воспримет это с энтузиазмом, Стася.
— Ну… есть ведь ещё Алекс. Рыцарь с печальными глазами.
— Пфф! Ты, надеюсь, несерьезно, — скривилась Женя. Она всегда старалась быть честной с самой собой. Честность же по отношению к другим часто воспринималась как непозволительная роскошь, а вот не лгать себе не так уж и трудно. Женя быстро решала, как она относится к тому или иному человеку: нравится ли он ей, приятен ли он или отвратителен. Часто она рубила с плеча, не любезничала, не прощала, не прислушивалась к другим, но для себя решала совершенно точно, как вести себя с новым знакомым.
И только в тот раз девушка подозрительно долго тянула с решением и не могла понять, какие чувства испытывает к Алексу Орелли. Вот с его другом, Хавьером, всё было ясно, как день. Мускулистый красавчик с пышными кудрявыми волосами и обворожительной улыбкой. Умеет нравиться, заболтает и покойника. Лихо водит электрокар, с девушками особо не церемонится. Самовлюблённый кретин! От красивых слов быстро переходит к действиям. Разозлить может даже терпеливую и спокойную Стасю. Над такими, как Хавьер, Женя привыкла смеяться. Гордость — их уязвимое место, надавив на неё, точно на мозоль, с них можно легко сбить спесь.
Такие парни, как Хавьер, простые и понятные, но Алекс Орелли — создание совершенно странное. Ничто его не берёт. Непрошибаем, как стена, чёртов умник! Женю почему-то раздражали его равнодушный вид, сдвинутые брови, спокойные и глубокие глаза совершенно невообразимого, фантастического цвета. Она не знала, как вести себя с ним. Девушке очень хотелось вывести Алекса из себя, разбить маску невозмутимости, встряхнуть его хорошенько. Привлечь его внимание. Привлечь… именно это желание её и пугало, тревожило. Странное желание, учитывая тот факт, что Алекс ей совершенно не нравился. Или Женя ошибалась?
* * *
В квартире командора Бофорта столовая была совмещена с гостиной. Дверь отсутствовала, её место занимали длинные, от потолка до пола, деревянные подвески, которые раскачивались и звенели от каждого прикосновения. Жене они сразу понравились, как, впрочем, и сама квартира. Было в ней что-то старомодное. Стены в коридоре представляли собой искусственную каменную кладку, в гостиной горел электрический камин, стояли лампы с абажурами, как в ресторанчике «XXI век». Кто-то, обладающий редким чувством стиля, с большой любовью обставлял эту большую, ныне мрачную и пребывающую в запустение квартиру. И Женя отказывалась верить, что за этим стоял сам Гектор Бофорт.
Мебель: длинный стол, стулья с высокими спинками, сервант в столовой были вырезаны из тёмного, неподатливого дерева, и, наверное, это сближало комнату с залом какого-нибудь допотопного замка. Единственным отличием от оригинала были накрывавшие на стол дроиды, которые расставляли бокалы, раскладывали тарелки и приборы.
— Лопайте! — распорядился командор Бофорт, обращаясь к гостям. Сам он к еде не притронулся, принял расслабленную позу, откинулся на спинку стула и кончиками длинных пальцев (перчатки он, наконец, снял) постукивал по поверхности стола. На лице ни намёка на эмоции. Эдакий большой кот, сытый хищник. Да, Гектор Бофорт — человек, явно, необычный. Мрачный и жёсткий, нелюдимый, но интересный. Он всё-таки их спас и приютил. Позаботился о них, совершенно чужих людях, хоть и сам, похоже, не понимал, с чего это принял подобное решение.
Женя оказалась чертовски голодной и сию же секунду набросилась на еду: печёный картофель, овощи, кусочки мяса. Она набила рот и только потом осознала, что, кроме неё, больше никто не ест. Хавьер шептался со Стасей, явно, решил вернуть её расположение. Алекс сидел с низко опущенной головой и не шевелился. Тёмные волосы наполовину закрыли его лицо. Рука, державшая вилку, дрожала. Женя не могла отвести от него глаз и по инерции продолжала жевать. Обычно юноша такой хладнокровный, а тут трясётся.
— Ал? — Хавьер тоже заметил, что с другом творилось неладное. — Что с тобой?
Тот откинул волосы назад и улыбнулся совершенно жуткой улыбкой.
— Всё нормально. Устал. Думаю, как теперь поступить с миссис Валери. Не век же ей скрываться в управлении. Если у неё действительно имеются злосчастные чертежи…
— Полицейские распустят слухи о её смерти, а потом вывезут из Парижа, — заявил командор. — Если повезёт, уцелеет. Что касается вас, тут всё сложнее. Гильдейцы могут решить, что Женевьева Валери успела поведать вам о местонахождении чертежей. Ха, видели бы вы свои испуганные физиономии со стороны! Вы и сегодня-то чудом уцелели, ребятки. Во второй раз так не повезёт. Но и из игры теперь не выйти.
— Специально нагнетаете, так? — прорычала Женя. Она изо всех сил старалась сохранить лицо. Да, их всех чуть было не похитили или не убили. Подумаешь! И не такое бывало! На самом же деле зловещий тон командора Бофорта заставлял вздрагивать от ужаса. Стася, вон, совсем побледнела.
— Нет, девочка. В этом нет нужды, — фыркнул командор. Неужели жуткая история его лишь забавляла? Неужели он получал удовольствие, наблюдая за их страданиями?
— Может быть, у миссис Валери и вовсе нет никаких чертежей? — предположил Хавьер, наверное, желая приободрить товарищей.
— Она была очень близка к руководителю программы — Патрику Карсону, ухаживала за ним в дни болезни. Большую часть имущества он завещал ей. Именно Карсон занимался дешифровкой базы данных, обнаруженной на «Луне-11». Он же пытался восстановить чертежи природного оружия. Вполне возможно, он не отказался от исследований и после закрытия программы.
— Это только ваше предположение, сэр? — не унимался Хавьер.
— Ты сам видел лицо Женевьевы Валери, когда я упомянул о чертежах. Она испугалась и этим выдала себя. Завтра мы узнаем правду. А сейчас угомонитесь. Лопайте и не думайте ни о чём. Ты же, — Гектор Бофорт ткнул пальцем в Алекса, — выметайся из-за стола. Видок у тебя такой, будто ты намерен всё здесь залить блевотиной. Сильно ударился головой, да?
Алекс не выдавил из себя ни слова, глаза холодными голубыми огнями горели на помертвевшем лице. Хавьер выглядел взволнованным. Он крепко сжал плечо друга.
— Совсем плохо, да, Ал? Голова кружится? — пропел он таким ласковым, сладким тоном, что у Жени свело зубы. — Чем помочь?
— Стукнулся об оконную раму, — процедил Алекс. — Это не страшно. Нужно прилечь. Лучше пойду…
— Почему он сразу не сказал? — спросила забеспокоившаяся
