— Он и есть, — согласился открывший ему человек, а после спросил уже обеспокоено: — Что-то случилось? Кто-то болен?
И нахальный нелюдь, приняв скорбный вид, заявил бесстыже:
— Я болен. Неизлечимо. А если вы мне не поможете, болезнь эта может обернуться смертью.
От подобного вранья смотритель керсо аж оторопел. Ах, ты ж, отродье саатарское, ни стыда у тебя, ни совести!
А вот тэр лекарь, напротив, улыбнулся с пониманием и сочувствием:
— Болезнь мне ваша хорошо знакома. И смерти я вам не желаю. Рассказывайте, чем могу быть полезен.
Паленковский лекарь оказался человеком понимающим. Даже предложенной Иолларом компенсации за взятую ящерку не принял.
— Мне-то в город, в отличие от вас, сидэ, не к спеху, — пояснил он. — Могу и на следующей длани съездить, пока хватает имеющихся запасов.
Сразу нужно было к нему идти, а не со смотрителем препираться. Времени и без того уйму потерял. Выехал из Паленки уже в восьмом часу. Торопился, как мог. Пока видно было, гнал кера что есть мочи, а вот когда стемнело, дал ящерке перейти на шаг — и без того с утра одно животное покалечил. Нужно не забыть, и завтра, пока Галла будет в Школе, заскочить в Солнышки и забрать своего ездового — с посельчанами ведь и вообще до вечера договаривался, приплатить надо будет.
До Марони добрался уже за полночь. Чтобы сэкономить время решил воспользоваться школьным телепортом. Добрался до скверика в студенческом квартале, огляделся воровато: на преступление ведь шел, как в более развитом Мире сказали бы, на нарушение административного кодекса — кера ведь не только в портал, даже в сквер заводить не положено. И табличка при входе имелась соответствующая. Но ни патрулей, ни даже случайных прохожих в округе не наблюдалось, а табличка — так всегда можно соврать, что, дескать, эльф я и языков ваших человеческих не понимаю. Спешился, ухватился за узду и затянул ящерку на освещенную фонарями аллею. Довел до пятачка портала, огляделся еще раз — никого — и повел кера внутрь выложенного цветным камнем круга…
— Великолепно!
Простоял, наверное минуту, прежде чем понял, что перемещение отменяется.
— Прости, приятель, придется тебя здесь оставить. Вход с животными запрещен.
Даже о потраченных деньгах не пожалел. Сколько там тех денег? А дома — она. Хлестнул ленивую скотину по боку, выгоняя из круга, и повторил попытку. Ничего.
— Что за…
И только тут увидел прикрепленную на ближайшем столбе листовку. Дождался, пока выйдет из-за рваной тучки кривобокая луна, и разразился отборнейшей бранью. Надпись гласила, что по личному распоряжению герцога в целях безопасности жителей Марони телепортационный проход в ночное время будет блокирован.
Пришлось ловить кера, также озираясь по сторонам, выводить его на дорогу, влезать в седло и двигаться через спящий город к Портовым воротам.
— Закрыт проход, — проворчал заспанный стражник. — Как час по полуночи отсчитали, так и закрыт.
— Как закрыт?!
— По всем правилам закрыт, по приказу герцога. Покуда эльфы в городе…
— А я тебе что, не эльф?
— Вот коли эльф, так в городе и сидите, сидэ. И через стену лезть не советую. Тут вчера кошка бежала…
— Слушай, Пирс, — взмолился Иоллар, — ты же меня знаешь. И что я не в городе живу, тоже ведь знаешь. Мне домой надо.
— Все знаю. Пустить не могу. Приказ герцога. И под решеткой лезть не советую, маги везде защиту выставили. Тут вчера кошка бежала…
— Да пошел ты с этой кошкой!
— Так то другая уже была. Или третья?
— И что, на всех выездах так? — вздохнул, смирившись эльф.
— Так точно. И в порту по воде, говорят, дрянь какую-то пустили, так что не советую. У них там вчера…
— Кошка бежала? — скривился парень и, не слушая уже неуступчивого стража, побрел назад по портовым улочкам.
И что теперь делать?
Придется в городе до утра пережидать. Но ничего, нет худа без добра. Завтра как раз четверик, если дирк Фаби не подвел, а гном на пустомелю никак не похож, заказ как раз должен быть готов. Будет и объяснение, и извинение.
И предложение.
Улыбнулся. И тут же нахмурился. А вдруг откажет? Это ведь он для себя все решил уже. А она? Насколько все случившееся серьезно для нее? Может, торопится он, и стоит еще подождать, дать ей время все осмыслить, разобраться в собственных чувствах? Тогда пусть будет пока просто подарок. Подарок с секретом. Усмехнулся снова: от Кадм, если она подарок этот примет, как бы не хотела, ничего уже не скроет. При его-то памяти не узнать ожерелье, которое воспитанник больше сорока лет при себе таскал, и не вспомнить о его значении?
Странно это, наверное, выглядело со стороны: едет по ночным улицам на лениво переставляющей ноги ящерке эльф и улыбается непонятно чему, едва ли не смеется. А ведь и вправду смешно делалось, когда представлял себе лицо Эн-Ферро в тот миг, когда он увидит сестричку с "подарком" на шее. Как бы заботливого братца удар от неожиданности не хватил. Может сначала самому с ним поговорить? Да нет уж, хихикнул в кулак, пусть будет сюрприз!
На душе вдруг стало легко и радостно. Забылись развалины храма в окрестностях Паленки, разговор с драконом. Голова занята была уже другим: планами, надеждами, мечтами. Оставалась одна только малость — скоротать где-нибудь остаток ночи. А еще лучше — поесть и хотя бы немного вздремнуть.
Поесть по такому времени можно было только в круглосуточных "веселых домах" Портового города. Поспать там конечно не удастся, постели хоть и присутствовали, но для сна использовались редко. Пошел по давно известному адресу. Трактирчик "У трех хохотушек" рекомендовал ему по приезду Лайс, и выделял в первую очередь именно хорошую кухню, а не прочие радости, которые и в других местах можно отыскать без труда. А вот вкусная еда и неразбавленное пиво для подобных заведений воистину большая редкость.
Народу сегодня было не много. Два пожилых торговца в углу шепчутся о чем-то с хихикающими девицами, да трое юнцов нерешительно мнутся у стойки, не решаясь спросить у стоящей там высокой, статной женщины, как бы и им пригласить к своему столу таких же веселушек. Оно и не удивительно — середка ведь, завтра перед выходным желающих поразвлечься будет куда больше.
— Сидэ Иоллар! — приветствовала его радостно тетушка Ками. — Давненько вы к нам не захаживали.
— Доброй ночи, тэсс.
Женщина ответила смущенной улыбкой юной невинной девушки, которой только что сделали первый в ее жизни комплимент. За это она и любила саатарца. Сидэ Иоллар, в отличие от прочих посетителей, не орал, не хамил, никогда не слышала от него кабатчица бранных слов, а уж как был ласков и обходителен с девушками, словно с благородными дамами говорил. В первое появление красавчика-эльфа, разомлевшие от его обращения девицы едва ли не передрались между собой за право отвести любезного гостя наверх. Миласка тогда побойчее прочих оказалась.
