Она обнажила свои зубы.
- Это угроза?
- Это предложение, - сказал он спокойно. - Как ты помнишь, у меня значительное влияние, и что я мог бы предложить тебе и твоим родным в течение времени, когда ты отчаянно нуждаешься в таких многих вещах: деньгах, бойцах... - взгляд на исчезающего капитана и Несрин. - Вещи вашим друзьям нужны тоже.
За цену, всегда все за цену.
- Просто скажите мне, где вы похоронили Саэма и позвольте уйти. Мне нужно почистить сапоги.
Он улыбнулся, довольный тем, что он победил, и она приняла его маленькое предложение - без сомнения, в ближайшее время предложит еще одну сделку, а потом еще, за все, что ей надо от него.
Он назвал место, небольшое кладбище на берегу реки. Не в склепах Башни Ассасинов, где большинство из них были погребено. Скорее всего, это было как оскорбление для Саэма - не понимая, что Саэм не хотел, чтобы его похоронили в Башне, в любом случае.
Все-таки она сдавленно выговорила:
- Спасибо, - и тогда она заставила себя посмотреть на Лисандру, растягивая слова:
- Я надеюсь, что он платит тебе достаточно.
Внимание Лисандры, однако, было на длинном шраме, портящем шею Аробинна - шрам, оставленный Уэсли. Но Аробинн был слишком занят, улыбаясь Аэлине, чтобы это заметить.
- Мы увидимся снова в ближайшее время, - сказал он. Еще одна угроза. - Надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки.
Суровые мужчины, которые были в стороне Аробинна во время боя, все еще держались на расстоянии в несколько метров. Владельцы ям. Они отвесили ей легкий поклон, на который она не ответила.
- Скажите своим новым партнерам, что я официально в отставке, - сказала она по на прощание.
Она собрала всю свою волю в кулак, что бы уйти оставив Лисандру с ним в этой дыре.
Она могла чувствовать валгов-часовых, следящих за ней, чувствовать их нерешительность и злобу, и надеяться, что Шаол и Несрин не нарвались на неприятности, когда она исчезла в открытом, прохладном ночном воздухе.
Она не попросила их прийти, не для того, чтобы они просто прикрыли ей спину, а чтобы дать им понять, насколько они глупы, доверяя такому человеку, как Аробинн Хэмел. Даже если подарок Аробинна были причиной, по которой они были сейчас в состоянии отслеживать валгов до туда, где была их нора.
Она просто надеялась, что, несмотря на подарок ее бывшего хозяина, они, наконец, поняли, что она должна была убить Дорина в тот день.
Элида мыла посуду, внимательно слушая, как повар жалуется на следующую запланированную доставку припасов. Несколько вагонов прибудет через две недели, кажется, везя вино и овощи и, возможно, если им повезло, засоленное мясо. Но это было не то, что ее интересовало, когда она проходила, внимательно осматривая вагоны, которые могли ей подойти. И в котором из них Элида могла спрятаться.
Именно тогда, когда зашла одна из ведьм.
Не Манона, но одна, по имени Астерина, златокудрая, с глазами искрящимися как звездная ночь и с дикостью в ее дыхании. Элида уже давно отметила, как быстро та усмехалась и видела моменты, когда Астерина, думая что никто на нее не смотрит, пристально посмотрела за горизонт, а ее лицо оставалось непроницаемым. Секреты - Астерина была ведьмой с секретами. А секреты делали людей смертельными.
Элида стояла, опустив голову, с поникшими плечами, успокоенная присутствием Третьей на кухне. Астерина просто подошла к повару, который ушел бледный, как смерть. Он был громким, добрым человеком, но трусом в душе.
- Леди Астерина, - сказал он, и вместе с Элидой поклонился.
Ведьма улыбнулась белыми, слава богам, нормальными зубами.
- Я подумала, что могла бы помочь вам с посудой.
Кровь Элиды похолодела. Она чувствовала, что глаза всех сидящих на кухне остановились на ней.
- Настолько, насколько мы ценим ее, Леди.
- Ты отвергаешь мое предложение, смертный? - Элида не смела оборачиваться. Под мыльной водой ее руки дрожали. Она сжала их в кулак. Страх был бесполезен, страх бы убил ее.
- Н-нет. Конечно, Леди. Мы с Элидой будем рады принять помощь.
И это все.
Всякая суета и хаос на кухне медленно возобновились, но разговоры остались приглушенным. Они все наблюдали и ждали, либо кровь Элиды прольётся на серые камни, либо подслушать что-то интригующее из постоянно улыбающихся губ Астерины Черноклювой.
Она чувствовала каждый шаг, который ведьма делала в ее сторону - неторопливый, но мощный.
- Ты моешь. Я протираю, - сказала Астерина в ее сторону.
Элида высунулась из-за занавеса своих волос. Черно-золотые глаза Астерины сверкали.
- С-спасибо, - она заставила себя заикаться.
Луна в этих бессмертных глазах выросла. Не хороший знак.
Но Элида продолжила работу, передавая ведьме горшки и тарелки.
- Интересная работа для дочери Лорда, - Астерина наблюдала, достаточно спокойно, чтобы никто другой в шумной кухне не мог услышать.
- Я рада помочь.
- Эта цепь говорит иначе.
Элида не дрогнула при мойке, не давая горшку в ее руках соскользнуть ни на дюйм. Пять минут, и тогда она смогла бы придумать какое-то объяснение и убежать.
- Никто больше в этом месте не носит цепи, как раб. Что заставляет быть тебя такой опасной, Элида Лочан?
Элида пожала плечами. Допрос - вот что это было. Манона назвал ее шпионом. Казалось, ее стражи решили оценить, какой уровень угрозы от нее исходит.
- Ты знаешь, люди всегда ненавидели и боялись наш род, - Астерина пошла дальше. - Это редкость для них, поймать нас, чтобы погубить, но когда они это сделают ... Ох, они восхищаются такими ужасными вещами. В пустошах, они сделали машины, чтобы разрывать нас на куски. Дураки не поняли, что все, что они должны сделать, чтобы пытать наш род, чтобы заставить нас умолять - она взглянула на ноги Элиды. – это приковать нас. Держать нас привязанными к земле.
- Мне жаль слышать это.
Две птички заправили свои волосы за уши в тщетной попытке подслушать их. Но Астерина знала, как говорить недоступным для чужих ушей шепотом.
- Тебе пятнадцать? Шестнадцать?
- Восемнадцать.
- Маленькая для своего возраста. - Астерина посмотрела на нее таким взглядом, от которого Элиде стало интересно, что если бы она могла видеть сквозь домотканое платье, которое она использовала, чтобы сгладить свои полные груди. - Тебе, должно было быть восемь или девять, когда магия исчезла.
Элида натирала горшок. Она закончила с ним и ушла. Говорить о магии вокруг этих людей было небезопасно, потому что многие из них стремятся продать любую каплю информации жестоким лордам, которые правили в этом месте... чтобы этим заработать ей поездку на виселицу.
- Ведьмам, которые были в твоем возрасте в то время, - дозорная продолжила. - Даже ни разу не довелось летать. Сила не проявляется, пока не наступит первое кровотечения. По крайней мере, теперь у них есть драконы. Но это не то же самое, не так ли?
- Я не знаю.
Астерина наклонилась ближе с железной сковородой в ее длинных, смертоносных руках.
- Но ваш дядя делает тоже самое, не так ли?
Элида заставила себя оторопеть и дала себе еще несколько секунд, как она притворилась, что рассматривала.
- Я не понимаю.
- Ты никогда не слышала, как ветер зовет тебя, Элида Лочан? Никогда не чувствовала, как льётся над тобой? Ты никогда не слушала его и рвалась лететь в сторону горизонта, в чужие земли?
Она провела большую часть своей жизни запертой в башне, но там были ночи, дикие штормы...
Элиде удалось отчистить последний кусок подгоревшей пищи от горшка и вымыть его, протягивая его ведьме, перед этим вытирая руки о передник.
- Нет, Леди. Я не понимаю, зачем мне это нужно.
Даже если она хотела бы убежать - хотела убежать на другой конец света и умыть руки от этих людей, это не имело ничего общего с шепотом ветра.
Черные глаза Астерины, казалось, пожирали ее.
- Ты слышишь, такой ветер, девушка, - сказала она с тайным пониманием. - Потому что любой с кровью Железнозубых это слышит. Я удивлена, что твоя мать никогда не рассказывала тебе. Это передается по материнской линии.
Кровь ведьмы. Кровь Железнозубой. В ее жилах, в жилах ее матери.
Это было невозможно. Ее кровь была красная, у нее нет железных зубов или ногтей. У ее матери тоже не было. Если только ее родословная не была столь стара, что об этом забыли, но …
- Моя мать умерла, когда я была ребенком, - сказала она, отворачиваясь и кивая повару "прощай". - Она мне ничего не рассказывала.
- Жаль, - сказала Астерина.
Слуги все так же и пялились на Элиду, когда она, прихрамывая, уходила, их глаза сказали ей достаточно: они ничего не слышали. Что ж небольшое облегчение, пока.
Боги — о, боги. Кровь ведьмы.
Элида побежала по лестнице вверх, посылая каждым движением, стреляющую боль в ее ногу. Поэтому Вернон держал ее прикованной? Чтобы удержать ее от полета, если бы она когда-нибудь сделала это? Поэтому окон в башне, в Перранте не было?
