А он не глуп, — пронеслось в мыслях — глаза ведь почти всегда правдивы. Они — "зеркало души", или как там? но с губ слетело совершенно иное:
— Но я не обещала его выполнить.
— Вы могли отказаться от танца. Я ни к чему вас не принуждал, — Наконец, я подняла на него глаза, и меня бросило в жар от его уверенного лица, ничего не выражающей улыбки и черных как смоль глаз.
— Отказать вам, Карл? — Я улыбнулась самой провокационной из своих улыбок — вы действительно верите в то, что я смогла бы так поступить?
— Тогда я жалею, что не загадал что-то более весомое, нежели танец. Ха-ха
— О чем вы? — В моих глазах непонимание.
— Например, поцелуй. Карл притянул мою руку к губам и медленно прикоснулся к ней.
Я вздрогнула и с трудом подавила желание подвинуться ближе к партнеру по танцу. В крови просыпалась какая-то чуждая мне сила. Я почти до крови прикусила губу, заставляя себя продолжать невинный разговор:
— Вы замечательно танцуете, где вы учились?
— Вы меняете тему разговора? — Вы совершенно правы, Карл. Но вы могли бы сделать вид, что не заметили этого.
А мои губы между тем снова лгут:
— Нет, мне действительно интересно. Хочу знать о вас все. Я отвела взгляд, как бы смутившись своих слов.
— На западе Киринеи
— Неужели вы посещали королевский двор? — Мои глаза загорелись: мне на самом деле было интересно, так как, самой до безумия хотелось бы попасть туда.
— Да, я уверен, мы сможем выбраться туда вдвоем, как чета Джензбургов.
— Не могу дождаться этого момента. Поездки, не свадьбы, а вы о чем подумали, Карл?
Мы помолчали, наслаждаясь танцем. Мелодия извивалась, смеялась и плакала, а пары своими движениями вторили ей. И я внезапно почувствовала, что рада, что мой партнер в этом танце Джензбург. Его присутствие придало танцу особый смысл. Но хочу ли я, чтобы он был всегда рядом со мной?
— Не хотите ли вы выйти в сад, — спросил Карл, когда танец был окончен.
— С радостью, — мой ответ не вызвал даже улыбки: Джензбург знал его заранее.
Мы медленным шагом направились к выходу с зала. Остальные пытались держаться подальше от нашей пары, обходили широким кругом. Ну, избегали скорее Джензбурга. Я то не имею подобной репутации.
А было бы забавно, или нет? Но времени на раздумья, да еще и такие бесполезные, не было. Карл одной рукой касаясь дверной ручки, ни на миг, не отпуская из второй меня, медленно поворачивал ее и выходил на улицу. Мне приходилось не отставать от него ни на шаг. Еще несколько ступеней — мы в ночном саду.
Деревья отбрасывали странные тени. На небе пылали звезды. Ах, да, еще и луна вышла из-за туч. Впереди лежала темная алея. Днем это место было самым прекрасным местом во всем саду. У меня часто появлялось желание покинуть наш родовой замок и отправится сюда. В тени вековых дубов невероятно спокойно. Почему-то именно здесь жизнь кажется прекрасной, а твои возможности — безграничными.
Я люблю наш фамильный замок. Он красив, грациозен. Да и вид оттуда открывается просто великолепный. Но где-то в глубине души чувствую: он мертв. Не знаю, порой не понимаю саму себя, но здесь мне легче. Я дышу полной грудью, я живу, а там… там нет. Не могу объяснить, не понимаю, но знаю — я там не выживу. Может, я иная, не такая как все, или просто выдумываю, как знать.
Вернуться к реальной жизни помогла ветка, зацепившаяся мне за ногу. Я почти упала на землю, но в последний момент Карлу удалось поймать меня. На короткое мгновение я оказалась прижата к его телу, почувствовала силу, свою зависимость от этого странного человека. Мне понравилось это чувство. Оно захватило меня. Пламя рождалось в моей душе, и я ничего не могла с этим поделать. Да и хотела ли?
Карл отстранился. Ко мне вернулось способность рассуждать логически. Я оглянулась вокруг.
— Где мы, — эти слова прозвучали против воли. Я поискала знакомые места, но не нашла ни одного. И это в парке, знакомом с детства, обследованном вдоль и в поперек во время пряток и других наших игр!
— Это парк Стефалей, — ответил Джензбург.
— Я не узнаю место, — теперь я смотрела прямо на Джензбурга, не отвлекаясь на природу вокруг.
— Его редко посещают. Оно довольно далеко от привычных маршрутов гуляющих пар.
— И все же, где именно мы? — попыталась я настоять
— Неужели для тебя это так важно? — в голосе у Карла слышалась легкая (легкая ли на самом деле?) насмешка.
— Да! — Я не смогла сдержать панику. Сразу вспомнились страшилки, которые замогильным голосом рассказывали по очереди Михель с Джошуа. Карл идеально подходил под определение ночной тени: бледный, с длинными черными волосами, поражающим долголетием, да и сплетни на пустом месте не возникают. После этой прогулки…. если выживу — обязательно поинтересуюсь, что все-таки о нем говорят за глаза.
Карл повернул мое лицо к себе. Не знаю, что он увидел на нем, но в его глазах появилось презрение, как будто он вновь прочитал мои мысли и они его забавляют. Я бы тоже расхохоталась, услышав подобное про себя. Но сейчас не до сравнений. По моему телу прошла ощутимая дрожь. Не от страха, от бешенства: кто он, что бы судить меня!
— Мы в двух шагах от западных ворот.
— Почему именно здесь? — главное — не покраснеть, главное…Было очень стыдно за свой страх. Выставила себя боягузкой. Да и перед кем! Теперь его самоуверенную усмешку точно не смыть! Ночную тень нашла! Ха-ха. Еще многоликим назвала бы!
— Я хотел остаться с тобой наедине. Эта ночь слишком волшебна, что бы тратить ее на пустые разговоры.
— Но почему именно я?
— Люблю красоту, преклоняюсь пред ней, а ты — ее часть.
— Сумерки скрывают лица, окутывают силуэты дымкой. Сейчас я лишь призрак. Одинокая фигура в ночи — снова строка из прочитанной книги. Я так люблю ими пользоваться…
— Ночь не прячет, а наоборот — показывает истинные обличья, души людей. Здесь и сейчас нет места лоску, блесткам, фальши, за которыми мы обычно прячем истину. Ночь — время желаний, время истины, — речь Карла тоже соответствовала эталонам. Но заподозрить его в том, что он где-то вычитал эту фразу, я не могла. Не тот он человек.
Я смотрела на Карла. Это не я — он принадлежал ночи. Белое лицо, вновь ничего не значащая улыбка, и глаза — бездонные пропасти, через которые с тобой говорит сам мрак. Я боялась его. Неудивительно, что про него ходило такое множество страшных рассказов. От Карла веяло опасностью, тайной. Но в то же время граф притягивал меня, волновал. Любопытство — это порок, и я не смогу остановится пока не пойму этого человека, пока не докажу, что я тоже чего-то стою.
Флирт, музыка, яркий свет, вызывающий смех — все осталось позади, отошло на второй план. Я стояла в ночном саду и чувствовала руки Карла на своих руках, его дыхание в районе шеи и стук своего сердца, с каждой секундой ускоряющего бег.
