Поэтому, перестав сдерживаться, суккуб вылетела из комнаты и понеслась дорогой, которую сама себе клялась забыть.
Что он о себе возомнил со своими веснушками? Думает, настолько неотразим? Думает, она побежит за ним, как собачонка? Думает, можно играть с ней, как с неопытной простушкой? Разъяренная красавица мчалась по улицам Столицы, разрываемая ненавистью, обидой, злобой и… желанием. Рыжая сволочь! Ей бы только увидеть эти наглые глаза, сказать в них все, что она думает и забыть его навсегда. Было бы от чего сходить с ума и терять покой! Всего-то обычный охранник!
«Ненавижу!» — рычала про себя несчастная, ускоряя шаг.
Вот и знакомый дом. Ну, сейчас она устроит…
Этот наглец навсегда запомнит, что значит игнорировать ту, чье тело хотели сотни мужчин гораздо лучше его самого! Ту, которую просили вернуться, которую умоляли о близости! Кто дал ему право вмешиваться в ее жизнь, в конце-то концов?
Она ворвалась в дом, отшвырнув с пути рабыню, открывшую дверь. Та что-то заверещала, но ей ли — глупой грузной бабе — совладать с претенденткой, обучавшейся битве на мечах, выходившей против дракона? Натэль, не замечая попыток невольницы задержать ее, ворвалась в гостиную. Фрэйно вскочил с дивана, на котором с бесподобной холостяцкой привычкой правил меч, любовно водя точилом вдоль клинка.
Удар и оружие отлетело в дальний угол комнаты.
— НЕНАВИЖУ!!! — хрипло выкрикнула гостья и ринулась на хозяина дома, намереваясь выдрать ему косы.
Однако тот молниеносно сменил облик, и руки, тянущиеся к длинным волосам, поймали пустоту. Демон, не теряя времени, перехватил персиковые запястья, но воительница уже прыжком взлетела на противника, обхватив его талию ногами. Всего одно движение и она уронит его, потерявшего равновесие, на пол. Увы. Опытный подлец выпустил её руки, подхватил под бедра, круто развернулся и впечатал разбушевавшуюся особу спиной в стену.
Жертва глухо вскрикнула.
— Не трогай меня, рыжая сволочь! — рвалась она, силясь освободиться от хватки стальных пальцев, и одновременно с этим пытаясь ударить неприятеля, но он не позволил ей ни того, ни другого.
— Персик… соскучилась? — мягким, почти нежным голосом спросил демон, и девушка взвилась, словно за шиворот ей плеснули кипятка.
— Ненавижу!!!
— Да понял я, понял, — и он, по-прежнему вдавливая долгожданную гостью в стену, накрыл поцелуем, распахнувшийся для новых обличительных речей рот.
Присмиревшая егоза сразу ослабла, обмякла, растаяла.
Фрэйно же продолжил её целовать, чтобы закрепить победу и не рисковать больше косами. Она забавляла его. За ней было интересно наблюдать. Непокорная, но в то же время послушная. Смелая, но робкая. Порывистая, но покладистая. Полная несовместимых противоречий. Она с одной стороны была похожа на настоящую демоницу — достаточно жесткая, чтобы выдерживать его ласки и достаточно самоуверенная, чтобы не лебезить. Но при этом умела чувствовать. То есть была идеальна. Но знать об этом ей не следовало.
Под прикосновениями горячих рук Нат стонала и плавилась, рвала ногтями плечи, забывая о том, что они только-только зажили.
— Ненавижу… Самоуверенная рыжая сволочь… — бессвязно шептала счастливица, уже, в общем-то, не придавая значения словам.
Во всяком случае, все эти оскорбительные эпитеты она произносила срывающимся от наслаждения голосом. В какой-то момент демон отстранился и сказал, заглядывая в затуманенные желанием синие глаза:
— Я хочу тебя укусить.
Суккуб опустила ресницы. Ей было все равно, что он с ней сделает. Отказать она не могла. Не ему. Девушка закрыла глаза, приготовившись к боли, но вместо этого лишь протяжно застонала, когда он мягко прикусил тонкую кожу на груди. Персиковая красавица задыхалась, кричала и выгибалась в его руках, захлебываясь блаженством. Ей не приходилось быть кем-то другим. Только собой. И это оказалось упоительно…
Они лежали на узкой кушетке, совершенно не предназначенной для того, что на ней произошло. Здесь было тесно, и обнаженная гостья распростерлась поверх любовника. Она уткнулась лицом ему в шею и боялась пошевелиться. Если поднять голову, окажется, что все закончилось и тогда придется собирать по комнате разбросанную одежду и уходить. До следующего раза. А потом снова бежать к нему, раздираемой желанием и обидой. Соблазнительница закусила губу. Никогда не думала, что это так страшно.
— Что именно? — спросил Фрэйно, лениво поглаживая шелковистое бедро.
— А? — блаженствующая дива вскинула голову.
— «Никогда не думала, что это так страшно», — повторил он её случайно произнесенные вслух слова. — Спрашиваю, что именно?
Собеседница снова уткнулась лицом в горячую шею и глухо ответила:
— Любить.
Телохранитель нииды оторвал её от себя.
— Что?
— Любить. Страшно любить. А тебя я, кажется, люблю, — ответила суккуб, не считая нужным врать. Зачем? Конечно, это смешно. И это пройдет. Ему-то вообще все равно.
— Персик, — предостерегающе напомнил демон, — я любить не умею.
Она снова легла ему на грудь и прошептала. Касаясь губами обжигающей кожи:
— Жаль…
Мужчина хмыкнул и сел. Натэли пришлось последовать за ним. Теперь они оказались лицом к лицу.
— Персик, — воин Ада заглянул ей в глаза. — Почему жаль?
Непонятая пожала плечами:
— Не знаю. Просто жаль и все. Хотя, не представляю тебя влюбленным.
Он улыбнулся. Впервые улыбнулся. Это была не усмешка, не ухмылка, а обычная человеческая улыбка.
— Тогда почему ты меня любишь, если я на это не способен? В чем причина?
Она смешалась, но все-таки начала перечислять:
— Ты первый, кто спросил разрешения, прежде чем сделать что-то, на что я могу не согласиться. Первый, кто не захотел, чтобы я принимала чей-то облик. Первый, кто не причинил мне боли. За это.
Внимательно слушавший задумался.
— Расскажи мне, как это — любить? Что это значит? — попросил он.
Его руки лежали на ее бедрах. Он не гнал её. А на теле все еще горели его поцелуи и укусы. Нат закрыла глаза. Такой простой вопрос и ни одного ответа….
— Ну… любить, это значит не причинять другому боли… — она задумалась, вспоминая, что еще можно отнести к любви, когда собеседник вдруг спросил:
— А я причинил тебе боль?
— Нет… — растерянно ответила девушка и смешалась, не понимая, куда он клонит.
— Хорошо. Что еще? — он снова приготовился слушать.
— Любить, значит, делать приятно тому, кого любишь, — неуверенно проговорила рассказчица.
Полно, дурочка, что ты знаешь о любви?
— А я не сделал тебе приятно? — продолжил допытываться демон.
