Толпа разразилась хохотом. Друзьям же было не до смеха. В липком оцепенении Книжник наблюдал, как в кольцах из шевелящихся щупалец медленно выползает из-за края их железной посудины метровый неподвижный глаз.
Книжник вдруг ощутил, что заглянул в бездну.
Это было похоже на гипноз: он смотрел в эту бездонную мертвую глубину, и не видел ничего, кроме холода и смерти. Самое страшное заключалось в том, что и бездна вглядывалась в него, словно стремясь вытянуть из него душу еще до того, как будет уничтожено хрупкое тело.
Мимолетная пауза оборвалась звоном стали: Зигфрид извлек из ножен свой меч.
Шутки кончились.
Без всякой команды и остальные ощетинились деревянными кольями, напоминая нелепого морского ежа. Не нужно было быть океанологом, чтобы понять ничтожность такой защиты – гигантский кракен даже не подавился бы этой горсткой двуногих.
– Итак, – надрывался усиленный громкоговорителями голос, – сейчас мы увидим настоящую схватку! Посмотрите на наших бойцов – они как античные герои, восставшие против Гидры, они как…
Железная лохань раскачивалась на цепях, как безумные качели. Чудовище неотрывно следило за ними, и судя по движению щупалец, готовилось нанести удар. Книжник был уверен: Зигфрид сделает первый шаг – только так можно победить чудовище, стократно превосходившее их по силе.
Но даже он не угадал следующего шага веста.
Тот разом смешал все карты – и организаторам жестокого зрелища, и, наверное, самому чудищу, не считая обалдевших товарищей. Воин не стал бить чудищу между глаз, как советовал Слава – наверное, потому, что это стало бы последним поступком в его жизни, да и жизни его спутников. Вместо этого он подтянулся по цепям вверх – и перерубил трос, уходящий к стреле крана.
По «трибунам» разнесся изумленный вздох. Это стало неожиданностью не только для публики – обалдела вся улетавшая в пучину троица, не считая затеявшего это Зигфрида.
Уже после семинарист понял замысел воина. Тот смекнул, что прямое противостояние с кракеном ему не по силам. И даже если он повредит этот мифический нервный центр, вероятность чего сама по себе ничтожно мала, у твари может хватить жизненной силы, чтобы разорвать, утопить, расплющить людей, как букашек.
…Краткое ощущение невесомости, секундный полет меж гигантских щупалец – как песчинка, проскользнувшая меж пальцев великана – и его приняла вода. Перед этим был удар – страшный, оглушающий, будто он не в воду вошел, а грохнулся на асфальт. Все-таки такая высота – многовато даже для опытного прыгуна в воду. Странно, но страха не было. Было неизведанное доселе ощущение от непривычной солености воды и продолжение невесомости – теперь уже холодной, вязкой и безвоздушной, как космос. Он смотрел широко распахнутыми глазами в едкую темноту – и время для него остановилось…
– Живой?! – прямо в ухо проорал Слава.
Это он вытащил семинариста за шиворот из смертельной глубины. Только сейчас Книжник осознал, что не дышал несколько секунд – это произошло рефлекторно. И сейчас, захлебываясь и пуская слюни, он с хрипом глотал живительный воздух, осознав, что только что едва не сгинул в пучине.
Жуткий рев заставил вспомнить, что опасность вовсе не миновала – она только усиливалась с каждой секундой, пока гигантский моллюск ворочался в тесном бетонном корыте, пытаясь нашарить выскользнувших из щупалец жертв. Наверху буйствовали возбужденные зрители, но тем, кто барахтался в пенных водоворотах между щупальцами толщиной с анаконду, плевать на зрителей.
Рядом с протяжным хрипом вынырнула Кэт. Не было только Зигфрида.
– Зиг!!! – заорал Книжник. – Ты где?!
Утонуть Зигфрид никак не мог: вест плавал не хуже этого кальмара-переростка. Тревожиться стоило не за веста, а за тех, кого он оставил лицом к лицу с морским кошмаром. Едва мелькнула в голове эта мысль, как семинарист снова поймал на себе тяжелый гипнотический взгляд. Обернувшись, увидел все тот же неподвижный холодный глаз.
Кракен заметил их.
Движения щупалец перестали быть хаотичными – несколько пупырчатых «змей» потянулись к ним целенаправленно от большого черного «острова», выполняющего роль то ли головы, то ли туловища монстра. Книжник видел, как взвилась над головой дряблая плоть с дрожащими, как желе, присосками.
Кракен вовсе не собирался пугать напуганных, барахтающихся людей – он просто выдергивал их из воды, ловко, как фокусник кроликов из шляпы. Книжник ощутил, как перехватило дыхание, как затрещали кости, и только потом увидел, что его плавно и незаметно, но со все нарастающей силой сдавило огромное щупальце. Рядом завизжала Кэт. Крик Славы возник – и оборвался: чудовище попросту утянуло его под воду.
Как в бредовом сне Книжник наблюдал приближение какой-то бесформенной дыры в огромной черной башке. Вода перед дырой шумно бурлила, оттуда вырывались брызги и облачка пара. И до несчастного парня дошло: это пасть! Этой дырой сейчас закончатся его затянувшиееся похождения. Сначала он задохнется, а после тело его растворится в желудочном соке чудовища. Потом тварь просто срыгнет его кости – и снова будет готова развлекать кровожадную публику. Хотелось проклясть всех этих идиотов, развлекавшихся зрелищем расправы над беззащитными людьми. Вместо этого Книжник лишь проорал последнее, отчаянное:
– Зигфгид!!! Куда ты подевался, будь ты проклят?!
И тут случилось нечто неожиданное уже для самого монстра. С изумлением Книжник увидел, как в уродливом ротовом отверстии что-то сверкнуло. Невероятно, но факт.
Это был меч.
Вслед за шипящей, раскаленной сталью в пасти показалась сжимавшая его рука. На миг Книжнику почудилось, что в гигантском глазу монстра мелькнуло удивление. И тут же смертоносная сталь пришла в движение, в стороны полетели клочья порубленной плоти, и в воду вывалился сам воин – густо покрытый сине-зеленой слизью, но вполне живой и по-хорошему злой.
Это было очень похоже на веста: первому отправиться в пасть морскому дьяволу, чтобы отвлечь на себя его неумеренный аппетит. Но Зигфрида ничем не удивить и тем более не испугать, когда при нем его верный меч. С этой живой сталью в руках он готов отправиться даже на именины к дьяволу.
– Туда! – сипло прокричал Зигфрид, указывая на железные ворота доков.
Не думая уже об участи Кэт и Славы, помочь которым был не в состоянии, Книжник яростно погреб вперед. Его догнал запоздалый утробный рык покалеченного чудовища. Вокруг, взбивая пену, беспорядочно забили щупальца. Стоило только попасть под один такой случайный удар – и поминай как звали. Стараясь не думать об этом, Книжник греб и греб в бешеных волнах, захлебываясь в мутной кровавой пене.
