Стася. — В управлении были доктора. Они перевязали руку Хавьеру и Алекса могли осмотреть. Вдруг у него сотрясение…?
К своему удивлению, Женя разволновалась. Сотрясение. Сотрясение. Эта мысль, точно молот, била по черепушке девушки. Да что это она, в самом деле? Разве ей не всё равно? Разве она не чёрствая, не бесчувственная стерва? Для всех Женя была такой, для всех, кроме дяди и Стаси. Их она любила и опекала, а вот парней никогда не щадила. Синяк? Подумаешь! Переживет, не маленький! И всё же… Всё же он вернулся за ней, бросился спасать. Всё же Женя стала его должницей.
* * *
В квартире Бофорта были, не считая гостиной и столовой, ещё три комнаты. Но попасть Женя смогла только в самую маленькую, там она и обнаружила Алекса. И, похоже, там ему нравилось. А всё потому, что комнату со всех сторон окружали встроенные в стены книжные полки. Потолок был невероятно высоким, как и во всех квартирах элитных секторов. Окно, расположенное под крышей, и в самый солнечный день не пропускало много света. Зато в промежутки между полками были встроены панели мощных ламп. Алекс сидел на узкой постели, спиной к входной двери, обхватив тело руками.
— Эй, Алекс! У командора нашлись кое-какие таблетки…
Он обернулся так резко, что девушка вздрогнула и невольно отступила назад. Черты его лица заострились, глаза горели лихорадочным огнём. Странные глаза. На этот раз какого-то неестественного светло-лилового цвета. Это при его тёмных волосах (они торчали в разные стороны, потому что юноша то и дело накручивал пряди на пальцы), бровях и ресницах. Генетические мутации — не редкость, они встречаются сплошь и рядом. Волосы необычного цвета, двойной ряд ресниц, слишком длинные конечности, чрезвычайно хрупкое сложение — всё это трудно назвать диковинным. Но таких глаз, как у Алекса, Женя ещё не видела. «Совсем как у эльфа», — подумала она. Когда-то давно мать рассказывала ей вместо сказок мифы допотопных народов, в том числе удивительные истории о феях, альвах [11] и народе богини Дану [12]. Наверное, и у волшебных существ, в которых верили древние люди, были такие же глубокие, ясные и пугающие глаза. Юноша качнул головой, и непослушная тёмная прядь волос свесилась на лоб.
— Я в порядке.
Оно и видно!
— Слушай, если тебе плохо, можно вызвать…
— Я в порядке, — повторил он, и на этот раз твёрже. Женя так и не поняла: он изо всех сил старался сохранить лицо, он хотел остаться в одиночестве. Куда ей сообразить?! Никто не смел выставлять за дверь Евгению Логинову! Девушке впору было разозлиться на зловредного паренька, а она, напротив, смутилась. Женя поставила на низкий прикроватный столик стакан с водой, опустила рядом и упаковку таблеток, а потом плюхнулась на постель, всем своим видом показывая: она здесь надолго. Алекс закрыл глаза и замер, как будто ему не было никакого дела до девушки.
— Сердишься, да? — Женя назло решила не отставать и дожать беднягу. Она славилась упорством, хотя в том случае оно было неуместно. — За то, что ударила? У меня есть гель, который сведет синяк за пару часов. Хотя так тебе тоже ничего… Ты же не хотел выглядеть сладеньким.
Алекс медленно повернулся к девушке, и та с нескрываемым злорадством ожидала увидеть гнев в его глазах. Но юноша посмотрел на неё, как на умалишённую. И впервые за всё время знакомства с Алексом Орелли Жене стало стыдно за своё поведение. Почему она повела себя, как полная дура?
— Прости. На меня иногда находит… Глупость какая-то! У меня, знаешь, у меня бывают приступы… ярости. Не понимаю, что творю. Прости. Зря я тебя ударила. Ты поступил правильно, что рассказал о дяде. Я подозревала… я не должна была на тебя набрасываться… Это всё дядя, не признался мне… — эгоистичная девчонка продолжала изливать свои чувства, вываливать на Алекса комья собственных проблем, подозрений и переживаний. Юноша слушал её, не прерывая, только ладони сжал в кулаки. — И ещё… я ведь так и не поблагодарила тебя. Ты вернулся за мной в тот проулок. Там всё пылало, ты рисковал жизнью…
Алекс сделал глубокий вдох.
— И ты рисковала. Кто просил оставаться там? Если бы мы погибли, вина лежала бы лишь на тебе одной.
Пусть и дальше так думает. Только Стася и она сама знали правду. На самом деле Женя пыталась спасти друзей. Её так и распирало от чувства превосходства над Алексом, но нужно было помалкивать.
— Знаю. Извини. Я растерялась. Огонь пугает меня. И тебя тоже?
— Да, — глухо ответил он и вздрогнул. — Ненавижу огонь. И жару. И шум. И пыль.
— Ого! А у меня на пыль аллергия, — Женя зачем-то показала ладони, покрывшиеся красными пятнами. — И на шерсть.
Брови Алекса поползли вверх и потешно изогнулись. Но что-то в его облике, наконец, дало Жене понять: он страдает, и улыбка тут же сползла с лица девушки.
— В следующий раз я не смогу спасти тебя, Эжени, — прошептал молодой человек. Он точно бы признавался в чём-то позорном. — Я непременно запаникую, не смогу сделать и шагу. И мы… мы сгорим там… Сгорим, Эжени… Сгорим… Сгорим…
— Эй, Алекс! Да что с тобой стряслось? — встревожилась девушка — Всё… всё ведь уже хорошо. Слушай…
— Знаешь что-нибудь о захвате заложников в развлекательном центре «Бриллиант»? — спросил Алекс. И не дав ей ответить, продолжил. — В третьем месяце 3016 года террористы забаррикадировались в огромном развлекательном центре, в Фиолетовом секторе Льежа. В Верхнем районе. В том центре чего только не было: и торговые ряды, и рестораны, и аттракционы, бассейны, искусственные пляжи, сады. В воскресенье там было много народу. Проклятье, уже и не вспомню, какие были выдвинуты требования… Через два часа была предпринята первая попытка штурма. Пришлось отказаться от использования дроидов и киборгов, ведь у террористов были глушители. Привлекли гвардейцев. Мы знаем город лучше, чем полицейские, каждый закоулок, каждую нору… Пока полицейские и силовики из Службы безопасности штурмовали центральный вход, мы зашли с тыла, проникли внутрь. Мы должны были найти способ разблокировать двери и впустить полицейских. Нас было десять. Десять гвардейцев,
