Шур отворил очередной люк. Обернулся к Максиму:
— Пришли. Анабиозный отсек. Анабиоз похож на кому. В первый раз будет страшно. Объясни это девушке, чтобы не испугалась.
Максим взглянул на Огницу, но объяснять ничего не стал. Вместо этого повернулся к Шуру и произнёс. По добрийски, чтобы подруга тоже поняла:
— Мы никуда не летим. Мы остаёмся в Сфере.
Удивить сфинкса — или как там они себя называют? урра? — задача не из лёгких. Максиму удалось это только однажды. И вот сейчас — снова.
— Почему?!
— Эйвы хотели, чтобы я остался. Взамен я просил спасти Огницу, и они это сделали. Обещания нужно выполнять.
— Макс, это глупо. Их киберы незаконно увезли тебя с родной планеты, поэтому подобные договорённости не имеют ни юридической, ни моральной силы. Зачем тебе оставаться в Сфере?
— Не знаю, — Максим пожал плечами. — Может быть затем, чтобы оберегать её?
— От кого? Не от криссов, надеюсь?
— Не от криссов. — Он секунду помедлил. Сомнения и предчувствия, давно роившиеся в голове, наконец оформились в чёткие, беспощадные фразы. И тогда он добавил: — От тех, кто слишком настойчиво её разыскивает. «Кто владеет Сферой, тот владеет галактикой, хотя бы одной!» — правильно, прайм-гражданин Эш-Раур? Ты был уверен, что не встретишь здесь сородичей. Почему? Не потому ли, что предки урров никогда не жили в нашей галактике? И нет никакого Содружества! Есть сто шестьдесят три звёздные системы, завоёванные чужаками. Вами, Шур! Ты мне опять соврал!
Урр вздрогнул. Тряхнул гривой.
— Из верных предпосылок ты сделал неверные выводы Макс. Но времени для объяснений у нас больше нет. Если ты решил остаться, оставайся. Я уважаю твой выбор и подчиняюсь ему.
Он повернулся к Огнице, протянул ей станнер.
— Возьми. Защищай того, кого любишь.
Вряд ли девушка поняла смысл фразы. Но оружие взяла, и кивнула на всякий случай. И она улыбалась! Она радовалась, что не придётся лететь к непонятным мирам с чёрными небесами, изгвазданными тысячами светляков. Огница радовалась, что они останутся в Сфере.
Шур вновь посмотрел на Максима. И медленно, с расстановкой произнёс:
— И я надеюсь, что когда наши корабли вернутся сюда, — а они обязательно вернутся! — ты поймёшь, что мы не враги.
Он протянул руку. И Максим, не раздумывая, пожал её.
К раструбу, соединяющему шлюзовой рукав и обод станции, Максим и Огница подоспели как раз вовремя. Целая ватага криссов рвалась сюда с обеих сторон кольцевого коридора. Зира распласталась на полу, палила по ним, успев уложить парочку. Но в одиночку под перекрёстным огнём ей было не удержаться. Огница подскочила, упала рядом, скомандовала:
— Бей тех, что справа! А я этими займусь!
Зира оглянулась, изумлённо уставилась на Максима.
— Почему вы вернулись?!
Придумать, что ей ответить, он не успел, Огница снова опередила:
— Мы не полетим с Урмшуром, мы здесь остаёмся. Макс будет правителем всех миров, самым главным! Так ему эйвы сказали. А я буду ему помогать и защищать. — Милостиво добавила: — И ты, если захочешь.
Брови у Зиры полезли вверх, под самую чёлку.
— Правителем?! Думаешь, жабы позволят?
— Зелёными мы тоже будем править. Да стреляй же!
Зира поспешно развернулась, выстрелила в осмелевших криссов. Но всё же буркнула язвительно:
— Самое время начать ими править. Пока они нас не прищёлкнули.
Максим и без подсказок понимал, что да, самое время сделать что-то важное и умное. Но что именно — не знал. Так всегда бывает. И остаётся только злиться на собственную тупость и беспомощность. Разве это правильно? Девчонки ведут бой с превосходящими силами противника, а он спрятался за их спинами, нос не высовывает из раструба рукава. Вместо того чтобы этого самого противника подчинить, превратить в свою армию. Возможно, он должен встать, выйти к криссам с поднятыми руками, произнести речь, склонить на свою сторону? Но он слишком хорошо помнил, чем закончилась попытка примирить людей и вранов в Брехе. И больше не питал иллюзий о своих способностях миротворца…
Пол под ним вздрогнул, выгнулся, пошёл волнами. Максим вдруг увидел залёгших в коридоре девчонок сверху, потом их фигуры поплыли в сторону. И тут же шарахнуло понимание: Шур экстренно отстыковывает рейдер! Сейчас рукав шлюза разорвётся, и на месте раструба окажется брешь. Дыра в открытый космос!
Он вскочил на ноги. Не удержался на танцующей поверхности, упал на четвереньки. Так же на четвереньках выкатился в круговой коридор, заорал:
— Уходим, быстрее!
— Макс, ты что?! Ложись! — крикнул кто-то из девчонок, он даже не разобрал, кто. А может быть, обе, хором?
Он не оглядывался, нёсся к спасительному отверстию «спицы» и лишь спиной чувствовал, что девчонки подчинились, тоже бегут, отстреливаясь на ходу. Криссы стреляли им вслед, воздух вокруг звенел от озона, руки немели от «рикошетов». И левая нога занемела, он выбрасывал её вперёд не чувствуя, как культю. Но это было мелочью. Главное — уйти подальше.
Он успел пробежать метров сто, когда станция взорвалась пронзительным, неимоверно высоким визгом сирены, мгновенно заложившим уши. И сразу перестала быть невидимой, вспыхнула лилово-алым. А в следующую секунду ураганный ветер ударил в грудь. Неминуемо опрокинул бы, подхватил и унёс, если бы Максим не рухнул ничком, вцепившись пальцами в пол. Но пол был слишком гладким, не удержаться, и его всё равно поволокло прочь из радиального коридора. И хорошо, что уши заложило, а то бы он оглох от свиста и рёва уходящего в пространство воздуха…
Ураган оборвался так же внезапно, как и возник: станция зарастила дыру в своём корпусе. Но сирена продолжала завывать, и лилово-алые блики на стенах становились зловещими. Что происходит за пределами станции, Максим теперь видеть не мог. Успел ли Шур проколоть пространство прежде, чем чёрные шары сорвались с насиженных мест и рванули на перехват? Он не знал. Но искренне желал сфинксу-урру удачи. В конце концов, Шур был верным, надёжным другом. Независимо от того, какие на самом деле замыслы у его пресловутого «содружества».
Максим приподнялся, посмотрел назад. Девчонки лежали в нескольких метрах от него, вцепившись скрюченными пальцами в пол, ошеломлённо вертели головами. Но преследователи исчезли, путь к спасению был свободен. По крайней мере, на несколько минут свободен. И они должны были воспользоваться этими минутами по полной программе. То бишь, удирать отсюда сломя голову!
— Бежим! — закричал он.
Ох, как они бежали! Никогда, даже в школе на зачётах по физкультуре, даже когда в детстве забрёл с приятелями на стройку, охраняемую сворой собак, Максиму не приходилось так бегать. Лёгким не хватало воздуха, разноцветные круги плясали перед глазами, а он всё бежал, и бежал, и бежал вперёд. «Макс, не туда! Направо нужно было!» — орала сзади Зира. Он и сам помнил, что надо было свернуть на перекрёстке. А потом ещё раз и ещё, плутая по хитрому лабиринту. Помнил, но бежал прямо, потому что туда несли его ноги.
