Через секунду он понял, что. Лорд раскаялся. Лорд умирал. И Гарри Поттер, любимая игрушка великих прях[127], рвался спасти обреченного ценой собственной жизни.
Магия Жертвы призвала своего Адепта.
Известно, что одним из самых любимых развлечений человечества являются попытки хоть как-то привести в порядок процесс своего бытия. Отсюда мириады разнообразнейших законов, регламентов, норм, уставов, инструкций, расписаний и прочих плодов чиновничьей изобретательности. Правила существуют даже для тех, кто покинул или почти покинул сей бренный мир. К примеру, всякой отходящей в иные сферы душе приличествует скорбная мина и смирение перед неизбежностью. На худой конец, светлая вера в райские кущи…
…но уж никак не веселье.
Лорд Волдеморт хохотал так, что натянутая привязь вибрировала и вторила ему певучим звоном. Магия Жертвы! Опять! Мелкая книжонка, которую он взял когда-то в руки лишь из-за имени переводчицы, бегло пролистал и вернул на полку? кто бы мог подумать, что тот древний опус аж дважды вмешается в судьбу величайшего Темного Лорда и вывернет ее наизнанку! Случайный дар Лили Эванс едва не убил меня в восемьдесят первом, а теперь та же самая магия вовсю мешает умереть!
«Согласись, забавный поворот, Поттер! Почему ты не смеешься?»
«Тебе в тот раз тоже было не до смеха».
«Справедливо. Значит, ты унаследовал эту дрянь от мамочки? И по-прежнему пышешь негасимой любовью?»
«Матерей любят не за что-то, Том. Просто любят. Есть идеи, как нам выкрутиться?»
«С какой стати? Это твоя игра и твое наследство… ха-ха-ха… Может, Пророчество должно исполниться именно так? Уничтожь себя и победи, Поттер! А Белла займется останками. Как тебе толкование, ха-ха?»
«Досмеешься, блин! Мои меня не отпустят, будут держать хоть до второго пришествия, но тебя тоже не отцепишь, значит, висеть нам тут, пока я своей смертью не помру. Готов хохотать сто лет кряду?»
«Я не прочь опять воскреснуть! Пускай твои друзья поднапрягутся и вытащат… ха-ха… нас обоих».
«Чтобы словить очередной эксклюзив? То, чего раньше никогда не случалось, последствия фиг просчитаешь? Мало нам с тобой заморочек?»
«Хоркрукс при мне. Ты больше не сможешь меня читать».
«Про Беллатрикс забыл? Ей пофигу, при ком хоркрукс».
«Модред тебя побери, Поттер. Все веселье испоганил».
«Нехорошее это было веселье. Очень похоже на исте…»
«Не тебе судить, щенок!» — Лорд внезапно понял, что злость вернулась, но ударить сходу не смог? магия отказывалась слушаться. Как в кошмарных снах, как в Малфой-мэноре… нет, это другое, тогда я был жив. Дохлое быдло захватило мое сознание, а магия больше привязана к крови, к телу, пока оно функционирует. Тело… В прошлый раз, когда я его лишился, сила ощутимо приросла, хотя толку от нее в албанском безлюдье было немного. Не хватало рук, не хватало палочки… но едва удалось частично воссоздать свое физическое вместилище, как все вернулось на круги своя. Хортемар с братией мертвы и практически всемогущи, значит, утрата тела? только первый шаг. Он сделан. Где же сила? Может, дело в том, что я не совсем еще умер? Поттер тоже не совсем…
«Что с нашими телами, Поттер?»
«Сейчас узнаю… Твое, извини, все. Мое еще дышит».
«Может, Магия Жертвы приготовила его для меня? Молодое, здоровое, с неплохим потенциалом? И хоркруксу оно хорошо знакомо. Порадуй бывшего приятеля!»
«Не мечтай, Том, второй раз тебе возродиться не дадут. Слушай, как у тебя с магией?»
«Никак, зловредный ты недоросль», — проворчал Лорд и вдруг испугался. Что если Поттер с его адовым наследием непоправимо нарушил некий заложенный в незапамятные времена порядок? Мое сердце больше не бьется, значит, магия его покинула. Но и со мной ее нет. Где же она? Ушла туда, куда мы должны были отправиться вместе? В то время как меня держит поттеровская Жертва? И что же, теперь я… просто мертвый магл?!? В панике Лорд рванулся.
«Том?»
«Пусти!»
«Говорю же, не мо…»
«Отвали, проклятый щенок, немедленно!!! — завопил Лорд во всю мощь отсутствующих легких. — К Модреду тебя и твою Жертву!!! — Рывок. — Я не хочу! — Еще рывок. — Не хочу возвращаться!!!»
В ответ гулко вздохнуло пространство? словно забуксовавший пресс наконец тяжело опустился, выцеживая остатки воздуха из своей камеры. Тренькнула лопнувшая привязь, и Лорда мгновенно унесло вверх? так что Поттер уже не услышал его торжествующего крика. Свободен! Больше никаких древних сюрпризов и болтливых мальчишек! Осточертевшей бессонницы, вечно ледяных конечностей, красноглазого отражения в зеркале по утрам! Некого опасаться и незачем надрываться, моя сила со мной? втрое, вдесятеро возросшая, отныне я всемогущ и бессмертен! Скоро мы встретимся, Хортемар, и посмотрим, может ли покойник умереть дважды!..
Полет тем временем замедлился, а потом и вовсе остановился. Лорд завис в пустоте. Но схлынувшая эйфория не успела снова смениться паникой? края тьмы начали понемногу светлеть. Этот бледный, по-зимнему холодный свет не понравился Лорду, но все же он означал перемены. Душе Темного Властелина не придется коротать бессмертие посреди космической дыры. Я получу свой замок, достойный наследника Слизерина… Надеюсь, там меня не поджидают другие потомки, коих за тысячу лет скопилась целая армия? Морфин, кстати, так и остался запертым в схроне Руквуд-Холла. Если Поттер забудет его отыскать, скоро дядюшка присоединится к прочим почившим Гонтам. А ведь он умный старикашка, и хитрый, и свой? кровь сильнее любой вассальной клятвы. Если остальные вправду здесь… поглядим, что сможет кучка наглых мореходов против центурии змееустов. Давай же, Посмертие, покажись, каково ты есть! Я готов узнать правила игры.
Свет набирался медленно, разбухал размытыми пятнами, и одновременно сущность Лорда начала тяжелеть. Как, снова плоть? Впрочем, все верно, Хортемар с братией были телесны… но вот ощущение, будто стою в одной рубашке посреди пасмурного морозного утра, совершенно не годится для моего нового бытия. Где обещанное тепло? Нет, пока не мерзну, но надолго ли?.. Так, руки, пальцы… простая, похожая на школьную, мантия, дальше ноги в потертых ботинках раритетного фасона? полста лет таких не видел…
Под ботинками проявился пол? неровная, потрескавшаяся черно-белая плитка. Она растекалась в стороны, быстро набирая скорость, и внезапно невнятные световые разводы обрели четкость и объем. Серые стены, залепленные жалкими плодами детского художества, несколько табуретов, мутное зеркало, два массивных, вечно запертых шкафа, камин… Едва до Тома дошло, что именно он видит, по пустой комнате прокатился его громкий разочарованный протест? нет, только не это!!! Он стоял посреди гостиной приюта Вула,[128] самого ненавистного места на земле. Из окон лился ледяной свет, и всюду? по углам, на табуретах, на шкафах, на растресканных подоконниках, на заполненной доверху поленнице и даже в камине вперемешку с золой? лежал толстый слой искристого инея. Скрипя зубами, Том подошел к окну. Лондона не было. Бесконечная, ослепительно белая равнина смыкалась на горизонте с почти таким же снежным небом, и ни единой черной точки не разнообразило эту пустыню, лишь ветер гонял поземку по ровному унылому полотну. Заперт. Один. В персональном Чистилище. Навсегда!
