общем, я уже на Крите. В жилой части. Предлагаю встретиться вечером в кафе «Престиж». Ты должен знать, где оно. Часам к восьми вечера как раз успеваешь подрулить.
В комнату пробились первые лучи солнца. Я непонимающе заморгал и потёр глаза.
– Ты?! На острове?! Какого чёрта ты там делаешь, Томми?!
– Припорхал туристическим рейсом поутру. В данный момент осматриваю местные достопримечательности. Ууууххх… я тебе скажу. И почему ты молчал, что здесь так много сексапильных загорелых туземок?!
– Томми, блин. У тебя с головой плохо? Какие, к чертям, туземки?! Жди. Где-то через двенадцать часов я тебя убью.
– Отлично! Видишь, какой у тебя сразу стимул появился шевелиться быстрее? Я закажу тебе кофе пораньше. К семи.
Я нажал на отбой и устало поднял глаза к потолку. Пора собирать рюкзак.
Приняв душ, побрившись и надев свежие джинсы с футболкой, я кинул в рюкзак большую горсть мандаринов и нектаринов. Готово.
Я подхватил рюкзак и заковылял вниз по лестнице. Добравшись до ангара, я поздоровался с игравшими в карты пилотами и торопливо прошёл к своему двухместному самолёту цвета хаки. Я кожей чувствовал, как сидящие за пасьянсом мужики бросали на меня сочувствующие взгляды, что каждый раз сильно раздражало. Я резко открыл скрипучую дверцу и закинул рюкзак поверх лежащих за сиденьями пледов. Ну, что ж, синяя ампула, пришло твоё время. Переждав, пока утихнет боль от укола, я вывел самолёт из ангара и плавно поднял в голубое небо.
Многолюдные улицы острова Крит ярко освещались горячими лучами вечернего солнца. Люди здесь всегда приветливо улыбаются друг другу, дороги аккуратны и чисты, а балконы домов украшены шикарными цветами. Я спешно прохромал мимо фотографировавшихся туристов, старательно смотря перед собой. Чёрные круги под глазами слишком явно выдавали отсутствие простых радостей в жизни. Зайдя внутрь кафе, я осмотрелся. За дальним столом сидела супружеская чета, а за барной стойкой пожилой мужчина, увлечённо читающий газету. Я усмехнулся. Ну, конечно же, дымящий сигаретой парень, вальяжно развалившийся за угловым столиком в глубине зала, ждал именно меня. Резные часы на стене пробили ровно семь. Тоже мне, предсказатель. Томми радостно подскочил с места, торопливо затушив бычок. Мы крепко обнялись и пожали друг другу руки.
– Сто лет не виделись, брат! – с лица Томми не сходила улыбка. – Я уже успел соскучиться по твоей бритой физиономии и железной ноге.
– Ты чего припёрся на остров? Я же сказал: будь в городе. Вдруг будут новости от Элизабет.
– У меня уже есть новости: я буду помогать в поисках.
Едва мы успели сесть за стол, к нам приблизилась пышнобёдрая официантка с блокнотом в руке и прелестной улыбкой на лице.
– Добрый вечер, джентльмены. Что будем заказывать?
– Два кофе с молоком и пару горячих бутербродов, – ответил я, – будьте любезны.
– Сию минуту.
Томми проводил официантку заинтересованным взглядом.
– Вчера, перед самым вылетом, сгонял в больницу и пообщался с местным эскулапом.
– Ну и чем нас обрадовал наследник Гиппократа? – я прервался.
Подошедшая официантка поставила две чашки кофе и заигрывающе мне улыбнулась. Я нахмурился и положил сахар в свою порцию напитка. Официантка расстроенно отвернулась и поспешила уйти.
– Звой.
Я поднял взгляд на Томми. Он нервно закурил, а моё сердце провалилось в пятки от плохого предчувствия.
– Врач сказал, что мозговая активность снижается. Скажу тебе без заумных фраз. Ещё несколько дней, и уже не будет смысла поддерживать жизнь, – Томми выдержал паузу. – Мне настойчиво предложили отключить аппарат. А пока они наблюдают до понедельника. Если мы дотянем до понедельника!..
Я с громким стуком поставил чашку на стол. Посетители кафе начали оглядываться на наш столик, но сдержать свои эмоции я не мог.
– До понедельника? Это же послезавтра!!! Передай этим мясникам, что аппарат будет работать столько, сколько я посчитаю нужным!
Я выудил из кармана пачку наличных и положил перед Томми.
– Отдай сразу по прилёту. Нам надо, чтобы аппарат работал в любом случае! Золотые слёзы полностью восстановят функции мозга и вернут нам Лиз.
– Тогда какого хрена, Звой?! – Томми возмущенно выпучил глаза. – Почему ты не хочешь брать меня с собой, чувак?! Вспомни: мы же были как братья! После долбаной авиакатастрофы ты совсем одичал! А после беды с Лизи и вовсе с катушек съехал.
Я слушал Томми, глядя застывшим взглядом на разноцветную скатерть стола.
– Томми. Я только сейчас понимаю, что время с Элизабет – самое большое богатство, которым я обладал. Но я этого не ценил и не видел. А сейчас меня заставляет идти вперёд только одно: хочу, чтобы она снова посмотрела на меня. И я должен сделать это сам.
– Идиотизм, – в сердцах рыкнул Томми.
Я залпом опустошил чашку и положил на стол несколько купюр в счёт заказа.
– Ешь бутерброды и возвращайся в Индианаполис как можно скорее.
Я поднялся с места и в упор посмотрел на багрового от ярости родственника.
– Я успею, Томми.
Выходя из заведения, я случайно бросил взгляд на настенные часы и вдруг увидел, как стрелки на механизме остановились. В тот же миг мужчина, сидящий у бара, отложил газету в сторону. Нет. Это не может быть Виктор!
Я как ошпаренный вылетел на улицу и принялся глубоко вдыхать свежий воздух в надежде избавиться от паранойи. Мне необходимо отвлечься от поглощающего меня страха. Иначе сойду с ума.
Смеркалось. Я медленно шел по нарядным улицам, смотря на весело смеющихся и поющих песни прохожих. С главной площади доносилась громкая музыка, а в небо поднимались воздушные фонарики. Видимо, на острове был праздник.
Я угрюмо двигался вперёд, бельмом выделяясь среди отдыхающих. Проходя мимо арки, украшенной живыми цветами, я заметил целующуюся парочку. Мужчина поднял женщину на руки, и она громко рассмеялась. О, Боже, как же она похожа на мою Элизабет.
Торопливо прохромав к ближайшему прилавку, я приобрёл у улыбчивого продавца глиняный кувшин с вином. Как раз вовремя. Мимо меня прошла семья: мужчина посадил маленькую дочку себе на шею и крепко обнял довольную жену. Я затравленно вжал голову в плечи и спешно опрокинул содержимое кувшина в свою глотку. Всё до последней капли.
Когда я добрёл до кафе, стоящего под открытым небом, меня почему-то сильно шатало, а танцующие люди двоились. Я исподлобья глянул на возникший возле меня образ Элизабет.
– Что?! Да, раньше не пил, а щас захотел напиться! Станешь осуждать?!
С ближайших столиков на меня оглянулись. Да плевать!
– Ты – там, я – здесь. Шанс один на миллион, что я найду эту вонючую золотую полукрысу в забытых Богом руинах. Я устал. Устал хромать за временем. Уже полгода я думаю лишь об одном: а успею ли я?! Изо дня в день. Изо дня в день! Кто сказал, что пары дней сейчас мне будет достаточно?!
Облик Элизабет стал растворяться. Издав рык злости и отчаяния, я в сердцах отшвырнул кувшин, который попал ровно в центр открытой крышки
