— Спасибо, зайду.
Мы помолчали. Я прокручивал в голове свой разговор с Бадом. Наверно я был слишком резок, но надоела безответственность.
— Еще раз проверил солдат, которых угощал Аси, все здоровы, — задумчиво сказал Сол, — не понимаю, что же все-таки случилось. Он знал местные растения, принимал участие в обмене с аборигенами. Аси рассказывал, что местные леса не так уж сильно отличаются от наших.
Это было интересно. Ученый говорил мало. Он редко покидал свою каюту, а для общения выбирал в основном взводных. Больше всего времени он проводил с Женом и Масом, меня ученый сторонился и я думал, что доктора тоже.
— Я и не знал, что Вы с ним общались.
— Ну, не то чтобы общались, — ответил Сол, — он вообще, был человек замкнутый, но несколько раз разговаривали. У меня к нему было много вопросов. Видите ли, существует теория, согласно которой все острова раньше были единым целым, а потом, в результате кого-то катаклизма, разделились. Если эта теория верна, значит, на всех островах должна быть похожая флора и фауна.
— Бред какой-то, — ответил я.
Ничего подобного я никогда не слышал. В детстве за такие разговоры меня могли выпороть или оставить без сладкого. Моя бабушка твердо следила за тем, чтобы в голове ее внуков не рождались вольнодумные идеи. Человек набожный и жесткий, она приучала нас к тому, что Великий Океан создал мир таким, каким мы его знаем. К тридцати четырем годам я понял, что меня абсолютно устраивает официальная религия, объясняющая мировой порядок.
— Вовсе не бред, — обиделся доктор, — тому есть подтверждения, например, схожесть языков. Даже здесь, аборигены говорят на наречии, которое понимают люди, выросшие на дальних северных островах.
Сол был очень начитанным и интересным собеседником. В другой раз, я бы с большим удовольствием послушал его теорию, но сейчас меня больше интересовал ученный.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал я, — может быть Вы и правы. Так что Вам говорил Аси?
Доктор все еще дулся. Он допил кофе, налил себе еще и, нарочито безразличным тоном, ответил, — по его словам, большинство здешних растений и животных очень похожи на наши, конечно, есть исключения и небольшие отличия, но они не существенны.
— А про туземцев он Вам что-нибудь говорил?
Доктор на минуту задумался, — нет, ничего не припоминаю.
В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, в кают-компанию заглянул часовой.
— Извините, господин супер-лейтенант-моринер, в лесу стреляют.
Мы с доктором вышли из штаба, когда заиграл сигнал тревоги. Моринеры, толкаясь, бросились к бойницам. Сколько бы Бад не проводил учебных тревог, все равно в решающий момент, люди будут бестолково путаться друг у друга под ногами.
— Где стреляли? — спросил я караульного.
— Кажется, там, — он махнул рукой.
— Я за сумкой в лазарет, — сказал доктор.
— Давайте.
Я почти бегом поднялся на восточную стену, здесь лес не был вырублен и деревья подходили к частоколу достаточно близко. Стрелки рассредоточились у бойниц и всматривались в подлесок.
— Сколько было выстрелов? — спросил я сержанта.
— Два, господин супер-лейтенант-моринер, из карабина.
Именно сюда, на восток, я отправил Бада. Примерно в километре от форта на карте были обозначены старые развалины. Неужели нарвались на дикарей? В такие минуты всегда хочется действовать, поднять по тревоге взвод и прочесать окрестности. Может быть Бад так бы и сделал, но я остался на месте. Сейчас в лесу две группы, двадцать человек, десять с Бадом и столько же с лейтенантом Таром. Если одна группа попала в засаду, другая уже услышала стрельбу и затаилась или пришла на помощь, если оказалась по близости. Незачем бегать всей мориной в незнакомом лесу, только перестреляем друг друга.
Внизу со стороны склада раздался, какой-то шум, хлопнула дверь и из-за угла появился Кос. Он увидел меня, махнул рукой и, не торопясь, поднялся по лестнице.
— Говорят, в лесу стреляют?
— Говорят, — кивнул я.
Интендант закурил папиросу и встал рядом. Он был совершенно спокоен, револьвер в кобуре.
— Думаете, началось? — с интересом спросил он.
В ответ, я только пожал плечами.
Время шло, в лесу было тихо, больше не стреляли. Моринеры расслабились, стали переминаться с ноги на ногу.
Кос докурил папиросу и выкинул вниз.
— Может быть часовому померещилось? — спросил он.
— Не думаю. Я разрешил Тару поохотиться, может быть это он подстрелил нам на обед косулю.
— Ага, — Кос потер руки, — не откажусь от отбивной.
Вскоре прибыли обе группы. Я оказался прав, стрелял Тар. Ему удалось убить небольшое животное похожее на оленя. Он обещал сам его освежевать и объяснить поварам, как приготовить жаркое. Следы Аси привели к указанным на карте развалинам. Среди, давно заброшенных, каменных построек оказалось несколько домиков, вполне пригодных для жилья, по крайней мере, у них были стены и крыша. В одном из них обнаружили следы пребывания человека, свежее кострище и папиросные окурки. Группа Бада оставила в заброшенном храме продовольствие и боеприпасы и, возле развалин, встретилась с отрядом Тара. Они вместе обследовали территорию, никого не обнаружили и вернулись в лагерь.
Тар был возбужден приключением и удачной охотой, говорил много, красочно описал поиски следов ученного, преследование животного и свой меткий выстрел. Бад говорил мало, четко и сухо, что называется по-военному. После доклада я отпустил офицеров отдыхать.
Ситуация прояснилась. Конечно, десантники не следователи, они не могут определить, кто жег костер в заброшенном строении и чьи окурки лежали на земле, но этого и не нужно. Мои опасения подтверждались, Аси соврал. Он не ходил к реке, а всю ночь провел неподалеку. Встречался он с кем-нибудь или просидел до утра в одиночестве, не важно, главное, что он скрытно ушел из расположения части и попытался меня обмануть.
До самого обеда я просидел в кают-компании один. Бад старался не попадаться мне на глаза, офицеры занимались обычными делами. Я заполнил судовой журнал, написал докладную записку, в которой изложил свои подозрения по поводу смерти ученного, составил график дежурств на ближайшую неделю, написал письмо Эн, почистил карабин и револьвер, и выкурил сигару.
На обед мы получили ароматное жаркое. Хотя мясо оказалось жестковатое, но все остались довольны, благодарили Тара и просили его почаще добывать такие трофеи. От традиционного рыбного супа все отказались. Я распорядился выставить возле кухни блюдо с мелко нарезанным жаренным мясом для всех желающих. Рядовые подходили пробовать, но как мне доложили, десантники сошлись во мнении, что рыба вкуснее.