После обеда я вышел поговорить с дежурным офицером и проверить посты. Сегодня для заготовки дров откомандировали отделение первого взвода. У остальных десантников было свободное время, взвод отдыхал в казарме. Большинство моринеров отсыпались перед ночной вахтой, остальные сплетничали, чинили одежду, или писали письма домой. При моем появлении десантники вставали и отдавали честь, но делали это неохотно, словно через силу. Лейтенант Мас выглядел плохо, был небрит и неопрятен. Я сделал ему замечание и попросил внимательнее отнестись к своим обязанностям. Нужно будет проследить за первым и вторым взводом. Последнее время я все свое внимание уделял людям Тара и егерям. Расхлябанность раздражала.
Бада нигде не было, и я зашел проведать интенданта. У Коса на складе был идеальный порядок. На недавно сколоченных, еще пахнущих смолой, стеллажах разместились ящики с консервами, упаковки с папиросами, галетами и чаем. На походном столике стояла початая бутылка рома, спиртовка, маленький кофейник и алюминиевая кружка.
— Не помешаю? — спросил я.
— Нет, что Вы, — интендант встал, — проходите, садитесь.
Табуретка была только одна, поэтому я остался стоять.
— Как Вы тут? Что-то в последнее время совсем не заходите в кают-компанию, только на обед и ужин.
Кос явно был чем-то озабочен. Он хмурился и казался уставшим.
— Много дел. Хочу сперва все закончить, пересчитать и расставить по местам, а потом уже жить спокойно.
— Ну-ну, смотрите не надорвитесь, мы без Вас не справимся, — сказал я, разглядывая бутылку. Это был хороший ром, дорогой, рюмки не было, поэтому можно было предположить, что интендант прикладывается прямо к горлышку.
Кос проследил за моим взглядом.
— Все в порядке, — ответил он, — я почти закончил. Выпить хотите?
— Нет, спасибо.
Я уже собрался уходить, когда Кос неохотно сказал.
— Извините господин супер-лейтенант-моринер, Вам не кажется, что нижние чины стали вести себя странно?
Я остановился, как вкопанный. Удивительное совпадение, как раз сейчас я думал о том, что поведение десантников из первого взвода мне не понравилось, было в нем что-то неестественное. Когда идет война, различия стираются и возникает некое подобие дружбы, офицеры спят и едят в одном блиндаже с рядовыми и делятся с ними пайком, потому что каждая минута в окопе может стать последней. В мирное время офицеры держат четкую дистанцию. У нижних чинов своя жизнь, у нас своя. Меня неприятно удивило панибратское отношение моряков из первого взвода. Оно было едва уловимо, я даже подумал, что мне показалось. Значит не мне одному.
— Что Вы имеете в виду?
— Вчера я сделал замечание десантнику из первого взвода, сегодня из второго, в первом случае, меня не приветствовали, во втором не уступили дорогу. Вы знаете, что я не самый строгий офицер, но я люблю порядок.
Я внимательно посмотрел на него. Первый раз в жизни Кос заговорил со мной о дисциплине. Интендант обычно был занят своими делами и мало обращал внимание на то, что происходит вокруг. Если уж он говорит мне такое, значит дело серьезное.
В штабе меня ждала записка от Бада.
«Я был не прав, извини. Если Аси действительно предатель и встречался с кем-то в развалинах, значит наши враги могут появиться там еще раз. Я отправляюсь назад с тремя десантниками из второго взвода, чтобы устроить засаду. Ухожу без предупреждения, чтобы не вызвать подозрений, возможно у Аси есть сообщники.»
Я повертел записку в руках и сунул в карман.
Глупо вести себя, как герои шпионского романа. Признаться, я сам подумывал о засаде, но потом вспомнил, что место, где ночевал Аси обследовали два десятка человек, наверно перевернули там все вверх дном, набросали окурков и натоптали, поэтому даже если у аборигенов был в развалинах оборудован наблюдательный пункт, вряд ли они захотят туда вернуться.
Бад всегда был человеком действия, если ему не сидится на месте, пускай. Засада лучше, чем хандра.
Я вызвал к себе моринер-лейтенантов Маса и Жена. Люм нашел их быстро, оба были в казарме.
— Добрый вечер, — сказал Жен, проходя в кают-компанию. Он был подтянут и свеж, лейтенант Мас так и не побрился.
— Проходите господа, садитесь.
Они расположились у двери на дальнем конце стола. Нас разделяло несколько метров. Обычно офицеры садились на свободные места, как можно ближе ко мне, так удобнее, тем более, когда на совещание приглашают всего двоих.
Я никогда не был в родовых дворянских замках, но, как и все, слышал об огромных мрачных залах со столами настолько длинными, что для того, чтобы услышать друг друга, приходилось кричать.
Ну что же, именно это я и собирался сделать.
— На ваших людей поступили жалобы, господа. Рядовые забывают приветствовать офицеров и не уступают им дорогу. Как Вы можете это объяснить?
Лейтенанты переглянулись. Жен встал.
— Позвольте узнать, — с вызовом сказал он, — от кого поступила жалоба?
— Садитесь. Это не важно. Я не собираюсь устраивать разбирательство, как в гимназии, когда из столовой крадут сахар. Если еще раз повториться, что-нибудь подобное, если мне доложат о том, что нижние чины ведут себя непочтительно к офицерам, я приму самые жесткие меры. Постарайтесь донести до своих подчиненных, что в следующий раз замечанием они не отделаются, я прикажу бить их шомполами, а Вас разжалую…
Мас уставился в пол, а Жен покраснел и бросил на меня злобный взгляд.
— …и найду Вашим десантникам других командиров, если Вы не в состоянии навести во взводе порядок. Свободны.
Офицеры встали. Жен кивнул на прощание и стремительно вышел, идущий сзади Мас, придержал дверь.
— Извините, господин супер-лейтенант-моринер, мы разберемся, — сказал он.
— Надеюсь.
С молодыми офицерами всегда трудно. Им кажется, что впереди множество возможностей, звания, ордена и награды. Они еще не поняли, что служба — это нудная однообразная работа, в которой главное ответственность и дисциплина. На войне ты можешь блеснуть, совершить подвиг и выдвинуться на первые места, но это случается редко, большинство храбрецов сразу погибают. Жен и Мас закончили академию и отслужили почти год. Они принимали участие в ежемесячных учениях, заслужили авторитет у низших чинов и стали полноправными членами морины. Я не видел смысла возиться с ними, как с приготовишками.
Раздражала неадекватная реакция и вспыльчивость Жена. Командир взвода не может не замечать, что низшие чины начинают отбиваться от рук. На каждый случай неповиновения нужно реагировать мгновенно. В истории флота были и бунты, и захваченные корабли, и повешенные на рее офицеры. А здесь, вдали от цивилизации и адмиралтейства, надо быть осмотрительным вдвойне.
