Зезва и Каспер переглянулись. Черный молча ждал ответ. Его гнедой нетерпеливо кусал поводья.
— Спасибо за приглашение, — сказал, наконец, Зезва, — но я, пожалуй, останусь. Голова что-то болит с утра. Не иначе, перепил вчера пива.
— Жаль, — огорчился Гастон. — Ну а твой друг?
— Нет, благодарю, — отрицательно мотнул головой Каспер. — Я останусь с Зезвой.
— Что ж, — пришпорил гнедого Черный. — До встречи, господа!
Эниох вопросительно взглянул на Главного Смотрящего, когда тот подъехал ближе. Два теневика мгновенно заняли свои места слева и справа.
— Не волнуйся, друг Эниох, — задумчиво сказал шеф разведки. — Про Зезву мы с тобой еще потолкуем. Тем более, что он у нас любимчик Мурмана. И слишком уж много разных слухов ходит про него…А теперь расскажи, что там с постами.
Зезва смотрел на теневиков до тех пор, пока они не скрылись за деревьями. Затем перекинул ногу, устраиваясь поудобнее. Взглянул на Каспера. Юноша уже был в седле.
— Теневики, похоже, по всему лесу, — медленно проговорил Ныряльщик. — К чему бы это? Хотя…может, просто усиленные меры предосторожности — слишком уж много важных персон собралось в Королевском Лесу!
— Нет, Зезва, — возразил Каспер. — я же вижу, что мы куда-то собрались ехать. Значит, у тебя какие-то подозрения.
— Гм, — промычал Ныряльщик.
— Сам Черный здесь, — продолжал Победитель. — А тот, с бегающими глазками, это же Эниох, его любимец! Что-то будет, клянусь памятью отца!
— Ты прав, — Зезва протянул руку, проверяя, не показалось ли ему, что закапал дождь. — Толстик, ты готов немного растрясти жиры? Курвова могила, опять дождь, Каспер!
Когда рассвет робко осветил пасмурное небо над старой корчмой, а достойный хозяин этого заведения усиленно готовился к приему посетителей и потчеванию гостей, что остались на ночь, в еще закрытые двери кто-то решительно постучал.
— Кого опять Кудиан принес, — ворчал корчмарь, семеня к входу шаркающей походкой. Вытер руки о передник и посмотрел в глазок. — Что за утро, не спиться им всем, что ли? Открывай-закрывай… Или, может, вообще на ночь двери открытыми оставлять?! Хм, гляди-ка, вроде приличные…
Дверь отворилась, поскрипывая, и в корчму зашло пятеро в дорожных плащах и при мечах. Со двора донеслось ржание. Корчмарь, прищурив глаз, рассматривал ранних гостей. Стоявший впереди высокий человек с рыжеватой бородой, широкоплечий и с властным взглядом, явно был старшим. Он откинул капюшон, тряхнул волосами цвета соломы, и вежливо заговорил, четко выговаривая слова с среднемзумксим акцентом.
— Утро доброе, любезный хозяин! Пусть хранит Дейла тебя, твою семью и это заведение, да не обделит его доходом Аргунэ! Не предоставишь ли временный приют уставшим путникам? Мы честные и порядочные рыцари и не доставим никаких хлопот.
Рыжебородый развязал тесемки плаща, и корчмарь увидел блеснувший на груди гостя образ Ормаза на толстой золотой цепи.
— Святой отец, — низко поклонился трактирщик, — для меня честь принимать таких гостей. Прошу, располагайтесь за любым столом. Сейчас будет завтрак. Господа хотят, быть может, отдохнуть с дороги? Есть еще четыре свободных комнаты. О лошадях позаботятся, не извольте беспокоиться, я сейчас разбужу…
— В корчме гости, хозяин? — спросил один из прибывших, черноволосый стройный человек с удивительно яркими синими глазами. — Кто такие?
Хотя синеглазый задал вопрос тихим, почти ласковым голосом, трактирщик почему-то вспотел и с трудом сдержал дрожь в ногах.
— Эхм… да, господин. Две комнаты заняты…эхм…благопристойный купец из Рамении, очень тихий и платит хорошо…эхм… Он вроде собирался с утра продолжить путь. С малолетней дочерью путешествует. Очень достойный господин, эхм…
— Купец — рмен? — усмехнулся третий гость, низенький и щуплый человечек с необычайно вертлявой головой. — Эти проныры уже повсюду, клянусь молниями Ормаза! И хорошо заплатил ведь, а, трактирщик?
— До…очень… эхм.
Преподобный осадил вертлявого взглядом.
— Помолчи, сделай милость. Торговля — благо, и Ормаз благословит любое начинание, цель которого благородна и полезна обществу. А торговля — именно такое начинание. Господа, этот достойный человек пригласил нас к столу. Что же мы стоим?
Посетители стали послушно рассаживаться, а немного пришедший в себя корчмарь рассмотрел, наконец, двух остававшихся гостей. Первый — настоящий великан с огромным ручищами и добрым круглым лицом, заросшим черной щетиной. Он слегка прихрамывал. Второй, и последний из пяти посетителей, оказался горбившимся человеком, абсолютно лысым. Правый кончик его рта постоянно кривился, словно он хотел улыбнуться, но не мог. Перед тем, как сесть, лысый тяжело взглянул на корчмаря, и тот, вздрогнув, поспешно отвел взгляд.
— Второй? — спросил синеглазый спокойно.
Уже спешивший на кухню корчмарь, резко остановился.
— Женщина, милостивые господа.
— Женщина? — оживился лысый, дернув кончиком рта.
— Да, сударь. Баррейнская наемница.
Лицо лысого увяло, а вертлявый и великан засмеялись.
— Что, получил? — пробасил верзила. — Не советую подходить к ней с комплиментами. Того и гляди, яйца тебе отхватит!
Рот лысого яростно задергался, и он угрюмо отвернулся. Примчался хозяин с кувшинами и кружками.
— Господа, вот пиво и вино — самые лучшие! Завтрак уже поспевает, потерпите, сделайте милость!
— А скажи-ка, любезный хозяин, — пробасил небритый детина. — Тебе не показалось странным, что воительница из Баррейна разъезжает по мирному королевству?
— Что вы, господин! — ощерился корчмарь, показывая улыбку, в которой не хватало двух зубов — сверху и снизу. — Мало, что ли, наемников шатается по тракту? Может, во Мзум иль Арран наниматься едет, мне-то какое мое дело? Пусть платит звонким окроном!
— Милейший трактирщик прав, — дернул ртом лысый. — А то, что воительница одна, что ж, поищите дурака, что захочет ей попку пощупать.
Все, кроме священника, захохотали. Корчмарь тоже захихикал, состроил умное лицо и поднял палец.
— Правду глаголете, господин, Ормаз свидетель! Впрочем, баррейнка уже не одна.
Наступила тишина. Вертлявый скривился, глотнул пива. Остальные уставились на корчмаря, который был очень доволен таким вниманием к своей персоне.
— Разве ты не сказал, что наемница одна, добрый человек? — улыбнулся синеглазый, и от этой улыбки у хозяина снова затряслись коленки.
— Эхм. уф…эхм. да, сударь…
— Да не трясись ты, расскажи нормально! — воскликнул вертлявый. — Нам просто любопытно, вот и все. Мы не собираемся подниматься наверх и беспокоить постояльцев.
