помочь каким-то мелким сошкам. «Разумеется, он откажет. Откажет…»
Не успел я толком собраться с мыслями, как дверные створки разъехались в стороны, и в кабинет ворвался его хозяин, высокий, как башня, и могучий, как… ну не знаю, как какой-нибудь древний герой: Геракл, Ахилл, Аякс. Командор Бофорт носил высокие сапоги и тёмно-зелёную военную форму: штаны и косоворотку безо всяких нашивок и знаков отличия, только чёрные генеральские перчатки подчеркивали его статус. Он не снял их даже в помещении.
Его лицо. Странное. Вот бы Стейси его увидела! Её, похоже, завораживают необычные лица. И я, признаться, не мог отвести от него глаз. Лицо обветренное, в красных прожилках, отталкивающее, усталое и… всё же привлекательное. Правый уголок рта был опущен вниз, и эта черта превращала лицо командора в гримасу, тонкий, длинный нос, глубокая морщина между бровей. А глаза… ярко-синие, как васильки, и такие яркие, что невольно приходила на ум мысль о синтетике. Но зрачки не мигали, нет, значит, настоящие. Холодные, злые глаза.
Какая-то неведомая сила заставила меня подняться с софы, встать по стойке «смирно» и прижать пальцы к виску. Он ответил тем же. На лице не отразилось ни одной эмоции. Не лицо, а маска. Наверное, сам чёрт не знает, чего ждать от этого Бофорта.
— Александр Орелли, верно? — голос был не менее пугающим, чем лицо. Ни грамма теплоты, одно презрение. Командор устроился в кресле-трансформере и принял расслабленную позу: ноги вытянуты, голова откинута на спинку, на лице — подобие улыбки, пугавшее ещё сильнее, чем суровое выражение. Я остался стоять. Я уже давно так не нервничал, я ещё никогда не забывал, что должен сказать, а в тот раз голова полностью опустела. Хотелось исчезнуть, испариться, спрятаться от его жутких глаз, прожигавших насквозь. Да-да, я ждал, когда задымиться одежда и зашипит мясо.
— Если думаешь, что я буду ждать трое суток, пока ты пересилишь себя и откроешь, наконец, рот, то очень ошибаешься. У меня нет на тебя и пяти минут, парень. Либо излагай, что тебе надо, только покороче, либо убирайся отсюда. Валяй. Я жду.
Уфф! Он и без того знал, зачем я приехал. Командор просто решил поиздеваться. Нет, не в школе его место, а в Отделе дознания Службы безопасности, шпионов да террористов допрашивать. Не нужны никакие пытки, этот Бофорт замучает одним взглядом.
— Сэр, я принимаю участие в расследовании серии убийств, произошедших в разных городах Конфедерации. Погибло десять человек, и среди них доктор Питер Никифоров, — никаких эмоций не отразилось на лице командора Бофорта. Он продолжил взирать на меня пустыми глазами. — Судя по всему, за убийствами стоит Гильдия. Не буду углубляться в подробности и тянуть время, офицер Фрост выслал вам необходимые документы. Видите ли, доктор Никифоров отправил сообщение племяннице, и случилось это за несколько дней до его гибели. Профессор указал ряд архивных фондов, с которыми он, как мы выяснили, работал в последние месяцы. Он искал какую-то важную информацию и, возможно, из-за неё его убили. Три фонда из списка Никифорова засекречены. Мы бы хотели…
— Я не открою вам доступ к государственной тайне. Исключено. Даже надеяться на это было глупо. Как я понимаю, у тебя всё? Можешь быть свободен.
Вот, значит, как! Никаких церемоний! Даже не потрудился толком выслушать, а просто выставил. Плевал этот Бофорт на убитого профессора, на доктора, который его вылечил, кто знает, может, по частям собрал. И, похоже, командора неплохо «отремонтировали», превратили в киборга, не иначе!
— Сэр… если бы вы согласились открыть доступ к засекреченным файлам хотя бы офицеру Фросту, как руководителю…
Бофорта, явно, удивили мои возражения. О да! Он-то думал: я кинусь бежать со всех ног, желая оказаться как можно дальше от него. Что же… в какой-то степени он угадал.
— Исключено.
— Но ведь профессору Никифорову вы позволили ознакомиться с документами, разве нет?
Я бил вслепую, ведь кто знает, может доктор так и не добрался до этих чёртовых файлов. Командор прищурился.
— С чего ты взял, парень? — рыкнул он.
Что же… отступать было поздно.
— Питер Никифоров был вашим доктором, неужели вы бы отказали в помощи человеку, который…?
— Доктору, который сумел сделать из куска подгоревшего мяса некое подобие человека? Ха! Может, кусок мяса не желал возвращаться в исходное состояние, а? — Бофорт улыбнулся. Или оскалился? Вот дьявол! Наверное, так улыбаются акулы или тигры. Жуть! А главное, никак не понять, серьёзно ли он… — Нет, малец, доступ к файлам Никифоров не получил, но, как видишь, это его не спасло, он мёртв. Он доигрался, парень.
— Значит, дело не в файлах, — я даже обрадовался, ведь ни с того, ни с сего командор пошёл на контакт.
— Не в файлах дело. И в то же время они всему виной. Вижу, ты ничего не понимаешь, Алекс Орелли? Его убили за то, что он вздумал копать под своих заказчиков.
— Заказчиков?
— Ты не отличаешься сообразительностью, сыщик, — усмехнулся Бофорт. — От кого, по-твоему, убегал профессор, а?
— От членов Гильдии.
— В точку, парень! В точку! Да, Никифоров работал на Гильдию. И довольно долго. Уж не знаю, каковы были его мотивы, но однозначно он сотрудничал с ней. А когда захотел освободиться, узнал, что заказчики никогда его не отпустят, не отпустят живым. Никифорова мучила совесть, вот он и попытался выяснить, ради чего его использовали. Я не мог предоставить ему доступ к секретным файлам. Открыть их Никифорову, означало допустить к государственной тайне членов Гильдии. О да, они следили за ним, а он понял это слишком поздно. Они знали, что профессор попытается докопаться до правды, и решили с его помощью добраться до секретных документов. Понимаешь теперь, почему я отказал Никифорову? Правда, я пытался уговорить его остаться в Лондоне, а он просто-напросто сбежал.
«Итак, доктор действительно сотрудничал с отморозками из Гильдии, работал на них, помогал проворачивать грязные делишки. Скверно. И, похоже, именно я стану тем, кто расскажет Эжени постыдную правду о любимом дяде. Разумеется, она не поверит, а если и поверит, то, безусловно, будет искать оправдание его поступкам. Она
