— Но, — сказал принц Эйегон, — как мы можем надеяться победить без Дейенерис и ее драконов?
— Тебе не нужно побеждать, — ответил Тирион. — Все, что от тебя требуется — поднять знамена, сплотить под ними своих сторонников и держаться, пока Дейенерис не прибудет и не объединит свои силы с твоими.
— Ты же сказал, что она может мне отказать.
— Возможно, я преувеличил. Она может проявить к тебе жалость, когда ты явишься вымаливать ее руку, — карлик пожал плечами. — Хочешь поставить судьбу трона в зависимость от женской прихоти? А вот если ты пойдешь в Вестерос… О, тогда ты уже не попрошайка, а мятежник. Храбрый, безрассудный — достойный потомок дома Таргариенов, следующий по стопам Эйегона Завоевателя. Дракон.
Я говорил тебе, я знаю нашу маленькую королеву. Как только она услышит, что убитый сын ее брата Рейегара все еще жив, что этот храбрый мальчик снова поднял в Вестеросе знамя дракона, стяг ее прародителей; что он сражается в безнадежной войне, желая отомстить за смерть отца и вернуть трон дому Таргариенов; что он окружен врагами со всем сторон… она прилетит к тебе так быстро, как ветер и вода смогут донести ее. Ты последний в ее роду, а эта Матерь Драконов, эта Разрушительница Оков прежде всего — спаситель. Девочка, которая предпочла утопить в крови города рабовладельцев, но не позволила чужим ей людям жить в цепях, едва ли оставит сына своего брата в час опасности. А когда она достигнет Вестероса и познакомится с тобой, то вы встретитесь как равные — мужчина и женщина, а не королева и проситель. Ну как же ей тогда не полюбить тебя, я спрашиваю?
Улыбаясь, он схватил своего дракона и переставил его на доске:
— Надеюсь, Ваше Величество простит меня. Ваш король в ловушке. Умрет в четыре хода.
Принц уставился на доску:
— Мой дракон…
— …слишком далеко, чтобы спасти тебя. Его следовало передвинуть в центр сражения.
— Но ты сказал…
— Я соврал. Не верь никому. И держи своего дракона поближе.
Юный Гриф вскочил на ноги и пнул доску. Фигурки разлетелись во все стороны и покатились по палубе "Робкой Девы".
— Собери! — приказал мальчик.
Все же он может оказаться настоящим Таргариеном.
— Как угодно Вашему Величеству, — Тирион опустился на четвереньки и принялся ползать по палубе, собирая фигурки.
Ближе к закату на "Робкую Деву" вернулись Яндри и Исилла. За ними по пятам следовал носильщик, толкая тележку, доверху заполненную провиантом: солью и мукой, свежесбитым маслом, кусками бекона, обернутыми в холстину, мешками апельсинов, яблок и груш. Яндри нес на плече винную бочку, а его жена волокла на спине щуку размером с Тириона.
Увидев стоящего на трапе карлика, Исилла так резко остановилась, что Яндри налетел на нее, и рыба чуть не соскользнула обратно в реку; Утка помог женщине спасти ее. Исилла свирепо уставилась на Тириона и произвела тремя пальцами особый колющий жест.
Знак защиты от зла.
— Дай-ка помогу тебе с этой рыбиной, — предложил карлик Утке.
— Нет, — вырвалось у Исиллы. — Отойди. Не прикасайся к еде, кроме той, что ешь сам.
Тирион поднял руки в примирительном жесте:
— Как прикажешь.
Яндри с тяжелым стуком опустил бочку на палубу.
— Где Гриф? — спросил он у Халдона.
— Спит.
— Тогда разбуди его. У нас новости, которые ему стоит услышать. Имя королевы у всех на устах в Селхорисе. Говорят, она все еще в Миэрине, в тяжелой осаде. Если верить тому, что болтают на рынках, Старый Волантис скоро примкнет к войне против нее.
Халдон поджал губы:
— На сплетни торговцев рыбой нельзя полагаться. Тем не менее, думаю, Гриф захочет их услышать. Ты его знаешь, — Полумейстер пошел вниз.
Девчонка так и не отправилась на запад. Несомненно, у нее были на то важные причины. Между Миэрином и Волантисом лежало пятьсот лиг пустынь, гор, болот и развалин, да еще и Мантарис с его зловещей репутацией. Город чудовищ, как его называют, но если она пойдет по суше, где еще ей искать пищу и воду? По морю было бы быстрее, но если у нее нет кораблей…
Когда Гриф появился на палубе, щука уже брызгалась и шипела на жаровне, а Исилла нависала над ней, выжимая лимон. Наемник надел кольчугу и плащ из волчьей шкуры, мягкие кожаные перчатки, черные шерстяные штаны. Если он и удивился, увидев очнувшегося Тириона, то никак этого не выразил, оставаясь в своем обычном угрюмом настроении. Он отвел Яндри к румпелю, где они принялись беседовать приглушенными голосами — слишком тихо, чтобы карлик мог что-нибудь расслышать.
В конце концов, Гриф поманил к себе Халдона:
— Нам нужно узнать, правдивы ли эти слухи. Спустись на берег и выясни как можно больше. Попробуй найти Кваво, он наверняка все знает. Поищи в "Речнике" и в "Расписной черепахе". Ты знаешь, где он обычно бывает.
— Да. И я возьму с собой карлика. Две пары ушей лучше, чем одна. И вы помните, как Кваво одержим своей кайвассой.
— Как хочешь. Возвращайтесь до захода солнца. Если по какой-то причине задержитесь, идите к Золотым Мечам.
Говорит, как лорд. Тирион придержал эту мысль при себе.
Халдон надел плащ с капюшоном, а Тирион сменил самодельный шутовской костюм на блеклый серый наряд. Гриф выдал каждому по кошельку с серебром из сундуков Иллирио:
— Поможет развязать языки.
Пока они пробирались вдоль набережной, темнота сменила сумерки. Некоторые из судов, которые они миновали, казались безлюдными, их сходни были подняты. Другие кишели вооруженными людьми, смотревшими на них с подозрением. У городских стен над причалами зажгли фонари из пергамента, отбрасывающие разноцветные лужицы света на мощеные дорожки. Тирион наблюдал, как лицо Халдона становилось то зеленым, то красным, то фиолетовым. За гомоном чужой речи он расслышал странную музыку, звучащую где-то впереди — тонкий, высокий голос флейты в сопровождении барабанов. Где-то вдали ей подвывала собака.
И повсюду были шлюхи. Река или море, но порт есть порт, а везде, где есть моряки, всегда найдутся шлюхи. Не это ли имел в виду мой отец? Место, куда отправляются шлюхи, означает — к морю?
Шлюхи Ланниспорта и Королевской Гавани были свободными женщинами. Их сестры из Селхориса — рабынями, что отмечалось слезой, вытатуированной под правым глазом. Древние и страшные, как смертный грех. По крайней мере, большинство. Один их вид мог отвратить мужчину от распутства. Ковыляя мимо, Тирион чувствовал на себе взгляды и слышал шепоток за спиной с тихими смешками в ладошку. Будто никогда карлика не видали.
