создавать её было некому. Никто не хотел наводить порядок. Ни во всей стране, ни хотя бы на работе. Все порывы к упорядочиванию хаоса обрывались за порогом дома.
Местный РОВД встретил Е запахом сырости. В тесном холле его узнали сразу. Тучный дежурный молча нажал на кнопку, и турникет замигал зелёным, приглашая войти в чертоги правосудия и беспредела.
Е проследовал по ненавистному синему коридору и постучал в кабинет Леднёва. Дверь оказалась заперта. Е бросил презрительный взгляд на позолоченную табличку. Ему хотелось выцарапать на ней что-нибудь матерное.
— Полковник Леднёв в комнате допроса, — подсказал молодой опер, который увидел Е через приоткрытую дверь соседнего кабинета.
Комната допроса была не заперта. В тусклом свете Е разглядел привычную картину. На одном стуле сидел молодой человек: руки за спиной закованы в наручники, на лице дерзость вперемешку со страхом. На другом стуле спинкой вперёд сидел незнакомый мордоворот и молча по хищному смотрел на паренька. На полу неподалёку пестрела подсохшая лужица крови: её, как это принято для устрашения, не убрали после предыдущего фигуранта. У стены курил Леднёв и внимательно наблюдал за допросом.
— Е? Ну надо же. Какие люди, — с недовольством сказал полковник, затушил окурок о стену, бросил его на пол и подошёл ближе. — Что, генерал таки дозвонился?
— Дозвонился.
— Всё такой же дерзкий, — полковник недовольно цокнул языком и покачал головой.
— А ты всё такой же спокойный, когда я рядом.
Внезапно раздался громкий щелчок: это мордоворот со всей силы влепил студенту пощёчину, тот заскулил и опустил голову.
— Это кто? — полюбопытствовал Е.
— А, — полковник махнул рукой. — Студентик, который решил, что на своей странице можно писать всё ,что вздумается.
— Я про того здоровяка. Раньше не видел его в участке.
— А тебе какое дело? — ухмыльнулся Леднёв. — Ты внештатный сотрудник, не более. И то, как я подозреваю, отрабатываешь свои косяки забесплатно. Так ведь? А-а. Ну конечно, ты не скажешь.
— А ты не перестанешь спрашивать.
— Вот и этот сопляк не хочет признаваться в других своих грешках, поэтому пришлось подключить коллегу, специалиста по особо умным экстремистам. Подозреваемый упрямый, молчит, видимо, конституцию читал слишком часто.
Е снова вспомнил ещё одного похожего специалиста по кличке Крюк. Другая плоскость, а методы те же.
Раздался второй щелчок. После очередной пачки законов руки силовикам развязали окончательно. Мордоворот не жалел сил и не боялся оставить следы. После пощёчины он пробасил:
— Ну что, вспомнил, как ты кассу грабил или нет?
— А почему он про кассу спрашивает? Ты вроде про страницу говорил.
— Да какая разница? — Леднёв криво улыбнулся.
— А ты сам уже не справляешься, да?
— Я пока до битья женщин и детей не опустился, — Леднёв поморщился. — К чему вопросы? Что-то не нравится? Может быть, против системы захотел пойти?
— Иди на хер.
Они прошли обратно по коридору. Леднёв хлопнул Е по плечу и пропустил в кабинет.
— Вот это я понимаю, послал меня на хер. Узнаю тебя. А то я подумал, что это с тобой не так? Неужто совесть проснулась или память отшибло? Забыл, чем ты занимаешься? Я напомню. Самой грязной работой, за которую опера не берутся, потому что боятся запачкать руки. Ты грёбаный киллер на службе у государства.
— Давай погромче, чтобы весь отдел услышал.
— Да все и так знают.
Леднёв уселся в обитое кожей кресло. Этот кабинет Е ненавидел больше, чем казённые коридоры. Здесь всегда витал навязчивый запах освежителя с ароматом лимона. Позади рабочего места полковника зачем-то воткнули пожухлый флаг. На стене висели портреты начальства и верховного главнокомандующего. На высоком пристенном шкафу под самым потолком стыдливо пылился бюст Ленина.
— Говори уже, что надо? — сердито спросил Е. Он сел напротив полковника, откинулся на спинку стула и положил ноги прямо на стол.
Леднёв помнил о синяках на шее, которые сходили долго, поэтому уже не обращал внимания на подобные выходки.
— Короче, наши спецслужбы узнали, что иностранные коллеги готовят покушение на одного важного человека. На Юрия Роста. Слыхал о таком?
— Нет, — соврал Е и почувствовал сильное желание сломать стол о спину полковника. — Я так понимаю, он под крышей органов? Забавно, что у вас важных людей всегда меньше, чем неважных.
— Я не понял, — сердито сказал полковник и подался вперёд. — С каких пор ты такой неравнодушный?
— Взял небольшой перерыв от таблеток, — Е продолжал врать. — Знаешь отходняки жуткие, иногда руки так и чешутся…
— Но-но, — возмутился Леднёв. — Ты давай тут не это. У меня палец на кнопке! Мои ребята прибегут, убить не убьют, но будет плохо. Генерал мне добро дал на такие случаи.
— Так что от меня требуется? — Е посмотрел полковнику в переносицу, мысленно просверливая там отверстие.
— Охранять Юрия Роста. Он не просто банкир. Он ещё и владелец частной военной компании, которая, как и ты, работает на государство.
— Вот как. Но я же убийца, а не телохранитель. У него своей охраны нет?
— Есть. Просто генерал почему-то решил, что ты самый большой профессионал в плане заказных убийств и крутишься постоянно среди лучших. Ты об этом, так или иначе, узнаешь.
— Полнейший бред, — возмутился Е. — Считаешь, что мы собираемся в баре и за бокалом виски обсуждаем у кого какая цель?
— Да мне насрать. Понял? — вспылил Леднёв. — Я, как и ты, подчиняюсь генералу, а он подчиняется кому повыше. Логика такая: если иностранные спецслужбы начнут что-то планировать, то наймут местных головорезов. Они любят отдавать грязные делишки в чужие руки, это удобно и не оставляет пятен на международной репутации. Вот будет забава, если к тебе обратятся. — Леднёв захохотал.
— А вы так не работаете типа?
— Как?
— Чужими руками жар загребаете.
— Ты согласен или, да?
Е молча встал и вышел из кабинета. Полковник и так понимал, что выбора у «грёбаного киллера на службе у государства» не было.
***
