"Хотя лучше бы они никогда не встречались…"
У гнома загорелись глаза. Он твердо решил породить целую династию низкорослых, ширококостных дриадочек, отличных воительниц, хоть и не состоящих обычно в Стражницах Границ. Рысь только усмехнулась. Тонкий слух вырвал из тонкой паутины окружающей тишины легкие шаги и смеющиеся, звонкие голоса. Дриады уже шли за ней.
– Так все-таки, - повторил вопрос гном. Тон у него был, конечно… - куда ты?
– Куда-куда… Улучшать ситуацию с рождаемостью! - снова огрызнулся Велен. - Чем еще дриады могут заниматься? Скажу тебе вот что, дорогой ты мой друг и соратник: по статистике, дриады лучшие ведуньи, знахарки, лучницы и трактирные девки.
Таисс обмерла. Медленно развернулась, взглянула володайцу в глаза.
– Как ты смеешь так говорить? Кто тебе вообще дал какие-то права на меня, а? - девушка говорила медленно и тихо, глядя, как темнеют рыжые болотные оконца его зрачков. Честно говоря, она бы с удовольствием расцарапала ведьмаку лицо. - Запомни раз и навсегда: тебе никто не давал право тявкать! Ты мне кто? Отец, брат, муж?! Ведьмак паршивый…
Боги, какой болью полыхнули его глаза! Ну, кто ее за язык дергал?!
– Этот паршивый ведьмак, - сказал Велен изменившимся голосом, - спас тебе жизнь, между прочим…
– А я не просила! - дриада сорвалась на крик. - И вполне могу сделать вид, что ты оставил меня умирать!
Она развернулась и бегом направилась к застывшим на кромке леса дриадам. Полетевшее вслед "Удачной охоты, Таисс!" вызвало в ней жгучее желание шандарахнуть дверью, оставляя за собой следы крови и отлично прожаренное мясо одновременно. Но двери, по законам всемирной подлости, не обнаружилось.
Велен растерянно проводил взглядом красную гриву волос, скрывшуюся за деревьями. Потом фыркнул и пнул лежащую у ног сумку, да так, что она отлетела на несколько шагов.
– Идиот, - тихо заметил Нэр. - Ну, зачем ты это ляпнул, Велен? Прости, что вмешиваюсь, но ты совершенно не прав.
Володаец только еще громче фыркнул и возвел руки к небу, словно призывая в свидетели всех богов. Неизвестно, правда, в свидетели чего.
– Я был идиотом, когда ее спасал! Когда впустил ее в свою жизнь!
– Нет, ты идиот сейчас, Велен. И не говори, что ни разу не слышал о ритуале Возвращения.
– Что? - плечи ведьмака дернулись, и он застыл изломанным призраком, если бы призраки носили штаны, сапоги и рубашки, а не дряхлые, разваливающиеся мантии и цепи. О ритуале Возвращения он слышал.
– И как ты думаешь, где сейчас Таисс? - уточнил эльф.
Велен завершил шаг, поднял сумку, закинул ее на плечо и понес в дриталль. Проходя мимо ласкайла, он поднял на него глаза.
– Когда я ее вижу, мне становится физически плохо. Я глупею запредельными темпами.
Эльф покачал головой.
Их было шестеро, всегда шестеро. Не Рысью это было заведено, и не ей было что-то менять. Лесла, Кишшер, Арвена и еще две, неизвестные Таисс девушки. Они были слишком молоды, чтобы Рысь могла знать их в монастыре. Даже сейчас, когда ими самими столько было пережито и пройдено, эти девушки смотрели на нее с детским обожанием. Ну, конечно…
Таисс едва скрыла разочарованную ухмылку. В глазах этих дриад она была героиней, осознанно и взвешенно принявшей решение о проведении обряда самоизменения.
Знать бы им, что на самом деле никакого осознания не было… Был страх. Панический. И пульсирующая боль внутри: "Калека. Мир не хочет принимать тебя такой, ты не нужна ему. Ты слишком жестокая и злая, ты убийца! Живи вот теперь, зная, что была в шаге от желанной цели и не смогла этот шаг сделать!" Было отчаянье, сквозь призму которого любая, даже самая безумная идея выглядела спасением, если только сулила помощь. И было упрямство. Которое потом назвали мужеством. Но суть от этого не изменилась.
Знать бы ей самой, чем этот обряд обернется. Хотя это ничего не изменило бы. Ну и что, что считают истеричной дурой. Какое тебе дело до этого, если мир поет внутри, течет сквозь тебя, если даровано тебе величайшее блаженство: чувствовать Ардару и хоть иногда быть ею…
Ноги ласкал нежный мох тропинок и аллей. Они вот уже много часов просто бродили по Рощам, никем не потревоженные. Таисс отпустила ноги и глаза на свободу, совершенно не выбирая направление. Рано или поздно они окажутся на берегу Озера, так что торопиться не нужно. Земля принимала свою дочь безропотно и безболезненно, чего нельзя сказать про остальные стихии. Но на это Таисс старалась не отвлекаться. Не ею так заведено, не ей и отменять. Плохо только, что боль в груди и не унимается.
Вдруг вспомнилось: "На десятом небе. Пока еще…"
Только пока.
Нет, не сметь даже думать!
Тьма расступилась. Теперь перед девушками лежала идеально круглая монета - сердце Серебряных Озер, Латанайэ. Лунная дорожка расчертила его пополам, но свет не мог пробиться глубоко сквозь черноту воды.
Таисс на секунду зажмурилась, а затем сделала первый шаг к лениво плещущейся кромке. С удовольствием сбросила с себя одежду и оружие. Сверху аккуратно положила ритуальный клиночек на кожаном шнурке.
Вода ласково лизнула пальцы ног, потом коснулась щиколоток, коленей… Не торопись, дай озеру принять тебя, вспомнить. Сколько ты не была уже тут? Почти четырнадцать лет, если подумать. Или пять с половиной, если не принимать в расчет те чудеса, которые вампиры творят со временем. В любом случае - невозможно долго.
Глубоко вдохнув, Таисс вытянула руки над головой и нырнула, сильными гребками продвигаясь вперед и вглубь. Рядом закружились русалки, грустные девы-духи воды. Дриада не улыбнулась им - вряд ли они оценят. Скорее примут за издевку.
– Ты вернулассссссссь… - раздался грустный девичий шепот. - Здравствуй…
– Здравствуй, - ведьма перевернулась на спину, разглядывая светлое пятно неба высоко над головой. Царевна русалок плеснула хвостом, сделав большой круг. По ее знаку остальные русалки взялись за руки, заключив Таисс в кольцо.
– Мы рады, что сестры помогли тебе тогда… - бледные, бескровные губы шевелились, а изумрудные глаза сияли глубочайшей грустью. Под ними залегли почти черные тени, которым не поможет даже пудра на основе лунного света - только русалочьи чары обольщения, да и те ненадолго.
– Спасибо, Царевна… Простите, что не поблагодарила сразу же. Если честно, просто не могла…
– Я понимаю. Я не сержусь.
Воздух заканчивался, пора было прощаться. Мощным гребком девушка направила себя к поверхности, вынырнула, выпрыгнув из воды почти по пояс. Бесшумно опустилась обратно… Еще одна нить, связывающая ее с Иором аккуратно обрезана: долг вежливости уплачен.
