— Ах, ты, дрянь! — зашёлся злобой монах. Лицо его сильно побледнело, а на скулах выступили красные пятна. — Чего вы смотрите? — заорал он своим подручным, — хватайте её!
— А ну, полегче, — вмешался Вольфгер, — я уже заплатил девочке, и она никуда не пойдёт, пока не отработает своё.
— Молчи, еретик! — не унимался монах, — тот, кто удовлетворяет похоть с иудейкой, тешит дьявола! Как бы тебе не оказаться на костре вместе с потаскухой! Хватайте и его тоже!
Парни замялись и переглянулись. Они были готовы схватить хрупкую девушку, заодно облапав её, но связываться с сильным мужчиной из благородных, по виду бывалым воином, да ещё при оружии, им явно не хотелось.
Нерешительность их и сгубила.
На шум из-за занавески вынырнул Карл. Не церемонясь, он зашёл за спины парней и стукнул их головами. Раздался тупой неприятный звук, и подручные отца Иржи рухнули, как будто им подрубили ноги. У монаха ещё была возможность отступить, но он, казалось, впал в неистовство. Размахивая распятием как дубиной, блюститель нравственности двинулся вперёд, намереваясь ударить Вольфгера по голове. Барон вскочил, отшвырнул ногой табурет, увернулся от удара тяжёлой деревяшкой и двинул кулаком монаха в челюсть, вложив в удар всю силу. Зубы отца Иржи лязгнули, он не удержался на ногах и опрокинулся на спину, сильно ударившись затылком о каменный пол. Его глаза закатились, под головой появилась красная лужица.
— Что ты натворил, глупец! — ахнула Лия, — Ты убил монаха! За это — смертная казнь!
— Может, просто оглушил? Сейчас посмотрим.
— Не трогай его, беги, скорее! — крикнула Лия, — Спасайся!
— А ты? Ты со мной? Что будет с тобой? — спросил Вольфгер, не трогаясь с места.
— Да беги ты, наконец! — толкнула его в спину Лия, — обо мне не беспокойся, не впервой, отсижусь в Жидовском квартале, не я же убила монаха! Беги, прощай! — она быстро поцеловала Вольфгера в губы и скрылась за низенькой дверцей, на которую Вольфгер раньше не обращал внимания.
— Пожалуй, ваша милость, нам, и правда, самое время поискать какое-нибудь убежище, — сумрачно сказал Карл. — Кстати, там, в общем зале сидит этот, как его, Ян…
— Бржихачек?
— Ну да, он, не выговариваю я их варварских имён, может, он нас спрячет?
— А что? Это мысль! Иди, седлай лошадей, а я поговорю с Яном и заберу из комнаты наши вещи. Встретимся в конюшне.
Он огляделся и увидел, что зал опустел. Компания купцов исчезла, но вот когда они ушли — до или после драки — Вольфгер не помнил. Он досадливо вздохнул, бросил несколько монет на стол, вышел в общий зал и подошёл к студенту.
— А-а-а, господин барон, раз вас видеть! — обрадовался тот, — никак снова нужна моя помощь?
— Ты можешь нас с Карлом спрятать? А то вышла тут маленькая неприятность с одним надоедливым монахом…
— Приголубили-таки отца Иржи? — догадался Ян, — что ж, он давно напрашивался, вот и получил своё, поделом ему. Но дельце и вправду неприятное. Спрятать я вас могу, только надо поспешить.
— Куда?
— Нам надо перебраться на левый берег Мольдау, — пояснил Бржихачек, — мост всего один, и на ночь его запирают. Мы должны успеть до заката.
— Тогда пошли! Карл, наверное, уже оседлал лошадей. Сколько ты должен трактирщику? Я заплачу.
— С нашего брата деньги берут вперёд, — усмехнулся студент, — пойдёмте.
* * *
Лошади с грохотом мчались по узким и кривым улочкам Старе-Место. Дробное эхо от топота копыт шарахалось от дома к дому. Редкие в этот час прохожие отскакивали с дороги, прижимались к стенам, попадая в зловонные канавы, грозили кулаками и посылали проклятия в спины маленькому отряду. Вольфгер боялся, что одна из лошадей поскользнётся на булыжной мостовой и со всего маха рухнет на камни, а это — верная смерть для всадника. Но, к счастью, обошлось. Безумная скачка вскоре закончилась, они вылетели на маленькую квадратную площадь и осадили коней. Перед ними была река.
— Вот он, Каменный мост! — радостно воскликнул Бржихачек, — повезло, вроде успели!
Решётка в Надвратной башне была ещё отпёрта, и стражники спокойно сидели на своих местах. Вольфгер заплатил пошлину и они, не спеша, чтобы не привлекать внимания, въехали на мост. За невысоким парапетом бурлила мутная, грязная, разбухшая от таяния снегов в Шумавских горах Влтава. Вольфгер чувствовал, как от мощного напора воды гудит под ногами каменная кладка моста.
— На том берегу сразу направо, — махнул рукой студент, — если проскочим Чертовку, считай, вырвались, за ней нас уже никто не найдёт!
— Что такое Чертовка? — спросил Карл.
— Речка такая, — ответил Бржихачек, — за ней — поселение, называется Мала Страна, это по-чешски, а по-немецки — Kleiseite.
— А почему не найдут? — поинтересовался Вольфгер, придерживая коня.
— Да потому, что искать не будут. Стражники сюда и нос сунуть боятся, знают, что войдут в Малу Страну своими ногами, а вот обратно уже поплывут по Влтаве, мёртвые, как брёвна.
— А мы?
— А вы — со мной! — напыщенно ответил Ян. — Ну, поехали, только осторожно, мостик здесь малость похуже Каменного, уж извините.
Мост через Чертовку оказался просто четырьмя брёвнами, скреплёнными между собой ржавыми железными скобами. Студент спокойно переехал на другую сторону, а Вольфгер не рискнул последовать его примеру, он спрыгнул на землю и перевёл храпящего и упирающегося коня на другую сторону. Карл последовал за ним.
Они углубились в лабиринт узких, грязных, немощёных улочек. Там и сям виднелись остатки разрушенных домов со следами пожара, покосившиеся сараи, хижины под соломенными крышами, неряшливые огороды. Вольфгер быстро потерял ориентировку, однако река была всё время справа. «Может, он нас нарочно путает?» — с подозрением подумал барон и незаметно проверил, легко ли выходит меч из ножен. Но тревожился Вольфгер напрасно. У высокого, почерневшего от времени и речной сырости забора студент остановил лошадь и спрыгнул на землю.
— Слава Иисусу, добрались! — с облегчением сказал он, — сейчас ворота открою. Вы лучше с коней сойдите, а то вас издалека видно. Хоть и темнеет уже, а всё-таки, лишняя предосторожность не помешает.
Бржихачек открыл пронзительно заскрипевшую калитку и скрылся во дворе. Вскоре послышался лязг засова, и воротина отъехала внутрь.
— Заводите коней! — выглянул наружу покрасневший от натуги Ян. — Сарай для них вон там, а я пойду с хозяйкой договариваться.
Он ушёл и вскоре вернулся с растрёпанной, неряшливо одетой старухой.
— Вот, матушка Элишка, надо на пару дней приютить двух хороших людей. Но так, чтобы об этом никто не узнал. Найдётся местечко? — прокричал он ей на ухо. Матушка Элишка, как видно, была глуховата.
