер заставил вздрогнуть и обернуться. Синяя Тойота уходила вдаль, мелькая за деревьями длинной аллеи. На фоне нависших туч блеснула молния, освещая расстилающиеся зелёным ковром поля…
Резко завопивший мобильник вырвал меня из глубокого сна. Я сел на кровати и глянул на экран. Звонил Томми.
– Привет, Томми. Как ты?
– Здорово! Нормалёк. Ты где?!
– Пока дома, но скоро улетаю. Давай встретимся через час в кафе, где всегда.
– Чувак, возьми меня с собой! Я помогу найти золотую страшилищу. Мы её грохнем, добудем слёзы и спасём сестрёнку вместе!
– Мы уже обсуждали эту тему. Исключено. Лучше будь рядом с Элизабет. На острове очень опасно.
– Поздно. В
