«долгов», а самое главное, её ждали дети, несчастные, больные, брошенные, с которыми девушка проводила так много времени. Не потому, что это поднимало авторитет её семьи, привлекало внимание к её персоне, а потому, что рядом с ними ей не нужно было притворяться, доказывать правоту, отстаивать свою позицию. Женя нужна им такой, какой она была, и они нужны ей, наверное, потому, что более не были нужны никому.
Тогда же она забыла о них, забыла обо всём. Со дня исчезновения дяди Женя точно катилась по наклонной, всё быстрее и быстрее, и никак не могла остановиться. Она так сильно хотела найти профессора, спасти его, что само это желание разъедало её изнутри, как кислота. Она не успела помочь, она его потеряла, но так и не нашла в себе силы осознать этот факт, осмыслить его и принять. Девушка продолжала двигаться по инерции, забыла о страхе и нерешительности. Она думала, что вот-вот разгадает оставленную дядей загадку, во всём разберется, и тугой узел, до боли сдавивший внутренности, ослабнет. Но вопросов стало слишком много, куда больше, чем ответов. И Женя перегорела, как лампочка. Наконец, остановилась и осознала: сил не осталось. Не осталось ничего.
В какой-то момент девушке даже понравилось хандрить, ведь можно было выспаться, поваляться несколько часов в ванной или пожевать печенье, лежа на софе с любимой книгой в обнимку. Женя даже начала наслаждаться таким образом жизни и потихоньку приходить в норму, когда Миа — искусственный интеллект дома — объявила о визите мистера Александра Орелли. И вот тогда-то посреди ясного неба раздался гром. Женя вскочила на ноги, отчего-то заметалась по комнате, а в голове бушевал вихрь разномастных мыслей-вопросов:
«Что ему надо? Что случилось? Ещё кого-то убили? Неужели утешать пришёл? Рубашка вишневого цвета мне идет, разве нет?»
Алекс в форме гвардейца, слуга закона, таращился, как восторженный мальчишка. Но, разумеется, не на бледную и растрёпанную Женю, казавшуюся кукольной и совершенно нескладной в мешковатом, как у пилота грузового корабля, комбинезоне. Он пялился на огромные стеклянные лифты и на лестницу с мраморными перилами, ведущую на дополнительный этаж. Вряд ли он часто посещал Верхний район.
— Чего тебе? — хриплый сердитый голос Жени оторвал юношу от созерцания робота-швейцара, вышагивавшего в противоположенном конце коридора. Алекс вздрогнул и уставился на девушку. Он смотрел с тревогой, или показалось?
— Что у тебя стряслось, Эжени?
— Стряслось?
— Стейси сказала, что нужна моя помощь. Это она привезла меня. Так зачем я тебе понадобился?
Ну Стася! Ну лиса! Проницательная зараза. Она как-то догадалась, что броня подруги предательски сползает в обществе Алекса. Женя никому не позволяла себя утешать, не желала слушать ласковые слова, замыкалась в себе и не выдавала чувств. Не смела обнажать их ни перед кем, не подпускала даже близкую подругу. Алекс Орелли — проклятый умник, холодный снаружи и тлевший внутри — был первым, кому она открылась. Беспрецедентный случай. Да ну! Глупая ошибка! Она потеряла дядю и была не в себе. Второй раз такое не пройдёт. Женя и на порог не пустит этого парня, нечего ему тут делать. Ей и одной хорошо, она не ждала гостей. Женя не собиралась изливать душу, чтобы там ни надумала Стася, ей это не поможет.
— И где же она сама?
— Собиралась припарковаться и подняться следом за мной.
— Она нагло обманула тебя, балда. Бросила здесь, — усмехнулась Женя.
Несколько секунд Алекс просто глядел на неё, хмуря брови, а потом закатил глаза. Он не ругался и не возмущался, хотя Стася, по всей видимости, подловила его после изнурительного дежурства. Если юноша о чём-то и мечтал, то только о сне. И всё равно он приехал, не отказал в помощи. Жене стало совестно.
— Хм… что же… раз у тебя всё в порядке, я лучше пойду, — парень чувствовал себя глупо и намеривался смыться. Бедолага!
— Заходи, — решительно заявила Женя. — Накормлю ужином. Не зря же летел через весь город.
Девушка отступила в сторону и пропустила гостя внутрь, а тот, сделав первый шаг, так и застыл с открытым ртом. Квартира была предоставлена Жене муниципалитетом с мебелью и прочими предметами интерьера на правах найма. Выкупить недвижимость у города могли лишь самые богатые жители ЕАК, такие, как Василий Логинов или Пётр Никифоров, для остальных собственный дом был недостижимой мечтой. Алекс с восторгом разглядывал дорогущих роботов последней модели, которые помогали Жене по хозяйству и в тот момент накрывали на стол. Юноша высоко задирал голову, чтобы рассмотреть узоры на потолке, высовывался из окон (квартира Жени выходила во внутренний двор, где располагались фонтаны, бассейны, ресторан и игровая площадка. И всё на высоте сто семидесятого этажа. Алекса ужасно смущала ухмылка наблюдавшей за его действиями девушки, но он ничего не мог с собой поделать. Ему, явно, ещё не доводилось посещать столь роскошную квартиру. А ведь он даже не был на втором этаже, где Женя устроила библиотеку и небольшую оранжерею. Она вспомнила незатейливую обстановку квартирки Алекса, недорогую мебель и стопки обтрёпанных книг. И почему-то девушке стало стыдно за любовь к роскоши.
* * *
Алекс ни о чём не спрашивал, не говорил о профессоре Никифорове, не пытался утешить. Юноша устроился на краю софы, позволил Жене прислонить к своему плечу подушку и читал вслух. «Герой нашего времени», «Копи царя Соломона» [14] и «Театр» [15] — любопытное сочетание.
— Ты уверен, что осилишь их за такой короткий срок? — с сомнением спросила девушка. Она улеглась на софу, вытянула ноги, но задумала вертеться и доставлять Алексу разнообразные неудобства. Он, как хороший мальчик и добрый друг, смиренно терпел.
— Конечно. Целая ночь впереди. Раз уж я тут застрял.
— Вот именно. Застрял, — ухмылялась Женя, — Стася за тобой не приедет, и не надейся. Я в такой ливень и носа из дома не высуну, а самостоятельно ты доберёшься домой только к утру.
— От вас обеих одни неприятности.
— За тобой должок, сладенький мальчик! Сегодня ты нужен здесь. Обещаю, утром лично отвезу тебя в Университет.
— Ладно, так уж и быть. С чего начнём?
