У него был удивительно спокойный и приятный голос, это девушка сразу отметила. Чем-то он напоминал голос дяди. А ведь когда-то, много лет назад, и он читал Жене на ночь, не оставлял до самого утра, если ей было плохо или больно. Она и не подозревала, что отчаянно нуждается в чьём-либо участии. Пусть оно и не приняло форму слов. Но кто бы ещё столь безропотно исполнял все её прихоти? Даже Стася на это неспособна.
Так что же, они с Алексом теперь квиты? Или Жене снова придётся ходить в должницах?
* * *
Девушка проснулась в несусветную рань, в пять часов утра. И, как ни странно, почувствовала себя свежей и прекрасно отдохнувшей. Алекс дремал, свернувшись в три погибели, «Театр» соскользнул с его коленей на пол. Вспомнив жизнеутверждающую концовку книги, Женя невольно улыбнулась. Бедняга Алекс! Она, и правда, доставляла ему одни неприятности, а ведь, напротив, могла стать другом. Недаром он поделился с ней самым сокровенным, тем, о чём не говорил даже лучшему другу. Отчего-то этот факт ужасно радовал Женю. Она укрыла гостя пледом и, страшно довольная собой, направилась готовить завтрак.
— Мистер Роман Иловайский, — сообщила Миа, чем привела Женю в замешательство. Что? Как? В такой час? Он же должен быть в Москве! Роман относился к парням, которые повсюду таскались за Женей и считали себя первейшими претендентами на её руку и сердце. Тьфу! Богатенькие, напыщенные хлыщи! Девушка презирала их, насмехалась над ними и водила за нос.
Роман был самым противным из всех. Его отец заседал в общегосударственном Тинге, а сам молодой человек служил в посольстве ЕАК в Штатах. Тощий, одетый с иголочки белобрысый засранец, которого она знала с детства и над которыми привыкла издеваться. Он был особенно настойчив, эгоистичный подонок, любил только себя и почему-то вообразил, что непременно женится на дочке Логинова. Убого! И, тем не менее, он не отставал. Что же… посмотрим, что он скажет, когда увидит в её постели другого мужчину, ха-ха! Возможно, Алекс, сам того не подозревая, окажет ей ещё одну услугу.
— Что ты здесь делаешь, Роман? — Женя прислонилась к дверному косяку и изображала зевоту. — Почему не позвонил?
— Я звонил, но ты не отвечала. Много раз звонил. Ты отключила коммуникатор. Твой отец хочет, чтобы ты вернулась домой, Женя. Я приехал за тобой. Неужели ты меня не впустишь?
Она впустила, старательно изображая недовольство, хотя на самом деле ситуация её забавляла. Её знакомые недоумевали, почему Женя отказывала Роману. В общем-то, он считался славным парнем. В его пользу говорили и блестящее образование, и способность заводить выгодные знакомства, и приятная внешность, и умение одеваться с иголочки, выглядеть свежим даже в пять часов утра. А ещё не нужно забывать о деньгах его родителей, способных открыть любые двери. Женя и Роман были одного поля ягоды, но никак не могли поладить. Нет, он не бесил её. Она его презирала. За капризность и избалованность, за нежелание прислушиваться к другим и уважать чужое мнение. За то, что в её присутствии он превращался в ревнивого идиота, хотя она никогда не давала ему обещаний.
И в тот момент Женю просто воротило от этого парня. От его холёного, румяного лица, прилизанных волос, от миазмов благополучия и вопиющего богатства, исходящих даже от его кожи, от букета белых лилий, которым он в порыве чувств размахивал у девушки перед носом. А Роман, не замечая злости Жени, принялся распекать её.
— Почему ты не отвечала? Знаешь же, я ужасно за тебя переживаю! Нельзя быть такой беспечной, слышишь, Женя, нельзя! Я взял у отца корабль, собирайся, в Москве будем уже через пару часов.
Женя слушала его вполуха, но тон ей не нравился. Роман говорил так, словно имел на неё какие-то права, и это взбесило девушку.
— С чего ты взял, что я поеду? У меня контракт, съёмки. Нет, исключено. Я остаюсь. У тебя всё?
— Как это «не поедешь»? Ты же знаешь, как нужна своему отцу! Ты не можешь здесь остаться! Ты должна вернуться в Москву! — вот же тупица! — Непременно должна вернуться! Разве тебя здесь что-то держит, Женя? — вот же заладил, идиот! Занудный до смерти! — Чем ты здесь занимаешься? Шляешься по Нижнему району? Опять общаешься с каким-то сбродом? Знаешь же, что я не одобряю подобное поведение!
А вот это уже лишнее! И как Земля умудряется носить такого кретина?
— Не одобряешь? — зашипела Женя. — А с чего ты взял, что меня интересует твоё мнение? Мне, откровенно говоря, всё равно, что ты думаешь. Мне не до тебя. Я, вообще-то, тебя не звала. И с какой стати ты заявился в такую рань? Проваливай, Роман!
— Не интересует моё мнение? Ты серьезно? Да что с тобой, Женя? Что случилось? В своём ли ты уме?
Трудно сказать, что именно разозлило Романа: несговорчивость девушки, её презрительно поднятый подбородок или застывшая на губах издевательская усмешка. Но он разозлился, вцепился в её плечи и встряхнул. В другом случае Женя не стала бы церемониться с нахалом и заехала ему прямо между глаз, между этих маленьких, противных глазок. Но тогда она оторопела, её душил рвущийся наружу безумный смех, только подтверждавший глупость всей сцены, и позволила до себя дотронуться.
— Отпусти её! — скомандовал появившийся в дверном проёме Алекс. В ту минуту Женя была страшно ему рада. Милый Алекс, осунувшийся и сердитый, в чёрной одежде. От него исходила мрачная аура гвардейца, приводившая гражданских в трепет. От неожиданности Роман сделал несколько шагов назад и врезался в дроида.
— Это ещё кто? Он, что, ночевал здесь? — взревел незваный гость.
— Верно, — из последних сил сдерживая хохот, заявила Женя. Небеса, какой Роман всё-таки тупой! У него крышу сносит, когда он её видит! Противно-то как! Противно!
— И часто он здесь ночует? — посинел от ярости Роман.
Алекс нахмурился. Ну потерпи, потерпи ещё немного, будь хорошим мальчиком!
Она кивнула, широко улыбнувшись. Глупый Роман, совершенно потеряв голову, бросился прочь.
— Странный тип, — под занавес выдал Алекс. — Какой-то нервный. Твой, хм… парень? Неловко получилось. Думаю, мне
