Гунтер не сдвинулся ни на йоту, как и другие, убитые монстры все еще в тех же позах, даже самый первый, которого я рассек так нещадно, застыл в движении: правая нога вперед, упор на левую, вскинутый меч, раскрытый в крике рот и… от шеи наискось к поясу глубокий разлом, как будто я рассек статую из глины.
Время не двигается, я могу перевести дух, вообще-то самое умное было бы пройтись по всему замку и посмотреть, где, что и как. Но я тоже человек, что значит – задним умом крепок, так что повернул кольцо в обратную сторону, сразу же коридор наполнился ревом, криком, грохотом, лязгом, стонами и диким воем.
Я громко и яростно прокричал:
– Именем Господа!.. Сдохните!
Рыцари и монстры валились как подкошенные. Многие и так бы упали, когда я пробирался между ними, вернее сказать, – протискивался, а это значит, что сейчас они валились, как кегли.
Гунтер и Ульман мгновенно оказались возле меня, я обнаружил себя сразу за двумя щитами, а спереди еще и прикрыл своим огромным телом Вернигора.
– Спасибо, ребята, – сказал я хрипло. – Если кто выжил после такого удара… Господа Бога нашего, добейте!.. А я побегу наверх. Я вроде бы слышал и там крик… Смотрите, вот тот поднимается!
Они все четверо повернули головы, всматриваясь, кто же в той шевелящейся и все еще громыхающей железом куче остался жив после удара разгневанного Господа Бога, а я быстро повернул кольцо, мир застыл. Я устремился бегом обратно.
Хотя зачем бегом, сейчас это потеряло смысл, но инстинкт не переборешь, я знал, что дурак, но все-таки бежал.
Бой шел, как я понял, у ворот, там этот зловещий лунный блеск на обнаженных лезвиях, на выпуклых панцирях, шлемах, стальных налокотниках, щитах. И – тишина, в которой я перебежал двор, вознесся, как драный кот, по каменным ступеням на стену.
Зигфрид, осатанелый, со зверским лицом и выпученными от усилий глазами, сдерживает натиск двух гигантов, таких же темнолицых, как и в подземелье, но без балахонов, в добротных доспехах, с прекрасными мечами. Стена достаточно широка, чтобы двоим сражаться плечом к плечу, но не троим, еще четверо темных рыцарей-гигантов потрясают оружием, судя по застывшим фигурам, за спинами тех, что вот-вот сразят Зигфрида…
Я пригнулся, медленно проскользнул под рукой Зигфрида, не дай бог задеть, это же удар, сравнимый только с ударом моего молота, и, не распрямляясь, толкнул темного рыцаря направо, к краю стены, а другого – налево.
Они так и остались застывшими фигурами, но, если по моему времени, то через час-другой начнут крениться в стороны, рухнут вниз, толкал я основательно, с запасом.
Четверо застывших фигур, нож у меня на поясе, повторим то же самое, незачем придумывать новые трюки, старые хороши… Шагах в пяти дальше слабо освещенные луной две знакомые фигуры, я приблизился, там распахнул рот: сенешаль Марк Форстер, какого он дьявола, и один из стражников…
Я зашел сбоку, чтобы он меня не увидел, повернул кольцо, тут же спросил:
– Марк, что здесь случилось?
Он сильно вздрогнул, как если бы ему на головы вылили ведро холодной воды. Обернулся резко, в глазах страх и ненависть, вскрикнул:
– Сгинь!.. Откуда ты?
– Марк, – вскрикнул я. – Ты с нами… или с ними?
Он отступил, быстро оглянулся, а когда повернулся ко мне, лицо исказилось, как у припадочного. Я отшатнулся, однако он бросился с невероятным проворством, ухватил меня за горло. Я услышал его дикий крик:
– Мелоун!.. Руби его!
Стражник подбежал к нам и быстро замахнулся мечом. Я увидел вспыхнувшую радость в глазах сенешаля и, задыхаясь, обхватил его обеими руками, ринулся через внутренний край стены. Его дикий вопль резанул мои уши. Я быстро нащупал большим пальцем кольцо.
Встречный ветер сразу ослабел, чувство невесомости осталось. Перед моими глазами застыло перекошенное лицо сенешаля. Руки впились в мое горло, как клещи. Я кое-как расцепил пальцы, пару сломал, отпихнул и обнаружил, что мы уже пролетели половину расстояния.
Совсем близко, как в шахте лифта, очень медленно поднимаются серые глыбы башни. Тело сенешаля опускается со мной рядом, хотя это не тело, а еще сильный и здоровый мужик…
Я судорожно взглянул вверх, страх пронизал все тело. То, что прыгал в комнате и зависал в воздухе, ничего не значит. Законы гравитации еще никто не отменял. Мой вес остается моим весом.
До земли меньше метра, ничего не придумать, падаю с высоты пятиэтажного дома. Вытянутые ноги коснулись почвы, я постарался упереться кончиками пальцев, напряг, как мог, тяжесть опустила меня на всю ступню, я сопротивлялся, сопротивлялся, мышцы трещат, неимоверная тяжесть вгоняет в землю. Кости заныли, я едва успел дать коленям импульс согнуться, иначе бы сломались, раздробились, а теперь тяжесть в теле все так же неумолимо прижимает вниз. Я противился, сцепив зубы, сколько мог, гравитация пригнула, я медленно сел, а потом поспешно лег на спину, раскинул руки.
Рядом медленно-медленно опустилось тело сенешаля. Он сразу упал плашмя, разве что ногу подвернул под себя, тяжесть прижимала меня к земле, сердце захлебывается кровью, грудь сдавило, а рядом тело сенешаля лопается, медленно-медленно расползается одежда, из трещин так же медленно высовываются красные куски мяса.
Все это я видел и, заставив мышцы стать каменными, держался, держался, держался, заперев дыхание изо всех сил. В глазах потемнело, начал терять сознание, а из тела сенешаля выдвигаются красные обломки костей, показались странные красные кончики, начали выдвигаться, я не сразу узнал выплескивающиеся струйки крови.
И тут очень медленно тяжесть начала покидать мое тело, оставив чувство бесконечной слабости. Я лежал минуты две, что на самом деле заняло меньше доли секунды. Мир все так же заполнен тишиной, сквозь которую прорываются странные, ни на что не похожие звуки. Теплое коснулось моей руки, я повернул голову, струйки крови все еще в воздухе, но прижимаются к земле, как будто фонтан угасает.
Сенешаля сплющило, расплескало, голова лопнула, как спелая дыня. Кровь выбрызнула из ушей, рта, разломов в черепе. Из тела, прорвав одежду, торчат изломанные кости.
Над краем башни только-только появились головы. Видно, как выдвигаются, для них прошли секунды. Я набрал в грудь воздуха, напряг и распустил мышцы, вроде бы цел, хотел подняться, тут же мелькнула мысль: можно бы уйти вот прямо сейчас, незамеченным, но это же раскрыть свои возможности. Конечно, они не поймут, в чем дело, решат, что пользуюсь неким колдовством…
Я повернул кольцо обратно, сразу же сверху донесся крик, зашелестел ветерок. Я поднялся, помахал рукой, крикнул:
– Господь явил чудо!.. Господь мит унс!..
Сверху донесся восторженный вопль. Мгновение спустя послышался хриплый вопль Зигфрида:
