Его Высочество Тригалас Эль-Далиан лежал, как живой. Если бы много лет назад юная Геби своими глазами не видела ужасных ран на его груди и облепленное размокшей грязью лицо, сейчас она бы подумала, что он просто спит. Тревоги и радости исчезли с его лица, тонкие пальцы лежали на рукояти его меча, так хорошо ей знакомого. Она гладила руками холодную слюдяную крышку и не замечала, что на прозрачную поверхность уже капают её слёзы.
Прошлое воскресло.
Прошлое никогда не оставит её душу в покое.
Прошлое отняло у неё всех тех, кого она любила и снова протянуло к ней свои цепкие пальцы. Но свой последний бастион — дочь — она не отдаст! Ради будущего. Ради того, кто сейчас лежит под её руками так близко, но так недосягаемо. И разделяет их не кусок слюды, а вечность.
«Нет, я не хочу, чтоб моя девочка лежала с таким же лицом. Трис, помоги мне. Да, это твоя дочь, но не торопись забрать её к себе на Звёздный Круг! Подожди, ведь она ещё так молода и… так похожа на тебя! У неё твой характер и твои черты, у неё даже ушки твои… И я снова здесь. Помоги мне, Тригалас. Прошу тебя! Она — всё, что у меня осталось…»
Сэр Бриган дан Одл-Ридд вошёл во дворец Его Величества, как к себе домой. Остановив ладонью в большой перчатке первого попавшегося слугу и поинтересовавшись, где сейчас находится Его Величество, он зашагал в сторону его кабинета.
Его Величество, король Леверквинна, т меня. тихий, задумчивы… Бертран I, был ещё относительно молод, по сравнению с остальными королями, правившими Леверквинном ранее. Ему недавно исполнилось тридцать семь лет, шестнадцать из которых на его плечах лежала не только королевская мантия, но и огромный груз проблем, доставшихся в наследство от папаши Рэндолфа V и остальных его предшественников. Страна была разорена бесконечными войнами извне и постоянной грызнёй знати изнутри. Проблемой N1 для прежних королей были эльфы и их удобный порт. Но если с эльфами Бертран неожиданно быстро разобрался с присущим ему чувством юмора, представ перед Владыкой Иллионом полным дураком, (о чём постоянно вспоминал в кругу наиболее приближённых друзей со смехом), то с недовольными вельможами… Собрав их в большой зал дворца, он обратился к ним с речью. О том, что происходило за закрытыми дверьми, сами дворяне постарались не распространяться, очень уж нелицеприятным был разговор. Но то, что знают двое — знают все, а народу в зале было не двое, не трое, а около сотни, поэтому кое-что из речи короля для истории сохранилось, хотя и в более приличной форме. Желая раз и навсегда покончить с недовольной знатью, молодой король в выражениях не стеснялся:
— Осмелюсь напомнить, господа: здесь не республика! Король имеет гораздо больше полномочий, чем вам всем кажется! И если кое-кто недоволен политикой, которую я веду, то пусть знает: он может проснуться «ПРИдворным», а лечь спать «ВЫдворенным». Вот такая игра слов, господа, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А если кому-то моё предупреждение покажется недостаточно строгим или несерьёзным, сообщаю, что палача с работы никто ещё не увольнял. Надеюсь, господа, вы отнесётесь к моим словам с должным вниманием…
Но всерьёз тогда ещё юного короля приняли только тогда, когда он приказал обезглавить трёх заговорщиков. А что делать? Король не может позволить себе такую роскошь, как жалость или мягкотелость, иначе сам рискует проснуться с перерезанным горлом…
И вот, когда Бертран как раз улучил минутку, что бы, запершись в кабинете под предлогом «неимоверной занятости делами государственной важности», отдохнуть от этих же самых дел, в двери его кабинета постучали знакомым условным стуком.
— А-а-а, Бриган! Привет! Заходи! — Бертран затащил друга за руку и снова закрыл дверь на засов. — Садись! Чем обрадуешь?
— Да ничем особенно. Я, собственно, по личному делу. Это насчёт моего парня.
— Дэн? А в чём дело? — спросил Бертран, воровато оглядываясь на дверь, отодвигая висевшую на стене картину и доставая из ниши за ней кувшинчик и пару кубков. Сэр Бриган усмехнулся, видя, где король прячет вино.
— А раньше у тебя тайничок-то в другом месте был…
— И не говори, Бриган! — король разлил вино по кубкам. — Моей Мил понадобилось войти именно в тот момент, когда я решил немного отдохнуть… Так сказать, попалила! Такой скандал закатила, как будто я здесь попойку с оргиями устроил! А мне просто до сих пор страшно, вдруг опять кто-нибудь в вино яду плеснёт. Да разве ей это объяснишь? Только перепугается зря. Пришлось приказать плотнику засов в кабинете установить, и новый тайник сделать. Так она знаешь, что удумала? Как подозревает, что я опять пил, так сразу: «А ну-ка, поцелуй меня, быстро!» И куда деться, вином-то пахнет! Нет, ей надо было не в королевы, а в шпионки податься…
— Ну-ну, Берт, не жалуйся! Её величество — умница, и любит тебя… А что попалила и скандал устроила — так ведь все бабы на сносях вредные и капризные. И не важно, королева она, или селянка последняя. Вот моя бы сразу за кочергу схватилась!
— Нет, до таких крайностей у нас не доходит. Да и куда ей за кочергу, с таким пузом. И вообще, в первый раз всё не так было. Я уже сам издёргался, а представь, каково ей! Ладно, мы отвлеклись. Что там Дэн уже натворил?
Друзья выпили и сэр Бриган продолжил:
— Видишь-ли, Берт, он взял себе за моду ездить с друзьями на приграничную территорию с Нэмэтаром. А в Нэмэтаре нашлись такие же любители быстрой езды, только сюда. В общем, помимо эльфов, сыновей, можно сказать, наиболее приближённых к Иллиону семей, он познакомился с девушкой, которая…
— Ты хочешь сказать, что твой сын эльфийку замолодил?! — хохотнул Его Величество.
— Не поверишь, Берт, я именно так и спросил! — засмеялся в ответ сэр Бриган.
— А он что?
— «Не совсем эльфийку и не совсем замолодил».
— Ну, не хватало, чтоб «совсем замолодил»! Нам только дипломатических разборок не хватало. Подожди, а что значит «не совсем эльфийку»? Гоблиншу, что ли? Бриган, не пугай меня так!
— Нет, всё гораздо проще: дело в том, что эта девица — незаконнорожденная дочь старшего сына Иллиона, Тригаласа. Он погиб ещё при твоём отце, незадолго до его смерти. Кстати, не без его участия, чего ныне правящая династия Эль-Далиан до сих пор забыть не может. А её мать — тоже незаконнорожденная дочь Квиртанаса Дал-Нэлиэнэ, который недавно женился на сестре Иллиона, Элессенте.
— Слыхал, слыхал… — Бертран снова стал разливать вино.
— А самое интересное — и она сама, и мать этой девушки родом не отсюда!
— Ты имеешь ввиду… не из Леверквинна? — король со стуком поставил кувшин на стол. — Как такое может быть?
