Эрилин кивнула.
***
Охрана, теперь не отходившая от нее ни на шаг ждала у порога, но она задержалась, чтобы перекинуться парой слов с Гэбриэлом.
- Прости, что нагрубила тогда, - извинилась Эрилин. - Мне просто нужно смириться со всем, что произошло, и что я сделала.
Гэбриэл кивнул.
- Снова понять, кто ты. Я понимаю, - кажется, он действительно понимал. В его глазах не было ни капли укора.
- Когда ты уезжаешь? - ей было страшно задавать этот вопрос, но она была должна.
Хватит слов "могу" или "хочу", отныне у нее есть лишь одно слово: "должна".
- Тогда, когда я больше буду тебе не нужен, - ответил он.
- Ты знаешь, что ты будешь мне нужен всегда, - честно ответила Эрилин. - Я бы хотела, чтобы ты остался.
Он усмехнулся.
- Как кто?
- Как мой король, - слова слетели с губ прежде, чем она успела подумать.
"Он откажет, откажет. И это будет так унизительно".
- Эрилин...
- Просто подумай, ладно? - она уцепилась за последнюю соломинку. - И, если нет, то уезжай. Нет смысла ждать коронацию, это ничего не изменит, теперь я в надежных руках, - Эрилин сделала шаг к выходу, но не удержалась и обернулась. - Ты подумаешь, обещай мне.
- Обещаю, - сорвалось с его губ.
***
Он не видел Эрилин два дня. Она все время была с Ноквеллом и окружена целой толпой охраны.
Ноквелл таскал ее по архивам, заставляя изучать все, что понадобится королеве. Он утверждал, что ждать коронации не имеет смысла, потому на изучение всего того, к чему Эмира готовили с детства, и так уйдут годы. Эрилин не спорила и соглашалась на все. Ее вообще было не узнать, серьезная, собранная, постоянно повторяющая, что долг и интересы королевства превыше всего.
Гэбриэла же она избегала, а он никак не мог найти в себе силы, чтобы поговорить с ней в последний раз.
Она предложила ему стать ее королем. Все это было неправильно, не должна женщина делать такие предложения. А если уж такое предложение поступило, только непроходимый осел мог бы отказаться.
Именно ослом Гэбриэл себя и чувствовал.
Он хотел быть с ней, но Эрилин заслуживала лучшей жизни. Джоф уже чуть было не поплатился своей за дружбу с ним. Этого больше не должно повториться, он больше никого и никогда не подвергнет опасности. Кроме того, королеве важна незапятнанная репутация. Как отреагируют соседние государства на весть о том, что королева Иканора вышла замуж за безродного? А Беонтия? Да беонтийский король тут же пойдет на Иканор войной, а заодно и прихватит с собой короля Гриора.
Нет, не такой жизни он желал Эрилин, определенно не такой.
***
Эта встреча и этот разговор должны были состояться. Рано или поздно. И то, что Эрилин, так же, как и он сам, решила, что лучше рано, было хорошо.
Гэбриэл стоял на балконе, увитом плющом. Он оперся на перила и смотрел в темноту. Внизу несли караул стражники, они сменяли друг друга подобно теням. Все правильно, теперь в Иканоре тихо и спокойно, все так, как и должно быть.
Шаги в конце коридора раздались точно вовремя, как и говорилось в записке, присланной ему слугой от Эрилин.
Гэбриэл вздохнул и обернулся. Этот разговор должен состояться.
Она была прекрасна. На ней было небесно-голубое платье, ниспадающее шелковыми волнами до пола, золотое ожерелье на тонкой длинной шее, с которой уже почти сошли следы от пальцев, шоколадные волосы, приподнятые у висков, свободно рассыпались по плечам. Прекрасная, величественная, гордая, такая, какой и должна быть королева.
На самом деле, вряд ли, Эрилин сама осознавала, как ей идет этот образ. Она рождена, чтобы быть королевой, и это место ее по праву. Король Эрон гордился бы своей дочерью.
За спиной принцессы маячили два крупных охранника, без которых она теперь не могла сделать и шага, последнюю наследницу престола берегли как зеницу ока.
Гэбриэл улыбнулся и отвесил ей поклон. Эрилин ответила кивком.
Все правильно. Отныне и навсегда. Только так. Репутация будущей королевы превыше всего.
Стражники замерли на расстоянии, так, чтобы не слышать личные разговоры своей госпожи, но и чтобы вовремя спеть на помощь, если таковая понадобится.
Интересно, какова была бы их реакция, если бы Гэбриэл прямо сейчас сгреб Эрилин в объятия? Но он не стал искушать судьбу. Сегодня все будет по правилам.
Эрилин протянула руку, он коснулся ее губами. Всего мгновение, выражение уважения принцессе. Всего лишь мгновение, позволенное этикетом.
Они вышли на балкон, а стражники поменяли позицию, чтобы ни на секунду не выпускать свою госпожу из вида. Эрилин не обернулась на них, словно их и не было, в конце концов, она провела во дворце, полном стражи всю свою жизнь. После долгих странствий, она наконец-то вернулась домой.
Эрилин, взялась руками за перила. Костяшки пальцев побелели, но она не разжала рук, словно нуждалась в поддержке, чтобы не упасть.
- Ты очень красивая, - сказал Гэбриэл. Голос прозвучал хрипло, пришлось откашляться.
- Это платье напомнило мне цвет твоих глаз, - ответила Эрилин, она смотрела в темноту за балконом. Он видел, как принцесса судорожно сглотнула, прежде чем произнести следующие слова. - Глаза, которые я больше никогда не увижу, я полагаю? - вопросительной интонации в ее голосе почти не было, она слишком хорошо его знала.
На душе скребли кошки. Куда-то делось все его красноречие, а ведь он всегда искренне полагал, что способен заговорить зубы любому. Гэбриэл чувствовал себя каменным истуканом, из которого вынули душу.
- Никогда нельзя знать наверняка, - он попробовал пошутить, но его беспечный тон прозвучал до боли фальшиво.
У Эрилин дрогнули губы, будто она хотела рассмеяться, а может быть, заплакать, но она не сделала ни того, ни другого. Ее лицо осталось спокойным.
- Но можно знать наверняка, что ты откажешься стать моим королем и остаться со мной.
Ничего в своей жизни он не хотел больше, чем остаться с ней. Обнять это стройное тело и шептать на ухо, что он с ней, что не уйдет, не бросит...
Словно со стороны Гэбриэл услышал свой собственный голос:
- Вспомни слова Хортона. Знать, кто ты и для чего ты.
Плечи Эрилин вздрогнули, как от удара, однако лицо по-прежнему ничего не выражало. Может, только пальцы побелели еще больше.
- И ты точно знаешь, кто ты. И твое место не здесь, - подытожила она.
- Прости, - у него был миллион слов, которые он хотел бы ей сказать, но ни одно из них не могло бы выразить то, что он сейчас чувствовал. Но, несмотря ни на что, Гэбриэл считал, что поступает правильно. Ее место здесь, но не его. На самом деле, навряд ли, у него вообще было это место, он был бродягой и им и умрет.
